Анежка, остывая, сказал Карел мягче, чтобы не обидеть соседку, а ты не могла бы попросить своего брата подождать? Мне сейчас надо побыть одному. Начата работа над новой книгой, зреют идеи, голова кругом идет, понимаешь? Сам я не наберусь наглости ему отказать. Пойми, мне сейчас не до того. Мозги работают совсем в другом направлении. Завтра начну собирать информацию, рыться в интернете, я, кажется, поймал ветер. Меня даже Элишка в такие дни не трогает. Идет поток мыслей, образов, появляются указующие знаки, начинает работать та самая мистика, понимаешь?
Ну, соседка сделала паузу, конечно, понимаю. Только жалко. Мне кажется, вы с этими людьми могли бы очень многое дать друг другу. Вы чем-то очень сильно похожи. Это заметила не только я. Вон и Любош кивает. Ну, ладно. Новая книга. Это на самом деле стоит того, чтобы себя в чем-то ограничить. Я сама позвоню брату. Не бери в голову. Тебе на самом деле сейчас не до этого
Карел услышал в трубке двойной сигнал. Это был отбой звонка Анежки и, одновременно, сообщение о том, что во время разговора ему звонил Войтех.
В последнее время они с сыном общались мало и старший Брукнер, на душе у которого в настоящий момент творилось что-то непонятное, усилием воли отодвинул все свои мысли в сторону и тут же набрал дорогой сердцу номер.
О, наконец-то, вместо приветствия пропел в трубку Войтех. Ты плотно засел в телефоне.
Анежка осаждает, отмахнулся отец, ты же ее знаешь. Трещит, как Они, видишь ли, были в гостях и теперь ей кажется, что весь мир должен пережить вместе с ней эмоции, которых она там набралась.
Ты собираешься к ним?
Нет, вспоминая разговор с соседкой, тяжко вздохнул Карел, кое-как отбился.
Но ты ведь в Хлистовице?
Да.
Я утром приеду к тебе.
Что-то случилось?
Войтех чуть слышно рассмеялся:
Если бы ты сегодня не сбежал из города, с укором ответил он, то вечером узнал бы, что на завтра у твоего внука Матуса назначено прослушивание в школе «Music Villa». Бабушка, между прочим, уже поздравила внука с поступлением, хотя Итка и я настроены более осторожно. Сегодня к ним в школу приезжал преподаватель по саксофону из «Music Villa», Георгий и, послушав Матуса, тут же подошел к нам с предложением. Ездить туда, конечно, далековато, но «Music Villa» это школа новой формации, очень престижная. Если сын завтра проявит себя, думаю, мы пойдем на эти расходы.
Карел растерянно огладил колючий подбородок:
«Music Villa», задумчиво произнес он, мне кажется, это где-то на Сейдлерова?
Точно.
Ты хочешь, чтобы я поехал с вами?
Ну, неопределенно хмыкнул в трубку Войтех, зная тебя, на такое я даже не рассчитываю. У вас с мамой вечно какая-то своя жизнь, причем уже отдельная друг от друга. Я просто хотел привезти к тебе, в Хлистовице, Радомира. Боюсь, он будет мешать нам в поездке. Посиди с ним. Мне кажется, вы прекрасно ладите. Вечером я его заберу, а взамен тебе первому сообщу о результате собеседования. Идет?
Шантажист, шутливо буркнул в трубку старший Брукнер, вези. Только тут из еды лишь четверть бутылки вина, сыр, лепешки и кусок ветчины.
Все привезу. Ты же знаешь, Итку. Она упакует вас на неделю. К девяти буду
Пунктуальность и эмоциональность у Войтеха были унаследованы от матери, поэтому приехал он только в девять тридцать три. Карел встретил их на пороге дома с кружкой чая в руках, в халате и тапочках.
Заспанный Радомир, поздоровавшись с дедушкой, прошмыгнул в дом и, пока мужчины разговаривали и переносили на кухню пакеты с едой, поднялся на второй этаж. Карел видел это и расценил так: ребенок просто капризничает или обиделся на родителей за то, что не взяли его с собой.
Когда же Войтех уехал и старший из Брукнеров, к слову безумно любящий малыша Радомира, поднялся вслед за ним на второй этаж, то обнаружил внука спящим на одной из кроватей. Карел спустился вниз и тут же набрал номер сына:
Что там? ответил тот с ощутимой тенью раздражения.
Он лег спать.
И что?
Может, заболел?
Не заболел, мы возили к доктору.
Доктору? Карел подумал, что ослышался. А что, есть проблемы?
Нет, не проблемы, смягчил тон Войтех, просто после прошлых выходных, когда мы были там, в Хлистовице, он то ли переиграл, то ли испугался чего-то, но спал эту неделю из рук вон плохо. Доктор сказал, что он здоров, только по какой-то причине перевозбужден. Так что не трогай его, пусть отоспится
Ну хорошо, вздохнув, успокоился дедушка, езжайте с богом. Перезвонишь потом
Радомир проснулся только в два часа по полудню. Карел в это время сидел за компьютером, с головой погрузившись в материалы, найденные для работы над новым творением. Малыш подошел незаметно. Его объятия были сродни прикосновению включенного электрошокера. Дедушка выпучил глаза и задержал дыхание от неожиданности, но Радомир, не обращая внимания на это, привычно взобрался к нему на колени:
Смотришь киношку? поинтересовался внук. Если ужасы или триллер выключай. Мама будет ругать нас. Хотя, мы с тобой можем ей и не говорить об этом, правда?
Это документальное кино, все еще переживая шок от неожиданного появления внука, сдержанно процедил сквозь зубы дед, но я тебе не советовал бы тебе его смотреть.
Страшилка? с пониманием вздохнул малыш и вдруг спросил: Дедушка, а зачем взрослым надо это смотреть?
Что это?
Страшилки. Детям нельзя, а сами смотрят. Там же страшно?
Страшно, согласился дед.
Так зачем тогда смотреть? Значит, вам хочется?
Можно сказать и так.
Деда, а почему людям так хочется смотреть страшное?..
На этот вопрос у Карела не было ответа. Кто знает, чем руководствуются там, на Небесах, посылая на землю таких пытливых детишек? Это потом все они вырастают и становятся обыкновенными людьми, но вот в детстве. Их вопросы, впрочем, иногда и их ответы являют собой прямое дыхание Всевышнего. Их слова настолько искренни, правдивы и точны, что слушая все это, просто разводишь руками: «Как так»?
Чего стоят все эти многотомные труды философов и мыслителей? Они завязывали узлами мозги целым поколениям, изучающим их, а тут бац! Несколько слов плюс невероятно точная интонация и спутанный, как волосяной колтун вопрос ясен и понятен, словно белый день.
Карел, преисполненный чувства уважения к внуку, взял его маленькую ручку, поднес ее к своим губам и поцеловал.
Что это? поинтересовался дед, замечая, что ребенок держит в руке крохотную каменную фигурку.
Это я нашел в старом дедушкином доме, заговорщицки прошептал Радомир, там, где папина мастерская. Ты ему не расскажешь? Я лазил на чердак
Ты что? зашипел, подражая ему дед, тебе же запретили! Там столько всякого хлама. Упадет что-то на тебя и придавит. Каково тогда будет мне?
Ты огорчишься догадался малыш.
Не то слово! А мама? А папа? А Матус?
Он, конечно же, будет плакать, серьезно заключил внук.
Мы все будем плакать! Ну, ладно. Я никому не скажу. Покажи мне. О, кто это? Собачка?
Это Мортис
Хм, задумался Карел, который сразу же напрягся, понимая, что где-то недавно видел это слово. Это его кличка?
Это не кличка, это имя, уточнил Радомир.
Имя? Вот как? Это ты ему его придумал?
Нет, это он сам мне его сказал
Ого? вбивая в поисковик это странное слово и попутно немея, совершенно растерялся дедушка. Мортис в переводе с латыни означало смерть.
Глава 2
У Брукнера похолодели пальцы. Он, стараясь оставаться максимально деликатным, продолжил расспрашивать мальчика о каменной фигурке и тот, полностью доверяя своему деду, поведал историю, от которой писатель то и дело покрывался гусиной кожей.
Оказывается, в старом доме, который теперь был мастерской, Радомиру стали слышаться какие-то голоса. «Это, пояснял малыш, было похоже на радио, которое говорит где-то в далекой комнате. Они не шепчут, как мы с тобой сейчас, дедушка, они шелестят. Как листья на деревьях».