Вокруг было темно и тихо, кое-где в окнах пробивался слабый свет. Ни экипажей, ни прохожих в это время здесь не бывало.
Дойдя до угла дома, Руднев вдруг уловил краем глаза какое-то движение. Ему показалось, что в проулке между домами мелькнула какая-то фигура. Руднев отступил в глухую тень и замер, напряженно всматриваясь в темноту. Движение повторилось. Теперь Дмитрий Николаевич был абсолютно уверен, что в проулке кто-то был.
Беззвучно скользнув вдоль стены, Руднев зашёл за угол.
Некто, одетый в несуразный широкий балахон, крался по проулку. Внезапно в руке неизвестного зажегся фонарь. Руднев вжался в стену, надеясь, что луч не метнется в его сторону. Однако опасения его были напрасны, незнакомец освещал дорогу перед собой и, казалось, что-то высматривал в талом снегу под ногами.
Тут в вечерней тишине раздался громкий звук, то ли хлопнула дверь, то ли окно. Незнакомец вздрогнул и выпрямился, свет фонаря выхватил из темноты мордатое лицо с тонким длинным носом и маленькими близко посаженными глазами.
Дмитрий Николаевич раздумывать не стал. Он молниеносно пересек разделяющее их с незнакомцем расстояние и сильным коротким ударом сбил его с ног.
Руднев, хотя и был субтилен да невысок ростом, отличался немалой силой и ловкостью. Способствовала тому привычка ежедневных тренировок с Белецким, коей он придерживался всю свою сознательную жизнь.
Падение должно было оглушить неизвестного, но он его, против ожидания, кажется, и вовсе не почувствовал. Ловко извернувшись, незнакомец вскочил на ноги. Уклонившись от встречного удара, Руднев перехватил руку, державшую фонарь, резким движением вырвал его из руки неизвестного и с силой ударил фонарем противника в голову. Удар получился скользящим из-за невероятной быстроты движений незнакомца. Казалось, он перемещался в пространстве незаметно взгляду, точно фантом. Дмитрий Николаевич снова метнулся на противника, ещё раз замахнулся, но ударить не успел. Резкая острая боль обожгла ему бок, заставив отшатнуться и на мгновенье утратить координацию. Этой секунды хватило неизвестному, чтобы кинуться в тень и раствориться в темноте проулка. Руднев понял, что в узком лабиринте домов, с учетом фантастической скорости движений незнакомца, преследование бессмысленно, да и не безопасно.
Переводя дыхание, Дмитрий Николаевич осмотрел себя. Одежда с левого боку на нём была порвана. Засунув руку под сюртук, он почувствовал, что жилет пропитывается кровью.
Терентьев меня убьёт, пробормотал он и, зажав рану, вернулся в прихожую доходного дома, где всё ещё плаксиво сетовал на судьбу услужливый домовладелец.
Господи! Дмитрий Николаевич! ахнул младший агент при появлении Руднева и метнулся вверх по лестнице. Филипп Иванович! Анатолий Витальевич!
Не вопите вы! шикнул на него Дмитрий Николаевич, но было уже поздно, доктор и сыщик выскочили на лестницу.
Что ещё случилось? резко спросил Анатолий Витальевич, Дягилев же, поняв ситуацию быстрее, оттолкнул Терентьева и сбежал вниз с несвойственной ему прытью.
Руднев, что с вами произошло?
Я встретил вампира, ответил Дмитрий Николаевич, и доктор заглянул ему в лицо с откровенной озабоченностью.
Терентьев и Дягилев завели Руднева в дворницкую, усадили на видавший виды стул и принялись снимать с него пальто и сюртук. Доктор послал младшего агента наверх за своим саквояжем.
Что случилось? Кто вас ранил? Какого вампира вы встретили? зачастил вопросами не на шутку встревоженный Анатолий Витальевич.
Руднев рассказал о своем приключении.
Тем временем Филипп Иванович разрезал на Дмитрии Николаевиче жилет и рубашку. На левом боку у Руднева была рваная рана.
Вы совсем с ума сошли! в сердцах кинулся на Дмитрия Николаевича сыскной надзиратель. Какого чёрта вы на рожон сунулись?! А если бы он вас убил?
Ну, не убил же
Почему вы ходите без оружия?!
Анатолий Витальевич, я гражданское лицо и на службе не состою. Мне по закону не положено оружие при себе иметь.
Вам и пытаться преступников задерживать не положено!
Анатолий Витальевич, помилосердствуйте! Я же не из бравады! оправдывался Руднев. Ну, чтобы вы на моем месте сделали? Чем ругать меня, пошлите кого-нибудь в проулок, пусть посмотрят там внимательно. Он ведь там что-то искал, это точно!
Вы меня ещё поучите!.. Я к вам буду охрану приставлять, если у вас, Руднев, своей головы на плечах нет!
Так! Хватит! вмешался в препирательства доктор. Анатолий Витальевич, вы мне мешаете! Идите, своим делом займитесь! Потом будете господину Рудневу выговаривать!.. А вы, Дмитрий Николаевич, вообще помолчите! Я не привык к болтливым пациентам!
Спорщики подчинились.
Клокоча от праведного возмущения, Терентьев отправил в проулок околоточного с полицейским, а сам, прихватив с собой младшего агента, вернулся на место преступления.
Доктор протёр руки спиртом и принялся промывать рану, игнорируя оханье и шипенье своего пациента.
Вы, Дмитрий Николаевич, брюзгливо проговорил он, пословицу мне напоминаете. Знаете какую?
Amicus certus in re incerta cernitur (лат. Настоящий друг познается в настоящих делах), высказал предположение Руднев, силясь улыбнуться.
Нет, Дмитрий Николаевич, другую: «Дуракам везёт», отозвался ворчливый доктор. Вам очень повезло, должен я вам сказать. Рана поверхностная. Задень он вас сильнее, вы вполне бы могли стать моим пациентом в полной мере!
Почёл бы за честь! отшутился Руднев.
Смешного в этом мало, молодой человек!.. Рана рваная. Такие скверно заживают.
Как думаете, чем он это сделал?
Чем-то, имеющим остриё, но не имеющим лезвия. Заостренным штырём, например Мне придется наложить вам швы.
Филипп Иванович стянул края раны. Руднев взвыл от боли.
Доктор, полегче!.. Я начинаю понимать, почему вы только с мертвецами дело имеете!
Дягилев достал из своего саквояжа флягу и протянул Дмитрию Николаевичу.
Глотните-ка, приказал он. Это коньяк. Приходится иметь для нервных свидетелей и не в меру чувствительных консультантов.
Руднев послушно отхлебнул.
Готовы?
Дмитрий Николаевич вытерпел экзекуцию стоически.
Красота! похвалил свою работу Дягилев. Швы у меня всегда хорошо получались, ещё в университете Может, вам еще коньяку?
Руднев отказываться не стал.
Пока доктор его перевязывал, вернулись околоточный с полицейским. В проулке они нашли склянку с каким-то белым порошком.
Как думаете, доктор, что это? спросил спустившийся вниз и уже остывший Анатолий Витальевич.
Я не цыганка, чтобы угадывать, раздраженно ответил Дягилев. Проведу анализ, отвечу.
В течение следующего часа из доходного дома увезли тело погибшего коммерсанта, младший агент и околоточный опросили всех жильцов, а Терентьев с Рудневым облазили всё место преступления в поисках хоть каких-нибудь улик. Усилия их были тщетны, ничего кроме подсохших и полузатоптанных влажных следов на полу они не нашли, да и те уже раскисли настолько, что ни размер обуви, ни её особенностей понять было невозможно.
Опять мы с пустыми руками, констатировал Анатолий Витальевич.
Ну, не совсем, возразил ему Руднев. Мы нашли склянку с порошком, и мне удалось увидеть преступника. Кстати, Прасковья описала его довольно точно. Только это был грим.
Грим?! изумился сыщик. С чего вы это взяли?
Ну, Анатолий Витальевич, я лица вижу профессионально и точно различаю, когда лицо живое, а когда загримировано Не знаю, как вам объяснить
Ладно, верю вам на слово. Значит получается, мы и лица его не знаем?
Я попробую нарисовать, как бы он мог выглядеть без грима, но это будет гипотеза.
Анатолий Витальевич! окликнул сыскного надзирателя вошедший в квартиру убитого околоточный.