Сперва один предлагает сократить расходы правительства, уволив половину чиновников. От этого прибавится еще миллионов десять безработных. Другой хочет поднять цены примерно так, как это делал Рузвельт, – скажем, запахав в землю урожай хлопка. Но эта депрессия действительно большая. Но ведь это не означает, что нужно закачивать нефть обратно в скважины, а уголь сбрасывать в шахты.
Скотт и Деннис промолчали.
– Но тот, из Принстона, был прав, – пробормотал президент. – Нам нужно каким‑то образом сэкономить деньги. Казна в Форт Ноксе практически пуста.
Президент просиял.
– Есть такая возможность. Скотт, передайте мой приказ свернуть все космические программы. Я не могу позволить, чтобы такие суммы просто вышвыривались в небо. Если уж мне не позволяют освобождать Мозамбик и оказывать помощь Финляндии, то и я не вижу возможности продолжать колонизацию Луны.
– Да, мистер президент, – отозвался Скотт. – Но на Луне наша база. Что будет с людьми, которые сейчас там?
– Сколько их?
– Восемь.
– Сколько будет стоить их возвращение?
Скотт умолк. Деннис грустно стукнул по зубу черенком трубки.
– По моим прикидкам, около миллиарда, шеф.
Деннис раскурил трубку.
– Подайте пример, сэр, – сказал он. – Президент Джонсон обычно выключал для экономии свет.
– Чем вы набиваете свою трубку? – рявкнул президент. – Обрывками армейского одеяла?
Деннис вздохнул и отложил трубку в сторону.
– Оставьте их там. Незаменимых нет, – мрачно произнес президент. – Поставьте им огромный памятник. Так будет дешевле.
Он почесался.
– Это чертово шерстяное белье, что меня заставила надеть жена, страшно колется. Экономия нефти – это хорошо, но стоило ли экономить на отоплении Белого дома? Кстати, – фыркнул он, – что вы думаете по поводу возобновления отношений с Кубой?
– Тут есть свой смысл, сэр. Безработные от этого немного успокоятся. Раньше, во времена процветания, все очень торопились и курили сигареты. Теперь же все посиживают, смотрят стереовизоры, и у них более чем достаточно времени на долгие перекуры. Некоторые уже вполне серьезно стали воспринимать лозунг «Стране очень нужны хорошие пятидесятицентовые сигары».
Президент хмыкнул.
– Кстати, о лозунгах. Что вы скажете о лозунге, который придумал профессор Маркхэм для поднятия духа в стране: «Процветание уже ждет за углом»?
– По‑моему, – задумчиво произнес Деннис, – я где‑то уже слышал его раньше. Интуиция подсказывает мне, что старшее поколение его не одобрит.
Президент посмотрел на него с ехидцей.
– Между прочим, Уэйганд, почему бы и вам что‑нибудь не предложить? Вы ведь у меня, кажется, считаетесь главным советником.
Уэйганд Деннис заерзал в кресле.
– Если честно, мистер президент, кажется, у меня зародилась идейка.
– Ну, так выкладывайте, ради бога. За последние четыре часа я выслушал уже столько бредовых идей, что еще одна мне не повредит.
Деннис кивнул и рассеянно потянулся за трубкой.
– Сэр, помните, я рассказывал вам, как начинается депрессия? Медленное начало, а потом эффект снежной лавины. Как будто бум порождает бум, а разорение порождает разорение?
– Как же такое забыть! Тогда я впервые услышал о депрессии.
– Да, сэр. Так вот, до меня дошло, что ведь где‑то эта депрессия началась. В каком‑то единственном месте страны. Из‑за какого‑то единственного поступка.
Он сделал паузу для эффекта. Президент смотрел на него, не отрываясь, и в глазах у него начал разгораться огонек надежды.