-Я
хочу посмотреть кино еще раз, - спокойно произнесон,ивэтомголосе
прозвучало нечто от бразильского акцента.
- Э... Через минуту долженначаться"МондоБизарро".Киномеханик,
наверно, уже заправил первую катушку...
- Нет, - сказал киноман, и слегка улыбнулся. - Я хочу посмотретьеще
раз _э_т_о_ кино. Прямо сейчас.
- Да. Но, послушайте. Я имею в виду... Я здесь не решаю, так ведь? Вы
же знаете? Я толькоработаюзаприлавком.Яничегонемогусказать
насчет...
ТутчеловекпридвинулсяикоснулсялицаЭмилианохолодными
маслянистымипальцами,отчегоподбородокЭмилианозастыл,как
примороженный.
На секунду все вокруг как будто поплыло перед егоглазами,акости
его стали ледяными. Потом он моргнул, и все его тело вздрогнуло, онстоял
за прилавком, а киноман пропал. Черт! - подумал он. Подонок прикоснулся ко
мне. Он скомкал салфетку и вытер лицо, там где прикасались пальцы, новсе
ещечувствовалоставшийсяпослениххолод.Пятидоллароваябумажка
оставалась на прилавке. Он положил ее в карман и заглянул сквозь занавес в
кинотеатр.
На экране,расцвеченномсочнымиичувственнымикрасками,лежали
почерневшие трупы, извлеченныеизстолкнувшихсяавтомобилейпожарными.
Диктор говорил:
- Лики смерти - не шутка. Все, что вы увидите, былонасамомделе.
Если вы хоть сколько-то слабонервны, вам лучше сейчас же уйти...
Киноман сидел в первом ряду.Эмилиановиделегопрофильнапротив
экрана. Опять послышался смех, и когда Эмилиано метнулся назад от занавеса
и поглядел на свои часы, он понял, что еще почти двадцатьминутвжизни
его стали черной дырой. Он выскочил из двериипробежалполестницев
будку киномеханика, где Вилли валялся на диванчике, читая Кастлера.
- Эй, - сказал Эмилиано. - Что происходит? Как это случилось, чтоты
опять показываешь это дерьмо?
Вилли уставился на него через край своего журнала.
- У тебя не все дома? - спросил он. - Ведь это ты со своимприятелем
пришел ко мне и попросил меня об этом. Не прошло и пятнадцати минут. Вот я
и поставил снова. Не приписывай мне это дерьмо ни в коем случае. Как бы то
ни было, я не спорю со старыми извращенцами.
- Старые извращенцы? О чем ты говоришь?
- Твой приятель, - сказал Вилли. - Ему не меньше семидесяти. Со своей
бородой он похож наРипаВанВинкля.Откудатолькотакиеизвращенцы
берутся?
- Ты... с ума сошел, - прошепталЭмилиано.Виллипожалплечамии
вернулся к своему журналу.
Сесильнаулицеувидела,какЭмилианоубегалпотротуару.Он
обернулся к ней и прокричал:
- Больше меня здесь не будет. Никогда! Хватит!
ИпобежалдальшепоСорокВторойулицевтемноту.