Правитель был до предела тучен. Голое брюхо, унизанное иглами и кольцами, расплывалось на коленях. Лысый, с выбритыми бровями и мягкими чертами лица, раджа походил на чудовищного младенца.
Да, повелитель. Мне не приходилось видеть асуров так близко, соврал Амрит, старательно избегая взгляда визиря.
Для погонщика ты на редкость труслив. Может, тебя пугают и мои слуги?
Раджа вытянул руку ногти были такими длинными, что загибались едва не до запястья и безрукий лааш тут же наклонился, подставляя свою ополовиненную голову. В углублении черепной коробки покоился лопавшийся от спелости красный виноград, напоминавший груду насосавшихся клещей.
Нет, повелитель, лааш меня не пугают.
Вишва, Хатияра с усмешкой повернулся к визирю, ты уверен, что он лучший?
О да, повелитель! Тигриная морда ощерилась, обнажив крупные человеческие зубы. Цепи загремели, когда ракшас попытался продемонстрировать полупоклон. В его распоряжении больше тридцати лааш, и управляется он с ними, как с собственными пальцами.
Это правда, погонщик? Подумай. Твой предшественник утопил заказ от паши Далала
Раджа щелкнул ногтями, и лааш за его спиной, вытянувшись по струнке, застыл и повернулся к Амриту. Труп был совсем свежий, с аккуратно пробитой головой и серыми, точно речные голыши, глазами.
Выяснилось, что опахало он держит лучше, чем плеть.
Во всем Каяматпуре, от Ачери и до самых пустынных земель, не найдется никого, чья плеть справилась бы лучше! с гордостью ответил Амрит.
А эти бинты Почему ты скрываешь лицо?
Бесхозные, повелитель. В одном из походов я наткнулся на большую толпу. Груз я вывел, но мне объели губы и нос.
Объели лицо, но ты вывел груз? Достойно. Хорошо, Амрит, работа твоя. Готовь лааш, выступаем завтра на рассвете!
Ваше желание закон, великий раджа Хатияра!
Поклонившись в пол, Амрит принялся медленно отступать, подавляя желание оглянуться, бортик бассейна с мертвым крокодилом был совсем близко, но к радже, как и к тиграм, нельзя поворачиваться спиной.
Это твои гребцы? Раджа лениво прохаживался мимо выстроившихся в ряд лааш. Раб с опахалом то и дело застывал, продолжая обмахивать пустое место, и Хатияра был вынужден дергать себя за кольцо в соске, чтобы тот шел дальше. В облаке мух поодаль переминались мертвецы с паланкином. Под ними скопилась небольшая горка пепла от благовоний, призванных заглушить гнилостный смрад.
Да, повелитель. Обработаны и накормлены на несколько дней вперед.
Почему они тоже в масках?
Зач-ч-чем великому радже лицезреть застывшие на лицах предсмертные гримасы? прошипел визирь, вышагивавший рядом на тонком поводке точно послушная собачка единственное разумное существо в свите Хатияра. Даже в шерсти обезьянки, что сидела на смуглом плече раджи, можно было увидеть хаотичное шевеление трупных паразитов. Глазки животного, видимо, кто-то выклевал, и теперь их заменяли драгоценные каменья.
Пожалуй. Амрит!
Да, повелитель? Погонщик поклонился, отчего незаживающие раны на спине разошлись, по бинтам стекло несколько струек крови. Насекомые тут же облепили его плечи, но он не смел пошевелиться под взглядом раджи.
Сколько ты их водишь? Они крепкие, свежие и почти не пахнут! Изумленный, Хатияра даже не побрезговал прикоснуться к надутому, тугому как барабан животу одной из лааш. Беременная даже не шелохнулась. Раджа бесцеремонно запустил руку под погребальное сари и пошарил в паху у мертвой. Мягкая! Как живая!
Они мертвы вот уже одиннадцать лет, но держу я их лишь для особых заказчиков, о повелитель.
Раджа покачал головой:
Одиннадцать лет? Ха! Каждые два года мои бальзаматоры сшивают из десятка бойцов одного целого, а каждые пять лет мне приходится скармливать их друг другу. Ты лжешь мне, погонщик
Эти лааш не дышат очень давно, повелитель. Но они столь послушны и дороги мне, что я обращаюсь с ними бережно. Я немного разбираюсь в бальзамировании. Кедровое масло и обработка щелоком позволяют избавиться от присущих мертвой плоти миазмов. И я храню их в наглухо закрытых бочках
Вот как? Знай же, Амрит, если справишься с заданием и твои лааш продержатся до конца маршрута, клянусь, я жалую тебе должность придворного погонщика и бальзаматора, и пусть Яма сгрызет мои кости, если я лгу!
Вы столь же великодушны, сколь и мудры, повелитель! Амрит согнулся в глубоком поклоне. По спине сбежало еще несколько кровавых ручейков.
Хорошо! Я доволен гребцами, погонщик. Можешь загружать траппагу!
Наконец Амрит выпрямился, расправил плечи и принялся сдергивать с тела бинты, распугивая назойливых насекомых. Обнажились рубцы, прорезавшие спину едва ли не до кости. Работа погонщика тяжелый и болезненный труд. Открытые раны в джунглях верный способ умереть долгой и мучительной смертью. Черви, паразиты, насекомые, грязь и болезни проникали в тело беспрепятственно, и вскоре погонщик начинал опрастываться из всех отверстий, потеть кровью и в итоге умирал в страшных муках. Но тем и отличался хороший погонщик от плохого умением отдать приказ, нанеся себе как можно меньше ударов.
Раздался свист плети, звякнули грузики. На спине Амрита расползлась бурая полоса. Набухнув, она лопнула, выступило несколько капель крови. В ту же секунду лааш встрепенулись, помотали забинтованными головами и ринулись укладывать груз на траппагу. Бочки с вином и мешки с сухофруктами быстро перекочевывали с пирса на широкое плоскодонное судно, увенчанное большим шатром на корме. Амрит следил за ними с плетью в руке, готовый повторить приказ. Мертвецы лишены воли, но не имеют и сознания. Их не заманишь изысканными яствами, развратными женщинами или звонкой рупией. Что лааш понимали по-настоящему хорошо это боль. Но что толку стегать мертвую задубевшую плоть? А потому приходилось стегать живую.
Раджа предпочел не забираться на борт самостоятельно. Вынув длинную иглу из-под кожи на животе, он долго не решался, но потом все же ткнул себя в палец. Лааш бросили паланкин и зашагали к хозяину, но на полпути разбрелись в стороны и застыли. Раздался рыкающий смешок.
Великий раджа, насмешливо промурлыкал визирь, для властвующего над мертвыми ты слишком боишься боли. Твой отец, да не истлеет плоть его, вел в бой целые армии лааш
Да. А еще он лишился руки и был зарезан шлюхой-наложницей! Не ставь мне его в пример! отрезал Хатияра.
Руку старый раджа потерял, когда пытался пленить меня в первый раз. Я помню, какова его плоть на вкус
Вишва! Раджа с силой дернул цепь, и громадная фигура многорукого тигра свалилась на каменные плиты, точно придавленная чудовищным весом. Тебе лучше помнить, что теперь твой хозяин я. И следить за языком.
Да, повелитель!
Мы готовы к отплытию! возвестил Амрит.
Отлично! Повернувшись к гвардии, раджа махнул рукой. Стоящий поодаль офицер-кшатрий кивнул и с силой потянул себя за кольцо в носу да так, что кровь брызнула на золоченую кирасу. Тут же отряд из шести закованных в броню лааш двинулся к трапу, сопровождаемый жужжанием мошкары.
Галакат мой телохранитель и будет сопровождать нас! заявил Хатияра.
Но, повелитель, нам придется проследовать через висячие болота Тикатик и обойти ямы Браштахара. Каждый живой на борту невероятный риск. Бесхозные слышат человеческое дыхание за много акров, как и стаи плотоядных ос.
А если на нас нападут мандрилы отбиваться ты будешь своей плетью? Нет! Тем более нужен кто-то, кто будет охранять плату паше Далалу от твоих грязных ручонок. Раджа небрежно ткнул в инкрустированный рубинами сундучок в руках слуги-лааш. Амрит невольно сглотнул за одну только крышку на подпольных рынках Ачери можно было бы выручить достаточно, чтобы скупить всех лааш Каяматпура вместе с бочками и миррой.