Они могут становиться невидимыми, могут убивать на расстоянии, могут проникать куда угодно. Они здесь, рядом с нами, и они жаждут нашей крови - крови людей, нормальных граждан великой страны! Но мы - мы не сдадимся! Мы победим, как побеждали всегда и везде!
В стране вводится чрезвычайное положение, и отныне долг каждого законопослушного гражданина - немедленно сообщать обо всех подозрительных личностях по горячим каналам связи. Более того, любой гражданин отныне имеет право убить любого индиго на месте - этим он совершит величайшее благо для своей страны и всей нации. Мы истребим эту заразу на корню, пока болезнь не стала неизлечимой!
– Ну что, сестрёнка Мэй, - губы Серпенты искривила злая усмешка, - что я тебе говорила? Теперь ты мне веришь? А ты, обезьяноподобная тварь, - обратилась она к стереоизображению генерала, - ты хочешь войны? Так ты её получишь!
Город умер, не успев даже вскрикнуть от боли. И над мёртвыми Развалинами, до краёв напоёнными Проклятьем Адского Пламени, завыл ветер - Горячий Ветер Пустыни…
– Что с тобой? - встревоженный шёпот Мерседес вырвал Диего из чудовищного в своей осязаемости сна. - Ты кричал… Что ты видел?
Рохо помотал головой, стряхивая остатки кошмарного видения. Приснится же такое… Давненько к нему не приходили вещие сны… Тот мир, который он описал в своём романе, ещё какое-то время напоминал о себе, а потом мало-помалу начал блекнуть, пока не растаял без следа. Этот мир жил теперь только на страницах многократно переизданных книг Диего, но крик из будущего смолк, и Рохо не мог сказать наверняка, услышан этот крик или нет.
Мерседес задремала, прижавшись щекой к плечу мужа, но сам Диего не мог заснуть. Он промаялся с полчаса, стараясь не шевелиться, чтобы не потревожить уснувшую жену, но потом всё-таки потихоньку высвободился - Мерседес только сонно вздохнула, - встал, и, осторожно ступая, вышел из спальни. Пройдя на кухню, Диего сделал себе кофе и закурил, глотая тёмный обжигающий напиток. Чета Рохо давно уже жила не в маленькой квартирке, а в собственном доме на берегу Магдалены, и у Диего был в этом доме свой кабинет, и кухня была куда просторней той, в которой Рохо когда-то работал над своим первым романом, но старая привычка пить ночью кофе, сдабривая его вкус сигаретным дымом, осталась.
Увиденное во сне тревожило - уж больно реальным был этот сон. Диего допил кофе, подошёл к окну и привычно отыскал еле различимые в густой ночной темноте очертания гор - там, за рекой. И тут он вдруг явственно ощутил - что-то не так. И через секунду понял, что именно.
Когда Диего подносил сигарету ко рту, взгляд его скользнул по запястью, и… Там, на запястье, у основания большого пальца правой руки была татуировка - маленький синий якорёк. Эту татуировку пацан по имени Игорь Краснов сделал без малого полвека назад, в другой жизни и в другой стране. А сейчас этой татуировки не было - хотя она была на руке Диего ещё вчера вечером.
Не веря собственным глазам, Диего дотронулся пальцем до запястья - ровная загорелая кожа и ни малейшего намёка на синий якорёк! Шрам от ножа - памятка бурной молодости - был, а вот татуировки не было . "Вот так так, - подумал Рохо, - вот так так… Приплыли… И ещё этот сон - не связан ли он как-то с этим странным исчезновением?"
Диего закурил вторую сигарету и долго смотрел во тьму, силясь собрать суматошно мечущиеся мысли.