Мейбл ерзает в материнских руках и указывает на Роуз.
Элинор вновь поворачивается к Теду:
Не беспокойтесь. Мейбл хорошо себя чувствует. Вчера она легла спать позже обычного. Да и устала на жаре, пока ехали сюда. Вот и решила устроить нам маленькое представление. Вы же знаете детей! Мне так неловко, что у вас выпали письма. Мы вам поможем их собрать.
Я и сам соберу, отвечает Тед. Ну раз с вашей малышкой все в порядке
Судя по его лицу, сам он в этом сомневается.
Пожалуйста, не волнуйтесь, повторяет Элинор. Мейбл в полном порядке. И незачем совершенно незачем рассказывать об этом кому бы то ни было.
Тед кивает и наклоняется за упавшим велосипедом. Он прислоняет своего железного коня к дереву и принимается собирать разлетевшиеся письма.
Уже забыл, говорит он, быстро улыбнувшись Элинор.
Роуз переходит улицу. Последние ярды она пробегает и, бросив чемодан, устремляется к старшей сестре. Шелестит ткань ее красивого хлопчатобумажного платья. От Роуз пахнет цветами. Смеясь, она заключает Элинор в объятия. Мейбл протискивается между ними. Паровозный свисток, доносящийся со станции, заставляет их разомкнуть руки. Над паровозом взвивается облако пара. Уши Элинор наполняются натужным лязгом вагонов трогающегося поезда. Мейбл слишком тяжелая, и Элинор осторожно опускает дочку на землю.
Ох, Роуз! До чего же я рада тебя видеть! Даже не слышала, как подошел поезд!
И я рада, моя дражайшая Элинор. А как там моя любимая племяшка? Роуз нежно щиплет щеки Мейбл, и девочка застенчиво прячет голову в подол материнского платья. Как же ты выросла! Роуз поворачивается к Теду, продолжающему собирать рассыпавшиеся письма. Что у вас случилось? Вам помочь?
Благодарю вас, все в порядке. Он склоняется над почтовой сумкой. Пострадал от собственной оплошности. Рад вашему возвращению, мисс Кармайкл. Сколько же вы отсутствовали?
Целых девять месяцев! со смехом отвечает она. Можете поверить?
Добро пожаловать в родные края, говорит Тед, собирая последние письма. Ладно, двинусь дальше.
Да. Тед, спасибо за помощь.
Надеюсь, с ней все в порядке, еще раз произносит почтальон и озабоченно косится на Мейбл. Прекрасного дня вам обеим.
Счастливо, Тед!
Он перекидывает длинную ногу через велосипедную раму, сгибает колени, чтобы не задеть выпирающую сумку с почтой, и уезжает.
Элинор отстраняется, разглядывая сестру.
Как ты замечательно выглядишь! с улыбкой говорит она.
Роуз пополнела. Она буквально пышет здоровьем. Ее голубые глаза лучатся, на щеках румянец. Эдвард без труда найдет ей подобающего мужа.
Элинор наклоняется за чемоданом, оставленным сестрой.
Забирайся в двуколку, и едем домой. Полагаю, миссис Беллами уже приготовила нам торт «Виктория» с начинкой из клубничного джема. Как ты любишь, Мейбл. И Роуз тоже.
Малышка облизывает губы и чешет живот.
Вкуснятина, говорит она. Ее недавняя оторопь прошла столь же быстро, как и появилась. Я люблю клубничный джем.
Совершенно нормальная детская речь. Никаких запинок. Может, ужасный эпизод ей просто привиделся? Не будь рядом Теда, она бы убедила себя в этом.
Я тоже люблю клубничное варенье. Роуз улыбается племяннице. Видишь? У нас с тобой одинаковые вкусы.
Мейбл вкладывает свои пальчики в обтянутую перчаткой ладонь тетки.
Как здорово вернуться домой! восклицает Роуз, усаживаясь в двуколку.
Элинор трогает поводья. Дилли разворачивается и пускается в обратный путь к Брук-Энду. Мейбл усаживается между матерью и теткой.
После путешествий тебе понадобится заново привыкать к тихой старой Англии, говорит Элинор.
Конечно, но я скучала по родным местам. И по тебе, дорогая Элли. Прежде мы если и расставались, то всего на несколько недель. Она улыбается. Однако Париж и в самом деле удивителен. Как щедро было со стороны Эдварда отпустить меня в путешествие!
И тебе оно пошло на пользу? с напускной серьезностью спрашивает Элинор. Ты превратилась в шикарную говорливую парижанку? Эдварду захочется увидеть результаты его щедрости.
Придется отдать себя на его суд, смеется Роуз.
Отдохнувшая Дилли пускается рысью. Элинор смотрит на профиль сестры. Роуз и в самом деле вся светится. Месяцы, проведенные в Париже, и недели путешествия по Италии явно пошли ей на пользу.
Сестры умолкают, убаюканные негромким цокотом копыт Дилли, чья гладкая шкура то озаряется светом, то тускнеет при переходе от открытых участков дороги к затененным. Меж тем солнце постепенно клонится к закату.
Теперь, когда Роуз сидит рядом, тайна Элинор бурлит и поднимается, словно горячий воздух. Ей не удержать это в себе. Она чувствует, что поступит очень даже правильно, если поделится первым делом с Роуз.
Роуз шепчет Элинор над головой Мейбл. У меня есть новость.
Глаза Роуз понимающе округляются.
Ого! В самом деле? И каков Слушай, ты хорошо себя чувствуешь?
Лоб сестры тревожно морщится. Неудивительно, что после трех выкидышей она встречает новость с некоторой настороженностью.
Элинор чувствует, что ее глаза наполняются слезами, и тоже улыбается:
Три месяца. На этот раз врач уверен. Н-но мне никак не побороть страх. Я даже Эдварду еще не говорила. Не хочу искушать судьбу.
Роуз тянется к Элинор и крепко сжимает ее плечи:
Раз врач говорит, что все будет в порядке Что ж, тогда это замечательная новость. В прошлые разы ты не могла преодолеть двухмесячный рубеж. Или два с половиной.
Да, знаю. И тем не менее Трудно не волноваться.
Конечно, соглашается Роуз. Это вполне понятно. Но ты должна следить за собой. Никаких волнений и чрезмерных нагрузок. Она грозит сестре пальцем.
Постараюсь.
Мама, а что такое волнения и чрезмерные нагрузки?
Мейбл во все глаза смотрит на мать, надеясь включиться во взрослый разговор.
Это значит, что мама не должна слишком уставать и расстраиваться.
А почему?
Позже поговорим, шепчет сестре Элинор и наклоняется к Мейбл. Просто маме нельзя слишком уставать и допускать, чтобы у нее болела голова.
У меня голова болит, заявляет Мейбл.
Слушай, а что произошло перед самым моим появлением? Роуз явно пытается сменить тему разговора. Почему Тед тебя спрашивал, все ли в порядке с малышкой?
Это Элинор чувствует, как радость медленно покидает ее, словно воздух из развязанного воздушного шарика. Просто Мейбл
Что ж это было? Ей не подобрать слов для описания случившегося.
Так, ничего особенного, наконец произносит Элинор, глядя на дочку. На лице малышки ни малейших тревожных признаков. С ней все в порядке.
Дилли минует каменные столбы ворот, за которыми тянется широкая дорога, ведущая к широкому эдвардианскому фасаду Брук-Энда. День с его яркими красками погас. Элинор охватывает тягостное чувство. Оно накрывает ее, словно нежданное влажное облако.
Глава 2
Эдвард
Поезд, который должен был прийти в Мейфилд в 18:40, опоздал. Эдвард выходит из вагона и сразу погружается в липкий воздух. Помахивая портфелем, он идет к ожидающему его автомобилю. «Никак гроза собирается?» думает он. Обычно здесь, среди сочной зелени Суррейских холмов, царит прохлада и можно забыть про духоту, дым, копоть и сутолоку Лондона. За городом человек может дышать в полном смысле слова.
Но этим вечером рубашка Эдварда намертво прилипла к спине. Пот катится у него по вискам. Подмышки тоже все мокрые. Он торопливо снимает пиджак и вешает на согнутую руку.
Завидев Эдварда, Уилсон приветливо машет ему рукой. Шофер курит, прислонясь к капоту «санбима». При виде своей новой машины сердце Эдварда наполняется ликованием. Кремовый корпус автомобиля сверкает. Салон, отделанный черным, современный и удобный. В выходные они вдвоем с Элинор отправятся кататься. Эдвард улыбается, представляя поездку: ветер, ударяющий им в лицо, волосы жены, аккуратно уложенные под шляпкой, которую она придерживает одной рукой, чтобы не унесло. Прохожие, разинув рот, смотрят им вслед.