Он протянул ей кандюшку137, из которой прихлёбывал настой. Искра поймала синий насмешливый взгляд Найдёна (видимо, он уже пробовал), сделала большой глоток зеленоватой жидкости Горечь обожгла корень языка, протекла в горло и там застряла густым комом Она поперхнулась, замахала руками, выпучив глаза, слёзы покатились из глаз
Ничё, слышь, ничё, это пользительно, вот, заешь медком, вся горечь сразу и уйдёт, засуетился старик, подавая мису с мёдом и отламывая кусочек сот.
Один ловчий княжий чуть его не прибил за этот настой, сказал мальчонка, поднимая из травы кандюшку и степенно ставя её на пень.
Дурён, слышь, твой ловчий, бегал за мной вокруг избы, пока я в ухожке не сховался, а питьё от всех болезней помогает, так лекарь баял.
Помолчал минуту и добавил тихо:
Кроме смерти
И налил себе ещё немного из маленького горлачика.
Найдён насторожился, словно что услышал, и сказал тихо:
Идёт
Над тропинкой, ведущей к избе, застрекотали сороки, все прислушались: званых гостей тут бывало мало, а уж незваных и вовсе не жаловали. Но никто из леса не выходил. Тут Угоняй махнул рукой и закричал кому-то:
Нету чужих, выходи, слышь, давно уж тебя чуем!
Кусты возле тропы раздвинулись. Вышел человек в сером длинном византийском шапе138, который использовали на Руси купцы в непогоду и странники в дороге. Он ещё не подошёл близко, не откинул с головы накидку, не показал лица, как Искра вдруг всполохнулась, бросилась к нему, припала всем телом и затихла. Он очень бережно прижал её к себе двумя руками, и они замерли надолго. Потом она отстранилась, словно нехотя, будто боясь, что он исчезнет, и вдруг вся зажглась каким-то особым светом, словно внутри у неё засветилось солнышко. Угоняй действовал решительно и быстро: усадить (путник не сел, а почти упал), напоить (пил жадно, долго, вода лилась на пыльную рубаху), накормить (ел медленно, много, всё, что давали), ноги вымыть (принёс деревянную шайку с холодной водой из пруда, снял с него лапти, размотал грязные онучи). Блаженно щурясь на солнце, доедая неизвестно уже какую краюху с ломтем солонины, запивая квасом и плюхая стёртыми ногами в уже тёплой и грязноватой воде, он тихо рассказывал Искре о своих приключениях. Угоняй давно увёл мальчика проверять силки, они сидели вдвоём и боялись даже поверить, что всё обошлось
Пока обошлось, но ничего ещё не закончилось, теперь самое главное: скрыться так, чтобы даже не знали, где мы. Нас все будут искать: князь Ярослав не простит мне никогда, он мстителен, а я напугал его, за победу мог бы простить, а за страх свой из-под земли достанет и по кусочкам разрежет. Сом с Бориславом, Будай море вычерпают, чтобы найти нас. В становища нам нельзя, на волоки тоже, попробуем добраться до верховий Славутича, а там поприщ около ста лесами да болотами до Итиля реки, что течёт в Хвалынское139 море. Выйти нужно или на Ржеву или есть дальше крепостишка малая Зубец140, там успеть пристать к последнему каравану и с ними через Булгар141 в город Итиль. Да забыл, нет Итиля, ну в Саксин142, дальше через земли кипчаков и огузов143 к Хорезмскому морю через страшные пески Кара-Кум, через города Ургенч и Хиву в Бухару. Там несколько лет нужно отсидеться. До Саксина пойдём водой, а дальше на верблюдах. От Саксина до Ургенча больше тысячи поприщ, до Хивы ещё двести, до Бухары пятьсот, верблюд идёт в день около тридцати, успеть бы к зиме. Запасу большого с собой не возьмёшь, есть будем, что добудем, ночевать, где придётся. Я не знаю, выдержишь ты такой путь? Оставайся здесь, я отсижусь там лета два-три и вернусь, а ты меня ждать будешь?
Он посмотрел на неё с такой надеждой, что она откажется от этого очень разумного предложения; поэтому Искра только мотнула головой и, прижавшись к нему, выдохнула:
Я с тобой до конца
Пойми, ищут меня, ты свободна, со мной будет трудно и опасно, да и судьба слыха интересна и необычна, не будет ли тебе скучно жить мирской жизнью? Я ведь уже не смогу быть слыхом, нужно искать другую личину.
Не нужно больше личин. Давай найдём себя. Я ведь тоже не знаю, кто я на самом деле, как хочу жить, что умею? Давай искать вместе А скучно нам не будет нигде. Я только хотела спросить: тут с Угоняем мальчик живёт
Нет! резко ответил он, вставая. Никаких мальчиков; не знаю, как самим выбраться, мы не сможем тащить ребёнка, это тяжело и опасно. Если люб он тебе, пусть ждёт здесь, через несколько лет вернёмся, заберём. Угоняй ещё поживёт, да и мало́й тут на месте и при деле. Собери в дорогу чего: сухарей, соли немного, мяса вешаного и ветреного или рыбы, огниво не забудь, да сама всё знаешь Куны-то есть, да не везде купить можно, да и людям лучше пока не показываться, рекой пойдём и лесами. Дело у меня тут есть, к вечеру вернусь, завтра в путь.
Каменец вышел из избы, запахивая поплотнее свой шап, укутывая голову с ещё не отросшими волосами. Ожоги уже зажили, только виднелись красноватые пятна молодой кожи, да небольшие рубцы, впрочем, шрамами в то время трудно было кого-то удивить. Он спустился с Печерской горы, обозревая город. Крепкий детинец был поставлен на той стороне реки на холмах, которые здесь почему-то называли горами: Козлова гора и Перунова144. Спереди, на Подоле, преградой для врагов была река, а слева и справа тянулись глубокие овраги, по верхам которых детинца не было, но шёл мощный тын из врытых в землю остро затёсанных огромных брёвен. С двух сторон от детинца раскинулись посады145. Рачевский, где жил Богша, был ещё не совсем отстроен, там виднелось много пустырей, где паслась скотина под приглядом ребятни. На речке Раче была небольшая пристань, от которой шёл верхний волок из Славутича на равнинную часть. Сюда привозили товары из Ростова, Суздаля, а также из Хорезма. Каменец прошёл вдоль реки по правому берегу, здесь между речками Вязовенька и Городянка был торговый посад. Слых шёл через большое торжище к рыбацкой набережной, там был перевоз в город. Садиться в лодку с другими людьми и высаживаться на причале ему не хотелось, там тоже могли быть «глаза» Будая. Пришлось спуститься чуть ниже, тут, на песчаном берегу, в зарослях лозы сидел босой косматый мужик и плёл корзины. Рядом с ним лежали связки прутьев, и приткнулся к воде небольшой корабль.
Сколько?
Задаром!
Оценив шутку, Каменец достал небольшую бусинку146:
Хватит?
Сошлись!
Кому отдать?
Сын там рыбалит, он заберёт
Каменец подобрал полы шапа, осторожно сел в корабль, взял из грязных рук мужика небольшое весло и поплыл к другому берегу, осторожно взмахивая то с одной, то с другой стороны. Для неподготовленного человека хватило бы двух гребков, чтобы перевернуться, но Русь жила на реках, и с кораблём умело управлялись даже дети. Как ни старался он выгрести прямо на стремнине посреди реки, течение всё равно отнесло немного в сторону, и выплыл он на такую же песчаную отмель точно на парнишку. Тот стоял неподвижно по колено в воде, держа в руке короткое копьё. Неожиданно он резко ударил им в воду, и на конце затрепыхалась серебристая рыбина. Парень бросил её в плетёную корзину, которая стояла у берега, погружённая в воду на четверть. Причаливая, Каменец увидел на дне корзины камень, чтобы её не унесло в реку, и несколько рыбок. Юный рыбак (а было ему на вид вёсен около девяти) кивнул такой же лохматой, как и у отца, головой, взял верёвку, привязал судёнышко к вбитому в песок колышку, ещё раз кивнул и опять пошёл в воду. Здесь перевозили тех, кто не хотел показываться на общей пристани.
Город был ещё новым, он быстро разрастался, расползался по крутым склонам, везде стучали топоры, перекликались плотники, пахло свежим деревом. Мостовые новые, плахи ещё светлые, дома крепкие. Нет ещё старых ухож, покосившихся плетней, провалившихся крыш.