Ингеборга неодобрительно поджала губы. Еще совсем юной она была представлена ко двору и помнила, каков был Иннокентий до своего воцарения на софийский престол. Ее коробили шутки в адрес опустившегося монарха.
Помнила она и еще кое-что, о чем собиралась рассказать Скомороху.
У Иннокентия была фаворитка, дама яркая и своенравная, красивая настолько, что захватывало дух. Она была вдова, за мужем наследовала заморский титул. Иннокентий женился бы на ней, но судьба распорядилась иначе. Как я уже говорила, характер у дамы был взрывной и безрассудный, больше подходящий гвардейцу, нежели благородной даме. Она не захотела смотреть, как новый наследник престола женится на невесте старшего брата, и покинула страну, без намерения когда-либо вернуться.
Только не говори, что ее звали «Александра», Скоморох произнес название корабля Золотого Дракона с таким видом, словно прожевал нечто кислое. Наложницы Императора могут быть любого происхождения, но они всегда невинны и чисты. Таков закон, даже я об этом знаю. Связь с женщиной другого народа, с сомнительным и громким прошлым Император, оказывается, тоже человек, раз так дал маху.
Именно, Ингеборга невесело усмехнулась. Смею предположить, Александра заплатила жизнью за свое увлечение. Но вопреки всему ребенок остался жить.
Знаешь, что меня беспокоит? поинтересовался Скоморох. Ингеборга вопросительно приподняла бровь.
Ты со мной настолько отвратительно откровенна, что я всерьез беспокоюсь, не прирежет ли меня во сне твоя тень.
Доверие должно быть обоюдным, холодно напомнила Ингеборга.
Легко, но между нами навсегда останется тот бой и добрая сотня хороших ребят, которая должна была сопроводить в ад меня, но отправилась на корм рыбам самостоятельно.
Инга Федоровна отвела взгляд.
Я нарушил кодекс. Они пошли за мной и погибли. Когда мое кресло опустеет, не сажай туда никого, пусть служит напоминаем, что непобедимых капитанов не бывает.
Как бы там ни было, завтра мы навечно впишем свои имена в историю Островов. И оно того стоит. Стоит всего на свете, задумчиво произнесла Ингеборга.
Скоморох окинул взглядом набережную, дома, убегающие вверх по улице, людей, сноровисто выполняющих свои обязанности. Даже перед лицом надвигающихся перемен, сие место оставалось привычным и спокойным, уверенным в завтрашнем дне.
Скоморох покачал головой, словно возражая сам себе.
Говорят, хищники чуют свою смерть. Он был уверен, завтра что-то произойдет.
Еще не хватало, чтобы сухопутные крысы, дрожащие в своих норах, прослышали, что капитан Неуловимого размяк! Не бывать сему.
Его старпом был как никогда прав, утверждая, что бабы до добра не доводят
Глава 3. Обмен
Ежели о каком-то правителе говорят, что он был добр,
значит царствование его не удалось
Король Заморский
Для них выслали шлюпку.
Когда в предрассветной серой дымке, окутавшей залив, появились первые очертания кораблей наместника, Акулий плавник был полностью готов как к переговорам, так и к хорошей драке.
Ингеборга в сопровождении Вен Лин, Скомороха и Маркиза неторопливо поднялась на борт «Царицы Софии», жемчужины не существовавшего более союзного флота.
На палубе их встречали сам наместник, царевич Елисей, неизвестно, как и когда пробравшийся на корабль, его супруга и несколько офицеров.
Горстка солдат из Южного изображала почетный караул. Чуть поодаль прогуливались вооруженные до зубов матросы.
Добро пожаловать на борт, иронично поклонился наместник, встретив изучающий взгляд Инги Федоровны Тизенгаузен.
Лицом к лицу они еще не встречались. Владислав Георгиевич, в отличие от высокого и дородного брата, был жилист, моложав, одет в военный мундир без единого украшения. Он даже саблю носил в простых, видавших виды ножнах. В профиль наместник походил на хищную птицу, длинные иссиня-черные волосы, единственное, что в его внешности можно назвать красивым, были туго стянуты шнурком.
Обойдемся без долгих приветствий, холодно улыбнулась Ингеборга. Ни я, ни Вы удовольствия от общения не испытываем. К тому же, ежели мы не вернёмся на корабль по истечении получаса, «Александра» откроет огонь. Я думаю, Вы наслышаны о ее канонире. Отчаянная женщина, и целой щепки здесь не оставит.
О, я не собираюсь Вас задерживать. Мои люди уже сообщили, что пролив перегорожен и к форту нам не подойти. Отдавать царевну Вы не намерены. К тому же Его Высочество, царевич софийский, скорее всего, поддержит Вас, вонзив, тем самым, нож мне в спину, видя лёгкое удивление, наместник с улыбкой пояснил, Его Высочество сумел переиграть моего старшего брата. Будет странно, ежели я вдруг стану верить каждому его слову.
В вашем голосе совсем не слышно горечи утраты, нахально заметил Елисей и, как бы невзначай, попытался задвинуть супругу себе за спину, но получил локтем в бок и оставил сию затею.
У меня нет причин сожалеть о брате слишком сильно, пожав плечами, наместник сделал вид, что ничего не заметил.
Так почему же Вы здесь? поинтересовалась Ингеборга.
Я политик, графиня. Знаете, чем они похожи на корабли? Всегда плывут туда, куда дует ветер, подстраиваясь под подводные течения. Царевна нашла покровителя и хочет свой трон? Пусть забирает. Но меня Вы не тронете. Более того, склоняюсь к мысли, что Ее Высочество наградит меня должностью при новом дворе.
Каков наглец, почти восхищенно усмехнулась Инга Федоровна. С чего бы вдруг?
Елисей поднял руку, предупреждая все последующие высказывания. Младший царевич отлично помнил появление наместника на своей собственной свадьбе. Владислав Георгиевич никогда не действовал без подстраховки, хоть и отличался смелостью, граничащей с безрассудством.
Откровенно говоря, Елисей был большим поклонником сочетания этих качеств.
По-другому мне было никак не встретится с Вами, графиня, наместник обозначил легкий поклон в сторону стоявшей с надменным лицом Ингеборги. Сдаётся мне, Вы и есть тот самый человек, без которого флот, защищающий от меня царевну, моментально перестанет существовать, превратившись в то, чем он, по сути, и является. Горстку отбросов, воюющих между собой. Признаюсь, сперва я хотел просто избавится от Вас, но в последний момент передумал Ведь в этом мире все можно купить или продать, лишь бы цена была подходящей.
Вы всерьез считаете, что сможете заручиться моей поддержкой?! голос капитана «Стрелы» прозвучал презрительно.
Владислав Георгиевич холодно улыбнулся.
До меня дошли слухи, что графиня завещает родовое поместье Тизенгаузен и все свое имущество дочери опального адмирала Кизгайло. Ну, кто бы мог подумать, что насквозь скучный и правильный граф наставлял рога адмиралу?! Впрочем, сие не первый случай в истории, когда адъютант путается с женой своего командира.
Так к чему Вы ведете? уточнил царевич, всерьез опасаясь, как бы Ингеборга не сорвала переговоры, бросившись на наместника с кулаками.
Я подумал, раз Инга Федоровна воображает себя женой графа и даже обеспечила будущее его дочери, так, быть может, она захочет получить в личное пользование и его самого? Воссоединение любящих сердец благое дело, достойное похвалы и некоторой компенсации за усердие, с самодовольной усмешкой произнес Владислав Георгиевич.
Повисло молчание.
Дул ветер, скрипели снасти, палуба покачивалась под ногами.
Ингеборга очнулась первой.
Ваше Высокопревосходительство, Вам дурно? У меня служит прекрасный заморский доктор, могу порекомендовать. Адмирал-графа Кизгайло казнили на главной площади! Я сама была тому свидетелем!
И что же Вы видели? вкрадчиво поинтересовался Владислав Георгиевич, проигнорировав оскорбление.