Хотя, наверно, мог бы. Я стал ждать - и я дождался. Дождался появления тебя, Хайк, и других детей, которые наконец-то станут, - глаза Старика блеснули, - новыми людьми! Время пришло!
– И теперь ты отомстишь? - Волчонок, несмотря на свой присущий индиго высокий интеллект, оставался выкормышем Трущобы с её непреложным законом "око за око".
– Месть - это не главное Хайк, - заметил Алан. - Жизнь - это куда важнее. В каждом человеке живёт змея, состоящая из зависти, жадности и злобы. И если эта змея берёт верх над человеческой сущностью, человек перестаёт быть человеком. И месть - это тоже корм для этой змеи.
– Это что же получается, - не выдержал Хайк, - подставь щёку, если тебя бьют? Так учат пасторы, но вот там, - он махнул рукой в сторону свалки, - не проживёшь и дня, если будешь выполнять это правило!
– Можно и нужно отвечать ударом на удар, - глаза Старика посуровели, - но нельзя умножать зло. Змея прожорлива, и слишком часто люди не замечают, как становятся для неё просто кормом. И мы… - тут он вдруг осёкся и замолчал, прислушиваясь. - Нет, показалось. Однако на философские темы мы с тобой ещё побеседуем - сейчас для этого не время и не место. Скажу главное: я умею отслеживать магические действия - конечно, в ограниченном диапазоне. Так я и заметил тебя - ещё до того, как ты оказался в Приюте. Меня опередили - те, подобные которым убили моего брата. И вы, индиго, нужны этим людям. Зачем? Вряд ли для того, чтобы обеспечить голодных бесплатным хлебом. Ты сбежал, и тебя ищут. Правда, после того, что случилось этой ночью в Приюте, у них хватает и других забот.
– А что там случилось? Я видел огонь и дым.
– Приют навестили взрослые индиго - истинные ньюмены, как они себя называют. Вот они-то как раз не размышляют, подставить или не подставить другую щёку - они всегда стараются бить первыми, - Алан заметно помрачнел и хотел сказать что-то ещё, но Хайк его уже не слушал.
– Мне надо идти, - заявил он, вставая. - Спасибо тебе за еду, а твой интересный рассказ я дослушаю как-нибудь в другой раз.
– И далеко ты собрался? - поинтересовался Старик, не меняя позы.
– В Приют. Там осталась Мэй, и я должен…
– Ты должен слушаться меня! - перебил его Алан. - Никого в Приюте нет - я имею в виду детей. Конечно, если ты горишь желанием встретиться с солдатами, и ещё раз испытать на себе, как подействует на твоё сознание направленное электромагнитное поле высокой напряжённости или что такое усыпляющая стрелка, тогда иди. Нет, Хайк, никуда ты не пойдёшь - даже не думай. Я тебя не пущу.
– Думаешь, сможешь меня остановить? - глаза мальчика сощурились, а верхняя губа дрогнула. - Попробуй…
– Сядь и успокойся! - осадил его Алан, не делая попытки встать. - Мне известно, что ты натворил ночью на свалке - это было очень… шумно, так скажем. Я засёк тебя именно по энерговыбросу, которым ты поджарил тех бедолаг на свалке. Сначала-то я обратил внимание на магическую сумятицу вокруг Приюта и поспешил туда, но вовремя сообразил, что с двумя дюжинами ньюменов мне не справиться. А вот с тобой - с тобой я справлюсь без труда, если ты будешь настолько глуп, что…
Он не договорил. С пальцев Хайка сорвалась полоса огня, плеснула Алану в лицо и… бессильно угасла, не причинив Старику никакого вреда. А самого Хайка отбросило назад, чувствительно припечатав спиной о стенку контейнера.
– Сядь и успокойся, - повторил Алан. - Я сильнее тебя, но я тебе не враг. Не стоит делать глупости. Ты ничем не поможешь своей подружке Мэй, если снова окажешься в лапах Попечителей - убежать во второй раз они тебе не дадут, можешь не сомневаться.
– А почему ты тогда не с этими, с ньюменами? - прохрипел Хайк, морщась от боли в ушибленной спине. - Ведь они такие же, как ты?
– Взгляды у нас несколько… разные, - уклончиво объяснил Старик.