Торн тихонько встал на ноги, намереваясь уйти, и продолжал поддакивать. Он старался идти словно на цыпочках. Стрикленд рассмеялся и угрожающе сказал:
Если вы еще рад скажете: «да, да», я брошу тарелку вам прямо в голову. От неожиданности Торн рванул и очутился на ступенях веранды.
Я заслуживаю упрека по совсем другой причине, ответил он. Сегодня утром мне сообщили, что через пару дней к нам приедет местный егерь. Так что не стоило вас беспокоить.
Торн никогда не отличался особым тактом. Но своим заявлением он пытался убить двух зайцев показать Стрикленду, что он не верит его словам, а также подчеркнуть тот факт, что полковник не смог выполнить свое обещание.
Только Стрикленд все еще поглощенный воспоминаниями о ночной встрече, был все еще невосприимчив к подобным намекам. Он был полностью поглощен желанием убедить тупоголового полицейского в том, что он говорит правду. А потому он продолжал:
У меня было ощущение, что этот человек был искалечен морально и изуродован нравственно, хотя и вне своего привычного окружения, настаивал он. Прекрасный портрет, почерневший и изуродованный огнем. Словно он пережил несколько ужасных лет, после того как родился и вырос в комфортной обстановке. Он свалился с неба, подобно Архангелу, словно избежал кипящего гнева».
Торн уже собирался в очередной раз поддакнуть, как заметил, что рука Стрикленда потянулась за тарелкой. Он моментально переформулировал свое ироничное согласие:
Совершено верно, сказал он в этот раз. А потом задумчиво добавил, знаете что, вы ведь хотите купить рубин? Так давайте и провожу вас в контору, а по дороге мы зададим несколько вопросов Маунг Х'ла.
Это кто такой?
Величайший мерзавец, садовник одного из директоров предприятия. Но он уроженец той деревни, возле которой бродит тигр, и если в тех местах видели вашего незнакомца. Маунг Х'ла наверное об этом знает.
Стрикленд охотно согласился и попросил слугу принести ему трость. Вскоре оба очутились перед большим, низким домом. В саду толстый, потный человек поливал розовые кусты. Торн окликнул его:
Мистер Додж! Где же ваш садовник?
Толстяк вытер, лоб платком, надел белую панаму и облокотился о калитку.
Маунг Х'ла? Удрал, черт его побери.
Представив Стрикленда и объяснив причину его приезда в Могок, Торн спросил:
Когда удрал Маунг Х'ла?
Третьего дня.
Почему?
Из страха.
Кто же его так напугал?
Звучит как сказка, но на Востоке уверяют, что только сказки говорят правду. Меня не было дома, но прислуга в один голос твердит, что Маунг Х'ла работал в саду, когда на дороге показался высокий, тощий человек с дубинкой. При виде его мой садовник струсил, как заяц, перескочил через задний забор, и с тех пор его никто не видел. Бродяга вошел, во двор и спросил Маунг Х'ла, но вся прислуга в один голос ответила, что такого не знает. Великан усмехнулся и пошел своей дорогой.
Прислуга описала вам его наружность? спросил Торн.
Еще как! Все уши мне прожужжали. Вообще, у меня создалось впечатление о дьяволе в образе Аполлона, или наоборот.
Стрикленд и Торн обменялись быстрыми взглядами.
Вы сейчас идете в контору? сказал мистер Додж. Идите вперед, я догоню вас через десять минут, и мы вместе выберем камень.
Не нравится мне эта история, сказал Торн, шагая рядом со Стриклендом по дороге. Ясно, что бродяга отправился в джунгли искать Маунг Х'ла. А я, признаться, думал, что он вам померещился! Нам направо.
Стрикленд пристроился рядом с ним, и большую часть пути они шли молча. Торн то и дело поглядывал на своего спутника и открывал было рот, чтобы что-то сказать, но затем снова закрывал, так ничего не говоря. Его обязанности давили на него, превращая в педанта. Они преодолели половину расстояния до группы зданий, среди которой был и офис компании, прежде чем Торн снова заговорил. Но даже тогда его речь не дала Стрикленду никакой полезной информации, поэтому была огорожена оговорками и секретами.
Вы сказали, что Маунг Х'ла величайший мерзавец, вспомнил Стрикленд. Почему? Что он сделал?
Видите ли собственно, я не имею права рассказывать. Официально я ничего не знаю, кроме того, что Маунг Х'ла с детства работал в шахтах, просеивая песок и гравий через сито. Там же он выучил английский и уехал в Рангун, где устроился носильщиком, служил гидом и устроился на постоянную работу лакеем в одну из английских семей. Вместе с ними объездил полсвета, и наконец с ними же осел в Англии. Он прослужил у этих людей несколько лет, но потом там произошла какая-то грязная история.
Казалось капитан Торн делает все, чтобы его повествование было максимально безэмоциональным и бесцветным. Но на этом моменте ему пришлось остановиться. Однако Стрикленд не замечал ничего, он все еще находился во власти предчувствия, которое захватило его вчера. Здесь, на поле раскинувшемся между городом и офисом компании, с дорогой из белых камней под ногами и высокими, крутыми, покрытыми джунглями склонами вокруг, светящимися изумрудной зеленью под безоблачной синевой неба, предчувствие было слабее. Опасность была далеко. Но он готовился к встрече. С наступлением ночи предчувствие вернется, убеждение, что он видел начало какой-то грандиозной битвы, в которой придется задействовать вся его энергию. Пока же он тщетно искал подсказки.
Против него не было доказательств, продолжил свой рассказ Торн, после томительной паузы, но ему пришлось вернуться сюда. Не то, чтобы его выслали он уехал добровольно. Но
Рад был выбраться из Англии подобру-поздорову, сказал Стрикленд, резюмируя запутанную речь начальника полиции. Давно все это было?
Почти два года назад.
Теперь, вероятно, вы следите за тем, чтобы он больше не попадал на службу к туристам?
Его вычеркнули из списка всех агентств, нехотя ответил Торн, очевидно, полагая, что и так рассказал Стрикленду больше, чем полагалось.
У здания конторы их нагнал мистер Додж.
Рубин для леди Ариадны
Нет ничего более универсального, и более понятного для любого человека, как любовь к драгоценным камням. Невероятная красота и ценность заключены в таком маленьком и сияющем камешке. Даже педантичный Торн забыл о своих обязанностях, когда сапфиры и рубины были разложены перед Стриклендом на столе.
Стрикленд оказался разборчивым клиентом в плохом настроении. На столе перед ним лежали прекрасные камни, редкой величины, а он все колебался. Ему не нужен был камень длиной с торпеду или, с другой стороны, круглый, как тарелка. Большую часть драгоценных камней он положил обратно. Ему нужен был камень, чистый, как стекло, и глубокий ну, такой же глубокий, как пара глаз, о которых он мечтал вот уже два года.
Сапфир идеально подходил под его описание: голубой, как тропическое море под летним небом. А рубин должен гореть глубоким сиянием заката и блеском рассвета.
«Даже утонченная леди, случайно зайдя утром в ювелирный магазин на Бонд-стрит, и не собираясь вообще ничего покупать, была бы менее разборчивой, чем вы, сэр», сказал Торн с легкой иронией. Но вспомнив о своих обязанностях, он направился к невысоким перилам, окружавшим веранду.
В конце концов, мистер Додж провел пальцами по остаткам своей шевелюры нерешительно сказал:
Есть у меня один рубин Мы сейчас ведем переговоры насчет него с бомбейским купцом, который надеется, в свою очередь, продать его Читапурскому радже. Сделка еще не состоялась, так что мы имеем право показать его вам. Только он дорогой
Я хотел бы взглянуть, сказал Стрикленд и добавил. Мне нужен очень хороший камень, так как он предназначается для леди Ариадны Ферн.
Имя леди Ариадны произвело впечатление. Лица сразу расплылись в почтительную улыбку, служащие с интересом посмотрели на Стрикленда. Даже капитан Торн, собиравшийся уходить, насторожился и вернулся к столу.