Онипохоже...
какие-то сальные или что-то вроде того.
- Подонок, похоже, развлекается там сам с собой. Похоже, разглядывает
всех этих мертвых, развороченные лица и развлекает сам себя. Кому-тонадо
бы зайти туда и сказать ему, чтобы...
Смех опять усилился. Эмилиано вздрогнул, теперь звукинапомнилиему
крик мальчишки, которого он однажды пырнул в живот в драке на ножах.Смех
оборвался, перейдя в клокот и затем в тихое умиленное бормотание,которое
напомнило Сесили звуки, издаваемые наркоманами в одном изихмест,куда
она зачастила. Лицо ее стало как застывшее, пока смех неисчез,апотом
она сказала:
- Мне кажется, у меня и своих дел достаточно.
Она повернулась и заспешила в свою кассу и заперлазасобойдверь.
Онарешила,чтовэтомпарне,сидевшемвкинотеатре,естьчто-то
таинственное. Она видела его: это был крупный, здоровый, похожий нашведа
мужчина с курчавыми светлыми волосами, молочно-белой кожей и глазами,как
сигаретные окурки. Покупая у нее билет, онсверлилеевзглядом,ноне
сказал ни слова. Колдун, решила она, и дрожащими пальцами развернуласвой
журнал "Пипл".
Скорее бы восемь часов, молил Эмилиано. Еще раз посмотрел на наручные
часы. "Лики смерти, часть 4" должны скорозакончиться,иВилли,старый
киномеханик-пьяница, будет менять пленку на "Мондо Бизарро", про рабство и
все такое прочее. Может, парень уйдет раньше, итогдакартинусразуже
сменят. Эмилиано сел на табуретку исталопятьчитатькомикс,пытаясь
заглушить страшные воспоминания, пробудившиеся у него от этого смеха.
Красный занавес зашевелился. Эмилиано сгорбил плечи,какбудтоего
хотелипобить.Потомзанавесраскрылся,икиноманвозниквтемном
вестибюльчике. Он уходит! Эмилиано чуть не засмеялся, глаза его застыли на
одной точке комикса. Он выходит из дверей!
Но киноман произнес слабым, почти детским голосом:
- Пожалуйста, мне большую чашку кока-колы и попкорн с маслом.
В животе у Эмилиано заболело. Не осмелясь посмотреть человеку в лицо,
он встал с табуретки, налил кока-колу из крана, достал попкорн и плеснул в
него масла.
- Пожалуйста, побольше масла, - попросил киноман.
Эмилиано добавил еще несколько капель масла ипровелзаказанноепо
прилавку.
- Три доллара, - сказал он. К нему подлетела пятидолларовая бумажка.
- Сдачи не надо, - сказал человек, и сейчас вегоголосепрозвучал
южный акцент. Озадаченный, Эмилиано взглянул на него.Киноманбылоколо
шести футов и четырех дюймов ростом, был одет в желтую рубашку с короткими
руками и брюки цвета хаки с зеленью. Глаза его под густыми черными бровями
были завораживающе зелеными, контрастирующиесянтарнымоттенкомкожи.
Прежде Эмилиано посчитал его за южноамериканца, когда онподходилпервый
раз, возможно, в нем было что-тоотиндейскойкрови.Волосычерныеи
волнистые, прилизанные к черепу. Он уставился неподвижно на Эмилиано.