Это клевета, лейтенант! оскорбился наш отставник, не удержавшись в рамках профессионального хладнокровия, в которых твердо положил пребывать своей увлекающейся натуре.
Скорее провокация, уточнил Подхалюзин.
Остальные дружно изобразили полное отсутствие интереса к происходящему, а самые решительные и трудолюбивые даже попытались вернуться к своим делам («Итак, вы, гражданин Штиблеткин, утверждаете, что у вас на вещевом рынке было украдено фризовое пальто китайского производства?» «Не китайского, гражданин начальник, а канадского, и не пальто, а три дубленки, и не украли, а нагло сперли из-под самого носа Я разорен, я в отчаянии! Разрешите смотаться на пять минуточек в рюмочную для поддержания подорванного несчастьями здоровья и восстановления утраченных душевных сил?..» И так далее.).
Стеблов дал отбой и с подчеркнутым интересом взглянул на журналиста.
Значит, очерк о буднях подмосковного угрозыска писать собираетесь, Лазарь извините, не знаю как по батюшке
Н-да, знание классики русской драматургии среди личного состава МВД оставляет желать лучшего. Лазарь Елизарович я, Денис Валентинович
Вижу, к нашей встрече вы подготовились, улыбнулся старлей почти что любезной улыбкой, чего о себе сказать не могу: не знал, не чаял, не гадал, не перечитывал, текучкой занимался
Надеюсь, ваши необдуманные слова о денежном мешке были сказаны в шутку, старший лейтенант? напомнил о себе наш частный детектив и, не дожидаясь подтверждения, обратился к журналисту:
Я принимаю пари на предложенных вами условиях, и предлагаю третейским судьей старшего лейтенанта Стеблова. Вы согласны?
Журналист успел только кивнуть, Стеблов вмешался:
Я тоже принимаю пари и в порядке ответной любезности предлагаю третейским судьей Муравушкина.
Заметано, господа, хихикнул Подхалюзин и, усилием недюжинной воли подавив дальнейшие проявления неуместной смешливости, немедленно объяснился: Деньги все равно редакционные, так что кто бы из вас ни выиграл пари, в результате победит истина. А истина это то, что наш еженедельник призван нести в читательские массы. Единственное требование чтобы истина была занимательной, то есть не слишком прописной и в меру скандальной
Представьте себе, я так и думал, что пари задание вашей редакции. Такие штучки с ходу не выдумываются и с кондачка не предлагаются, поделился своей проницательностью старлей Стеблов и мило ухмыльнулся.
Так я пойду, товарищ старший лейтенант? проявил нетерпение Илья Муров. Вам-то что, у вас вон целый штат помощников, а мы, частные детективы, как волки-одиночки, ногами кормимся
Ножками Буша, сострил в сторону (почти себе под нос) старлей, затем подуспокоился, полюбопытствовал:
А куда вы спешите, если не секрет? В морг?
В морг? удивился Муров и тут же пожалел об этом. Глупо, непрофессионально. Детектив не должен ничему удивляться. Что бы ни произошло, он обязан сохранять твердость духа, спокойствие, наблюдательность и цепкость. И наш отставник поспешил исправить досадную оплошность отменной игрой при сносной мине:
Ну да, в морг, куда же еще? Пропуск дадите? Или хотя бы по телефону их там предупредите, чтобы не чинили препятствий
Я, конечно, всего лишь коп медный лоб, но за четыре года службы в угрозыске кое-чему научился. К примеру, тому, что, чем меньше народу знает об оперативно-розыскных мероприятиях, которые вы намереваетесь предпринять, тем выше вероятность их успешного исполнения
Вот черт! чертыхнулся сам себе наш отставник. Это же азы! Это же я знаю! Совсем из черепушки вылетело
Да, но, Игорь Валентинович, вмешался Подхалюзин в профессиональную беседу двух сыщиков, его же могут элементарно не подпустить к телу потерпевшего. Сами знаете административный восторг-с
Если он настоящий частный детектив, а не понарошечный, то справиться с этим восторгом для него не проблема. Правильно я говорю, господин Муров?
Именно, кивнул наш отставник и заторопился. Я пойду?
Скатертью дорожка, Илья Алексеевич. Когда ждать результатов?
Минимум, через три дня, не задумываясь отрезал Муров и, помахав на прощание ручкой, устремился на выход, напряженно раздумывая: на кой ляд ему сейчас переться в морг, и если не в морг, то куда ему в таком случае переться?
Не боитесь, что действительно до чего-нибудь докопается? спросил Подхалюзин Стеблова, как только Муров покинул помещение.
Таким, как он, докапываться нет необходимости, устало пожал плечами старлей. Всё сами в лучшем виде придумают
ГЛАВА IV
в которой рассказывается о том, что случилось с нашим детективом
после того, как он покинул здание отделения милиции
Оказавшись на Центральной улице, Илья Алексеевич впал в еще большую задумчивость и, устремив очи долу, двинулся абы куда, лишь бы на месте не топтаться и так столько драгоценного времени с этой ментурой потерял!..
Из задумчивости его вывел чей-то голос, судя по тембру, женский, уравновешенный, вежливый, немолодой.
Извините, пожалуйста, вы нас не сфотографируете?
Муров очнулся от дум, огляделся и установил, что находится на площади Победы, где посреди зеленой клумбы возвышается постамент с танком Т-34. Под постаментом престарелая пара пыталась запечатлеться на пленку на фоне легендарного бронированного гроба на гусеничном ходу.
Да-да, конечно, пробормотал Илья Алексеевич, принимая из рук благообразной дамы (назвать ее старушкой не решился бы даже отъявленный невежа) фотоаппарат с краткой и доходчивой изустной инструкцией по его эксплуатации, и наводя объектив на постамент.
Пониже, пожалуйста, попросила дама и взяла своего спутника под руку.
Пока наш отставник наводил пониже, с дамой успела случиться неприятность, у нее потек левый глаз.
Опять ты, Софочка, переборщила с косметикой, мягко заметил ее спутник, тоже с виду никакой не старичок, а презентабельный мужчина преклонных лет.
Косметика тут, Феденька, ни при чем, возразила дама, утирая белоснежным платочком слезящийся глаз. Просто эта правая линза очень какая-то неудачная
Может быть правая линза и неудачная, согласился Феденька, но слезится у тебя левый глаз
Не придирайся, пожалуйста, к мелочам!
Линзы! Контактные линзы вот что блеснуло у трупа под фонарем! возопил вдруг наш отставник совершенным Архимедом.
Что, простите? ужаснулась своей непонятливости благообразная парочка.
Да так, ничего, смутился в ответ Илья Алексеевич. Это я о своем, о частном, о постороннем И решительно заглянул в глазок объектива: дескать, подтянулись, приосанились, сказали «изюм» и замерли в ожидании птички
Вместо птички фотоаппарат выдал молнию, да такую яркую, хлесткую и неожиданную, что Муров едва не выронил из рук это чудо японской техники. Пришлось для верности повторить операцию. И на этот раз фотоаппарат в руках Ильи Алексеевича не шелохнулся.
Спасибо вам огромное! Не хотите ли и вы на фоне этой славной боевой машины сфотографироваться? Мы обязательно пришлем снимки по вашему адресу Хотя, что это мы, глупые? Коль вы здешний, значит наверняка у вас есть такая фотография, выражали, как умели свою признательность супруги.
Скажите, пожалуйста, сколько стоит такой фотоаппарат? пресек поток благодарностей наш детектив.
На нашу пенсию его, увы, не купишь, улыбнулись печально они. Нам его внук подарил и для нас он бесценен Вот, ездим по местам нашей фронтовой молодости и фотографируемся право, даже сами не знаем зачем Наверное, от скуки
Муров нетерпеливо взглянул на часы, любезно попрощался со славной четой и понесся в направлении рынка, где можно было купить почти все, в том числе фотоаппарат. И только оказавшись на рынке, в пока еще редком потоке покупателей, наш отставник сообразил, что наличности у него не хватит не только на фотоаппарат, но, пожалуй, даже на пленку. Колебания были тяжки, но непродолжительны: в случае чего (то есть проигрыша пари что, по мнению Мурова, было верхом нелепости, ибо ни в одном детективном романе ни один частный детектив ни разу не оказался в проигрыше), он восполнит недостающую сумму из пенсии. Ну а если выиграет это самое пари (в чем сомневаться не приходится, что он, собственно, и делает, то есть не сомневается), то и беспокоиться не из чего. Уговорив, таким образом, свою щепетильность не дурить, не вставлять палки в колеса набирающему ход следствию, он поспешил в обменный пункт валюты, где ему из ста долларов мигом сотворили почти три тысячи рублей, взяв за это чудо всего ничего каких-то двадцать рубликов комиссионного сбора