Понятно, что дар, но вот как этот дар работает… Хотя может ли человек объяснить, как он дышит, думает или творит? Можно, конечно, очень подробно описать процесс растворения в крови кислорода воздуха или рассказать обо всех видимых внутренним зрением оттенках биополя, но понимания от этого вряд ли сильно прибавится. А детишки - да, многие из них очень даже интересны. Диего далеко до Эухеньи, однако некоторые из этих ребят светят так, что и слепой заметит. Индиго - их появляется всё больше. И Рохо уже умеет распознавать таких детей, особенно ярко выраженных. Ещё бы - у него четырнадцать лет перед глазами Наташа с Андреем. Другие дети Диего и Мерседес: Эстебан, Кончита-Ракушка
– Сильный свет - если ты к нему не готов - может ослепить, и даже обжечь. Подумай, разводя огонь во тьме, - не зажжёшь ли ты пожар? - Миктекасиуатль говорила негромко, но голос её звучал отчётливо: акустика в Зале учеников просто феноменальная. Да и вообще Катакомбы - странное, мягко говоря, место. Британские спелеологи - они провели здесь месяц - растеряли к концу этого месяца всю свою знаменитую английскую сдержанность. И это притом, что их не допустили на нижние горизонты пещер - Эухенья мастерица отводить глаза, к тому же ей помогали её самые способные ученицы…
Каждый раз при посещении Катакомб и особенно Зала учеников Диего охватывало чувство сопричастности к чему-то очень важному и сокровенному. Здесь, под сводами этих пещер, всё дышало магией: древней и новой, ставшей продолжением древней. Настоящей магии обучали там, внизу, подальше от чересчур любопытных глаз и ушей, и далеко не сразу (и не все) новые ученики признавались пригодными для получения тайных знаний. Зато те, кого строгая Мать-Ведунья (именно так называл ведьму Диего) сочла достойными принять и нести этот опасный груз… Рохо иногда сравнивал Миктекасиуатль с мастером-ювелиром, под умелыми пальцами которого необработанный алмаз становился бриллиантом, и число бриллиантов увеличивалось - медленно, но верно. "Мы нанизываем драгоценные камни - плетём ожерелье будущего, - говорила Эухенья. - Одно неосторожное движение - тонкая нить лопнет, камни рассыпятся и покатятся, и могут угодить в липкую грязь…".
Диего не переставал удивляться энергии, таящейся в тщедушном сухом теле старой колдуньи. Она успевала принимать и научные делегации, направляемые сюда из самых разных стран, и одиночек-энтузиастов. Не брезговала Эухенья и толстосумами, которых манил в Катакомбы терпкий аромат экзотики, хотя этих она откровенно водила за нос, изрядно облегчая их кошельки в обмен на "откровения жрецов Мачу-Пикчу" или на "тайны богов Тауантинсуйю". И при этом Миктекасиуатль не забывала главного - она плела и плела драгоценное "ожерелье будущего". "Ты одна могла бы освещать весь Пуэбло-дель-Рио, - пошутил однажды Рохо, - и разорить дотла все энергетические компании!". "Большинство жителей этого города, - серьёзно ответила ведьма, - слепы: им не нужен свет. Я буду светить тем, у кого есть глаза".
На первых порах власти города довольно косо смотрели на обосновавшуюся в пещерах странную компанию, но постепенно привыкли - в конце концов, каждый сходит с ума по-своему - лишь бы другим не мешал. В последователях Карлоса Кастанеды в здешних местах недостатка не наблюдалось, к тому же "горная обитель" привлекала внимание туристов (к этому времени Мерседес зарегистрировала туристическое агентство, специализирующееся на экскурсиях "в магическое прошлое", и исправно платила налоги в городскую казну). Получаемая городом прибыль была ощутимой - роман Диего Рохо "Предупреждение" имел резонанс, и находились желающие взглянуть собственными глазами на те места, "где всё это будет". Правда, неофициальные власти Пуэбло-дель-Рио и его окрестностей вознамерились было подмять братство под себя, но Эухенья каким-то образом (каким - Диего мог только догадываться) решила этот вопрос, побеседовав пару раз наедине с серьёзными "сеньорами из джунглей", прибывавшими в Катакомбы в сопровождении целой своры гориллоподобных охранников, увешанных оружием от ногтей пальцев ног до мочек ушей.