А нас не поймают? За нами следом ведь пойдёт формуляр, где черным по белому будет написано: совершили дерзкий побег из ИТЛ105 и к не отсиженному сроку, в десять лет тюремного заключения с последующим поражением в правах на последующие пять лет по ст. 58-1г, добавят ещё десятку за побегесли доживём конечно до суда. А вы понимаете, чем вы рискуете? Недонесение и пособничество со стороны военнослужащего о готовящейся или совершенном побеге, влечет за собой лишение свободы до десяти лет. Это не шутки!
Так вот сука, на ком он смог отыграться, заскрежетал зубами Шульга, всё-таки он отомстил мне за Глорию и Дрона. Ну дела!
Ваши опасения напрасны, мы не выдумывали вам вычурные имена и фамилии, а выбрали первые попавшиеся, теперь вы военнослужащие особого отдела 4 СМЕРШ 48-й армии, которая дислоцируется в Забайкалье, старшие лейтенанты Аркадий и Борис Петровы, по национальности вы тувинцы.
Извините, кырзызы, но мы никак не могли вам дать грузинские фамилии носом не вышли, да и глаза у вас почему-то зажмуренные, заржал Гиви и похлопал их по плечу. Все нервно засмеялись, это был итог их опасной операции. Вдруг, как по команде, все затихли и незаметно всех сморил сон. Лететь было еще четыре часа
Глава третья 16
За три дня до этих событий. Москва
Генерал Григорьев опаздывал на встречу с агентом, который прибыл из Северного Китая и торопил своего водителя, Давай-давай Паша, кто тебя водить учил черепаха Тортила, что ты как столетний дед еле-еле гладишь акселератор?
Да еду я, товарищ генерал, еду, давно я вам говорил, что карбюратор пора менять, двигатель захлёбывается и не развивает полную мощность.
Будет тебе карбюратор, не трынди, я но его прервал громкий зуммер автомобильной радиостанции, Генерал Григорьев? раздался голос в наушнике, Да, я вас слушаю, Вас ждёт заместитель наркома, генерал-лейтенант Олейников.
Через пятнадцать минут буду в управлении, и отключившись, ругнулся.
Черт возьми, как же это некстати, посетовал в слух Григорьев, на самом интересном месте. Ничего не поделаешь, к начальству опаздывать нельзя.
Давай Паша разворачивайся, едем на Лубянку в Управление спецопераций, в 6-й отдел.
А этим хитрожопым интриганам, что от нас вдруг понадобилось? Это же не наша епархия!
Так старший лейтенант, за такие вопросы, тебе никогда не быть капитаном.
Молчу, товарищ генерал, молчу, сразу сник Павел Буйнов. Генерала он знал давно, еще с фронта, и если он перешёл на официальный тон, то не стоит усугублять и лучше промолчать. Эмка, завывая, дышащим на ладан, двигателем, рыкнула в последний раз и остановилась у главного входа в Управление. Предъявив удостоверение дежурному, он поднялся на второй этаж и вошёл в приемную, где вышколенная секретарша, немедленно, проводила его к комиссару.
Здравствуйте, Андрей Семёнович, из-за стола поднялся генерал-лейтенант Олейников крепкий пятидесятилетний мужчина с резкими чертами лица, проходите и устаивайтесь поудобней, разговор наш будет не из приятных, но он не терпит отлагательств, Валечка, принеси нам по стакану чая с лимончиком и нас не беспокоить, все встречи перенеси на вечер. Григорьева он знал давно, однако, учитывая его жесткий и бескомпромиссный характер, дружбы с ним не водил, но уважал за профессионализм и способность выкрутиться из любых щекотливых ситуаций.
Ну что генерал, разрешите вас поздравить с Победой, сколько же мы не виделись?
С августа 1944 года, если мне не изменяет память.
Точно, я командовал ещё Особым отделом 54-й армии.
Товарищ комиссар, может быть мы перейдём сразу к делу?
Узнаю ершистого Григорьева, вы не меняетесь, ладно, к делу так к делу.
Что вы знаете о надвигающихся событиях на Дальнем Востоке?
В рамках того, что мне положено знать, политика не моё дело, я человек военный, прикажут буду действовать, а пока, война закончилась и пора видимо мне снимать погоны и уходить на покой. Устал я воевать, двадцать пять лет под погонами, пора и честь знать. Уеду в деревню, разведу кур, сад высажу, я ещё не безнадёжно стар может быть найду прекрасную деревенскую женщину и буду жить поживать, да добра наживать.
Прекрасная перспектива для боевого генерала, прошедшего три войны. Такими специалистами как вы, мы не можем разбрасываться, на, читайте приказ наркома НКВД СССР.
Я уже давно, с дня образования СМЕРШ в 1943 году, не состою в рядах НКВД, а приписан к Министерству Обороны и мои командиры кадровые военные, а не Григорьев запнулся, подыскивая слова, но вовремя опомнился и замолк.
Ну продолжайте, продолжайте, что же вы примолкли? Сейчас придётся забыть все разногласия и недомолвки, которые происходили между нашими ведомствами и сплотиться для одного немаловажного события для нашей страны. Надеюсь вы в курсе, что на Дальнем Востоке зреет ещё одна война, но на этот раз с союзником Германии, с милитаристской Японией? Мы подозреваем, что Япония является главным организатором в подготовке бактериологической войны на советской территории и ряде других стран. Что скажете, генерал?
Пока ничего определённого, я сегодня собирался получить информацию от одного человека, но вы меня перехватили.
Вы торопились на встречу с агентом, прибывшим из Северного Китая? Не стоит его светить, всю информацию вы сейчас получите от меня. Вести более чем тревожные. Нужна ваша группа в полном составе.
Что в окопы решили послать мой диверсионный отряд? Так у меня не пехота и даже не танкисты, душно им будет в окопах-то. Им простор нужен, риск и мозговой штурм на грани срыва, а нажимать на курок у нас для этого людей предостаточно, вон, десять миллионов опытных бойцов под ружьём.
Уже нет, после объявления демобилизации осталось пять миллионов с копейками.
Григорьев, взорвался, Давайте прекратим этот беспредметный разговор, переругиваться с вами "собачим "ртом, как говорил наш царь Иван Грозный, я не хочу и не буду. Для чего я вам всё-таки понадобился? Ведь мы работаем в разных структурах.
Почему вы генерал никогда не идёте на компромисс и неожиданно перешёл на «ты», почему ты Григорьев, так неудобен в жизни, а, генерал?
Знаете, что, если бы я хотел быть удобным для вас всех, я бы родился диваном!
Не забывайтесь товарищ генерал, все-таки я пока ещё комиссар госбезопасности и попрошу соблюдать субординацию. И возьмите себе за правило, никогда не разрушать чужих иллюзий, это может для вас очень плохо закончиться.
Виноват, товарищ комиссар! И всё-таки, зачем я вам сдался?
Сейчас ты будешь слушать меня, а потом уже задавать вопросы.
Григорьев напрягся, ситуация всё больше и больше начинала ему не нравиться.
Ещё до начала войны многим русским и китайским жителям Харбина было известно назначение бактериологической лаборатории у посёлка Пинфань. Информация о нем регулярно поступала к нам, в Генконсульство СССР. К тому же, наша разведка донесла, что среди местного населения уже давно ходят слухи про настоящий завод бактериологического оружия на станции Пинфань, сейчас мы собрали немало информации о нем. Всё подтвердилось. В Пинфань, базируется так называемый «отряд731», численностью около трёх тысяч человек. Сейчас я перехожу к главному, это специальный отряд японских вооружённых сил, занимающийся исследованиями в области биологического оружия, все опыты там производятся на животных и живых людях. В этом отряде также проводятся бесчеловечные опыты с целью установления количества времени, которое человек может прожить под воздействием разных факторов (кипяток, высушивание, лишение пищи, лишение воды, обмораживание, электроток и вивисекция живых людей. Инициатором создания такого отряда стал правящий японский император Хирохито, биолог по образованию. Он всегда говорил, что развитая наука лучший помощник в войне, поскольку помогает создать оружие, способное быстро уничтожить целые страны. Он верил, что под его началом Япония сможет поработить всех и добиться мирового господства. Отстранив резким движением стаканы с чаем, комиссар достал из сейфа бутылку коньяка и вылив остывший час в кадку и фикусом, наполнил стаканы коньяком.