- Значит… Значит, тот крик всё-таки был услышан?
– Да, - Миктекасиуатль медленно кивнула. - Крик услышан. Мы - ты, я, и многие другие, о которых не знаем ни я, ни ты, - сделали это. Этот мир родился благодаря нашему неистовому желанию хоть что-то изменить и остановить топор палача, падающий на шею обречённого. А ты видел во сне гибель старого мира, в котором вспыхнул Адский Огонь, - того мира, где через сотни лет родятся Вестники. Ты, то есть твой двойник, видел гибель Пуэбло-дель-Рио - город действительно умер, только не здесь , а там . А за этот мир, - и ведьма снова перевела взгляд на далёкие белые здания Города-на-Реке, - мы теперь в ответе. Он ведь тоже может умереть - ещё одной возможности начать всё сначала не будет.
– А как всё это случилось? - Диего пришёл в себя, и теперь его разбирало жгучее любопытство. - Ну хорошо, я спал, и проснулся уже в новой реальности - это понятно, хотя… не очень. А те, кто бодрствовали? Они что, ничего не заметили?
– Не знаю, - Эухенья пожала плечами. - Возможно, у них закружилась голова. Может быть, они на секунду потеряли сознание. Может быть, что-то зафиксировала электроника… Послушай, я тебе что, Внешняя? Или ты думаешь, что я всю жизнь только и делала, что наблюдала, как рождаются новые реальности? За тот мир в ответе орты, а за этот - мы. И это куда важнее, чем отвлечённые рассуждения о природе этого вселенского феномена. Ты что же думаешь, здесь не осталось Адских Зерён и людей, готовых их бросить? Да и само оружие - оно выковано для того, чтобы убивать, и в конце концов оно само может решить - время пришло. Мы с тобой сделали, что смогли, но это только полдела. Идём - надо собрать старших учеников: тех, кто сможет понять - правильно понять. И - действовать.
– Подожди, - остановил её Рохо. - Но ведь был же какой-то толчок! Точка выбора - точка бифуркации, есть такой термин у альтернативных историков…
– Оставь ты эти термины, именуемые мудрыми! - фыркнула ведьма. - Я с тобой скоро вообще разучусь говорить простым языком. А толчок - толчок был. И не очень далеко - там, на севере. Что-то такое было… Это как если множество людей силятся столкнуть с дороги огромный камень, мешающий идти. Люди обливаются потом, и вдруг пролетает крошечная колибри, и взмаха её крылышек оказывается достаточно, чтобы камень наконец дрогнул и покатился. И мне бы очень хотелось посмотреть на эту… колибри. Идём, chico ruso. Новорождённый мир - младенец, требующий заботы. Идём - этот мир ждёт наших рук.
* * *
Маленькие острые молнии одна за другой кусали конический обломок скалы. Там, где голубые искры били в гранит, появлялись круглые отверстия с оплавленными краями. Пахло горелым камнем; выбитые молниями огнистые раскалённые пылинки изредка кололи руки молоденькой девушки, скорее даже девочки, - ей не было ещё и пятнадцати. Она морщилась, но упрямо продолжала решетить камень, удерживая его между разведёнными ладонями, как будто мёртвый кусок гранита мог убежать.
– Наташка-а! - гулкое эхо мячиком проскакало по небольшому гроту и отразилось от свода и стен. - Ты где-е-е? - следом за криком в пещере появился темноволосый мальчишка, гибкий и быстрый, как ящерица.
– Чего кричишь? - недовольно отозвалась девочка, сдувая упавшую ей на глаза прядь светлых волос и не прерывая своего занятия. - Делать больше нечего?
– Мать-Ведунья зовёт, - объяснил мальчик, присаживаясь рядом с ней на корточки. - Ты что, не слышала Зов? Тоже мне, великая магиня, - добавил он, разглядывая изъеденный попаданиями молний камень. - Можно подумать, враг будет вот так стоять и ждать, пока ты его чуть ли не обнимешь! Детская забава - лягушек пугать!
– Бестолковый ты, братец, - тут же отпарировала Наташка. - Зря тебя мать Эухенья хвалит… Я корректировала баланс - видишь, удары шли по кругу и равномерно: получился как бы узор.