Портрет царевича Алексея Петровича. Таннауер И. Г. 1715
«31 января 1718 года. Петру дано было испытать мрачную радость при известии, что сын его прибыл в Москву.
В Европе никто не подозревал, что ожидает на родине несчастного «Голландская газета» даже возвещала о предстоящем браке царевича со своей двоюродной сестрой, Анной Иоанновной. В России, наоборот, господствовало сильное волнение Никто из лиц, причастных к делу, ни минуты не верил в искренность прощения, дарованного царем виновному. И Петр, действительно, не замедлил оправдать в этом отношении общее мнение.
Прежде всего, 3 февраля 1718 года в Кремле было созвано собрание высшего духовенства и гражданских сановников. Алексей появился перед ними в качестве обвиняемого, без шпаги В Успенском соборе, на том самом месте, где предстояло ему возложить на себя царский венец, Алексей отказался от престола, признавая наследником своего младшего брата Петра, сына- Екатерины». (К. Валишевский. Петр Великий)
С.-Петербург, 20-го февраля 1718. Царь, решившись объявить своего сына от первого брака неспособным наследовать ему, и потому передать престол сыну от второго брака, собрал в Московском Соборе знатнейших своих подданных и заставил их произнести следующую присягу (СИРИО. Т. 34)
26.02.1718. В 20 день. Полки гварнизонные Санкт-Петербургские были в строю на площади у Троицы, а именно: Комендантский полк, Белозерский, Колтовской, Зезевитов, драгунский Вятский полк, Аничков баталион командированные. Того ж числа у Троицы в церкви были все мининстры и ceнаторы и светлейший князь, и объявлен всенародно о государе царевиче Алексее Петровиче манифест и клятвенное обещание, и все министры были у Креста и святаго Евангелия, что ему наследником не быть, а быть наследником государю царевичу Петру Петровичу. (Н. Устрялов. Т. 6. Ч. 1)
Письмо г. де-Лави. С.-Петербург. 26 февраля 1718. Говорят, что арестовано еще семь или восемь человек, имена которых неизвестны. Наконец Царь заставил сына торжественно отречься от наследования престола и жить частным человеком. (СИРИО. Т. 34)
«1718 год. Царевич привезен был в Москву в конце генваря Толстым и Румянцевым. 3-го февраля велено было гвардейским полкам и 2 ротам гренадер занять все городские ворота. Знатные особы собрались в столовой Кремлевского дворца. Туда прибыл и Петр. Царевич без шпаги был приведен и, пав к ногам отца, подал ему повинное письмо, в коем просил помилования.
Петр принял письмо и объявил сыну прощение, но приказал ему объявить о всех обстоятельствах побега и о всех лицах, советовавших ему сию меру или ведавших об оной. Буде же утаит, то прощение будет не в прощение.
Потом Петр объявил его от наследства престола отрешенным и требовал от царевича, чтоб он ныне присягою утвердил прежнее свое отрицание. Царевич прочел заготовленную присягу.
Тогда Петр повелел прочесть манифест, в коем он, объясняя преступления царевича, лишает его престола, и потом все министры, генералы, офицеры и знатные граждане присягнули царевичу Петру Петровичу, яко законному наследнику престола.
Потом царь, сын его и все присутствующие особы пошли в Успенский собор. Манифест был прочитан вторично. Духовенство и народ присягнули. Царевич учинил вторичную присягу он причастился. И тут же объявил о двух своих письмах, писанных им из Неаполя, будто бы по наущению Карла VI одно Сенату, другое архиереям. Потом отвезли его в Преображенское. В тот же день обнародован Манифест.
4 начался суд. Петр предложил несчастному следующие запросы, угрожая уже лишением живота:1) Притворно намереваясь постричься, с кем стал советоваться и кто про то ведал? Во время болезни царя, не было ли слов для забежания к царевичу, в случае кончины государя? Давно ли стал думать о побеге и с кем? С кем и для чего писал обманное письмо? Не писал ли еще кому? В побеге, с кем имел переписку или сношение? Поп Гречанин что, когда и где с ним говорил? Какое письмо писал из Неаполя и кто из цесарцев принуждал его оное написать? Объявить сие и всё, что есть на совести, или впредь не пенять.
Чрез 4 дня царевич подал ответы свои письменно же: На 1 пункт. Письма государя читаны были им Александру Кикину и Никифору Вяземскому они советовали отречься от наследства, чего и сам желал, Кикин ему советовал идти в монастырь. Вяземский тоже. Кикин, отъезжая в Карлсбад, обещался найти для него какое-нибудь место. Федор Матвеевич Апраксин и Василий Владимирович Долгорукой ободрили его намерение идти в монахи. Князь Юрий Юрьевич Трубецкой тоже. Сибирский дал ему денег писем царя они не видали. Алексей пересылался с Кикиным через Барыкова тайно из опасения шпионов. Алексей писал духовнику отцу Якову и Ивану Кикину, объясняя, что идет в монахи по принуждению и пр. На 2. Отрекался от всяких слов и проч. На 3. О побеге советовался многократно с Александром Кикиным. Решась на побег, объявил о том одному Ив. Афанасьеву и выехал, сам не ведая, куда укрыться, в Либау, свиделся с Кикиным, и они решились ехать в Вену. На 4. Что к нему писал только граф Шонбурн в Эренберг, приложив копию с письма Блеера, австрийского резидента при русском дворе, с ложными известиями о бунте войска, в Мекленбургии находящегося, и проч. На 5. Отрекается. На 6. Письмо в Сенат, также к архиереям Ростовскому и Крутицкому писаны им по принуждению Кейля, секретаря гр. Шонбурна. Письма сии писал прямо на бело, 8- го майя. На 7. Объявил, у кого сколько взял денег (у Меншикова, у сенаторов, у Исаева в Риге и пр., всего около 6000 червонных и до 4000 руб.) разные сплетни. Замешаны царевич Сибирский, Самарин. Василий Долгорукий и проч.
Петр учредил следственную комиссию. Алексей подал дополнительные признания. Он запутывает Федора Дубровского и Семена Нарышкина. Начался розыск. Дворецкий Иван Афанасьев показал, что царевич гневался на графа Головкина и его сына Александра, да на кн. Трубецкого за то, что навязали они ему жену Федор Еварлаков донес на не охоту, с которой царевич ездил в поход.
Петр на всех ямах учредил караулы. Никого не велено было пропускать без подорожной за подписанием государя или всего Сената.
Следствия и казни продолжались до 18 марта». (А. С. Пушкин. История Петра Великого)
«Расскажем все дело на основании актов государственных, архивов в С.-Петербурге; и в Вене. На допросе было более 50 лиц; в том числе царица-инокиня Елена (Евдокия), царевна Мария, епископ Досифей, Авраам Лопухин, Александр Лопухин, Александр Кикин, Степан Глебов, князь Василий Долгорукой, князь Семен Щербатый, игуменьи, старицы, княгини Троекурова, Львова, Голицына. Некоторые пытаны три и четыре раза; девять человек казнено; столько же сослано в каторгу; еще более в Сибирь и в дальше города.
1718 года 14 марта министры приговорили «Александру Kикину все вышеописанное учинить смертную казнь жестокую; а движимое и недвижимое имение его все, что есть, взять на его царское величество». Подлинный приговор подписали: князь Иван Рамодановский, Борис Шереметев генерал-фельдмаршал, граф Иван Мусин-Пушкин, генерал-адмирал граф Апраксин, граф Гаврило Головкин, Тихон Стрешнев, князь Петр Прозоровский, барон Петр Шафиров, Алексей Салтыков, Василий Салтыков. По листам скрепил диак Tимофей Палехин». (Н. Устрялов. Т. 6. Ч. 1)
«Февраль 1718. Царь вышел с ним в близлежащую камору, и там царевич открыл главных сообщников своих, за которыми на другой день посланы в С.-Петербург курьеры Сафонов и Танеев и в Суздаль Григорий Скорняков-Писарев.
Вслед за тем вице-канцлер Шафиров прочитал приготовленное для подписи царевича Клятвенное обещание об отказе от престола и признанием истинным наследником Петра Петровича.