Чем отличается тоталитаризм, пардон, автократия от такой демократии с выбором по принципу он хуже меня? Деградация тоталитаризма идет сверху. Диктаторы подбирают безобидных, бесхребетных людей, людей без лица, чтобы обезопасить неограниченную власть.
При демократии толпа выбирает кумиров, в том числе и политиков по такому же принципу. Но вместо власти самолюбие. Толпа выбирает людей хуже себя. Оттого демократия деградирует снизу.
Однако почему демократия выглядит устойчивее, чем диктатуры? Потому что выбор толпы не поднимается выше необходимого уровня. При тоталитаризме поражается слой управленцев. Оттого после ухода диктатора наступают смутные времена. Нет гарантии.
При демократии отбираются такие на самом деле несамостоятельные люди. Власть канцлера сильно ограничена парламентом. Оттого даже военными министрами назначаются женщины. Можно смело выбирать: ведь ничего же не будет. Над государственной машиной существует еще одна невидимая власть. Но это не народ. Толпа заинтересована выбрать смешного безобидного человека. Толпу давно изучили. К эгоизму толпы давно привыкли и подстроились. Толпе разрешили выбирать кого-угодно, только после контроля последствий выбора ты хуже меня. Оттого любой современный президент не поднимает и не может поднять вопрос национальной безопасности. Толпа никогда не понимает, она только чувствует. Потому избирателям позволено выбирать каждые четыре года. Эти выборы ничего не решают. Не потому что толпа снижает уровень кандидатов до своего эгоизма, потому что над государственным уровнем есть еще один уровень. Именно это уровень является новым фашизмом, который еще неизвестен народам, но они его чувствуют и удивляются собственной так называемой элите.
Когда деньги выше государства.
Если отключить моральные ценности, это естественно. Государственный уровень самый высший моральный уровень общества. Пока еще нет де -юре мирового правительства и основного принципа существования планеты, государственный принцип остается самым узнаваемым и понятным.
На самом деле новый стиль руководства народами определяют деньги, мировая валюта. Отсюда происходит кризис государственного менеджмента. Государство из гаранта Конституции, то есть местной морали превращается, если говорить просто, в кормушку. В это самое время люди, которым власть недоступна, пытаются всеми способами иметь деньги. Кроме того, они отбирают кумиров певцов, шутов, шоуменов, болтунов и так далее. Они отбирают по принципу он хуже, чем я.
ПС
Чем приятен и одновременно неприятен Джамшут? Он дешев. Он исполнителен.
Чем приятна и одновременно неприятна Кончита Вурст? Она с отклонениями (хуже, чем я), но выходит на публику это приятно. Только консервативным (моральным) народам она неприятна. Но эти народы ничего у себя не решают.
Глава 7
Диктатура пролетариата как старая крестьянская икона.
Кто был третьим? Научит германский нацизм.
Есть разные диктатуры. В основном это диктатуры элиты. Родовой знати, аристократии касты военных, хунты наконец. Диктатура олигархии. Но откуда взялась диктатура пролетариата?
Нет, я знаю, все знают, что эту диктатуру придумал Карл Маркс, в пылу революционного спора с буржуазными оппонентами в первой половине 19 века. Но Карл Маркс ненавидел любую первобытную общину (по типу русской).
В письме Вере Засулич он никак не рассчитывал на русских. Наоборот, считал их отсталым народом из азиатского мира. Однако, вот незадача! Именно в России произошла пролетарская революция. Во всяком случае, все ее так называют до сих пор.
На самом деле это была великая крестьянская и вовсе не революция, а глобальный местечковый бунт, который смог легко перекинуться на точно такие же отсталые азиатские народы. В каком смысле отсталые? Народы, которые жили общиной. Народы, которые «страдали» под деспотией своих азиатских элит. Весь 20 век бастовала только Азия. Но кто, собственно додумался, что они страдали? Азиатские народы до сих пор так живут, даже в век высоких технологий и Интернета «под гнетом» своих элит. И жили бы дальше, если бы никто не вмешивался со своей миссией свободы. То есть, по сути мем диктатура пролетариата, как слепок с первобытной диктатуры рода, зажил самостоятельной жизнью религиозной догмы. И его подхватили все религиозные, по сути забитые азиатской деспотией народы. О коммунизме закричали не то только великие революционеры, но и фанатики с дураками. Цивилизованные, во всяком случае глубоко рациональные народы Запада от мема Карла Маркса отказались. И выдвинули свою версию диктатуры фашизма и нации.
Почему же этот мем диктатуры еще живет в виде догмы? И мешает освободить дорогу от старого божества? Еще есть группы догматиков, фанатиков, лицемеров, болтунов, что в наступающем бунте обязательно применят пролетариат, которого нет, но который все же есть, именно из-за упрямства, то есть самого примитивного эгоизма. В каждом автомобиле можно увидеть телегу. И не надо напрягаться. Просто включить фантазию и все снова совпадет. Там, где появится другая группа диктаторов, подобные фарисеи тут же увидят руку мема. Строгая родовая мораль табу превратилась в 19 веке с помощью Маркса в диктатуру пролетариата. Но Маркс не ведал, не мог знать в пылу, что его мем заживет не просто самостоятельной жизнью догмы, но и повторит эволюцию рода: из рода состоится снова монархия в виде диктатуры, затем падение монархии, теперь уже красной и снова распад на новые кусочки, то есть род обязательно разложится, как ему положено. Потомки русских крестьян под этим самым мемом пойдут на штурм за революционерами, захватят власть, выберут своего красного монарха, перебьют революционеров (якобы евреев), потом в третьем поколении снова распадутся на новых, супер современных феодалов и не менее современных, но таких бесправных крестьян. Мем диктатуры сыграл свою зловещую шутку лагом в один век. Нет ли здесь самого великого подвоха?
Я не предлагаю отобрать у фанатиков их новую старую религию. Они все равно люди верующие. Болтуны и эгоисты знают: по этим самым граблям пойдут новые миллионы. Новые стада. Но не эти самые болтуны эгоисты. В конце концов, надо что-то делать с очередной действующей диктатурой олигархии. Которая сама по себе есть завершающая часть, последнее звено той же самой эволюции распада рода, разложения табу и появления точно такого же феодализма. Разве в Мерседесе кто-нибудь видит первобытную телегу?
Теперь, к делу. Кто третий?
В классовой схеме исторического материализма «страдающие от гнета» никогда не совершали переворотов. В Древний Рим пришли варвары и освободили рабов. Вовсе не Спартак с Эномаем. К бывшим крестьянам, ставшими мещанами горожанами, не пришли Уот Тайлер и Робин Гуд и не провозгласили республику.
Пришли мещане Кромвель и Робеспьер. Светлую дорогу пролетариату указали не пролетарии по рождению, а Маркс и Ленин вовсе не пролетарии. Всегда присутствует кто-то третий. И вот этому современному новому третьему по аналогии мешают старые религиозные догмы в головах фанатиков.
Мир изменился. Но он никогда не меняется в религиозных умах, к тому же отягощённых рыночным себялюбием.
Глава 8
Диктатура мелких жрецов
Как могло случиться, что пролетариат был тараном, потом стал мемом. Коллективная сила это кинетическая сила коллектива.
Любой коллектив обладает материальной (физической) силой. Вся история повивается этой бабкой по метким словам Карла Маркса. Пролетариат наделялся в идеологическом мифе не разрушительной, а созидающей положительной энергией. Он разрушал старый мир во имя нового, светлого, коммунистического. Значит это положительное насилие. В любом религиозном мифе есть светлая цель. Любой мем с подобной подоплекой обязательно достигнет нужных ушей. Ну и что, что обладатели этих ушей потом взрывать разрушать церкви. Они будут еще гадить в тех церквах, совершать естественные надобности. А почему? А потому что попы только обещали, что долго ждать придется. Только религиозные народы поэтому могли полюбить диктатуру.