Не бойся, не забуду, успокаивала его Тоня. Держись за меня крепче
Тяжёлые стеклянные двери, через которые пришлось проходить, как будто старались догнать и ударить мальчика, а он ловко отскакивал, обгонял спутницу, но, боясь потеряться, снова цеплялся за неё и семенил рядом.
А мы куда? спросил он. К маме?
Слиняла твоя мама, убеждённо ответила Тоня. Оставила тебя.
Как оштавила?
Ясное дело! Не нужен ты ей!
Малыш озадаченно замолчал.
Ты не переживай! успокоила его собеседница. Меня тоже мамка бросила на вокзале. Только уже давно. Ничего, живу! И ты проживёшь! Вместе будем!
Мама меня найдёт! упрямо проговорил мальчик. Она вщегда меня находит, когда я убегаю
Тебе сколько лет-то? уточнила девочка.
Четыле! сказал малыш и показал четыре растопыренных пальчика. И ещё одна половинка!
Ну, так ты совсем уже большой! усмехнулась Тоня. А говорить не умеешь!
Умею! возразил тот.
А букву «р» не выговариваешь!
Выговаиваю! заспорил мальчик. Вот: «р-р-р»! продемонстрировал он свои способности.
Ну скажи тогда: «Четыр-ре»!
Четыр-р-р-ре! старательно прорычал Егорка.
Молодец! Вот так всё время и говори!
А вщё влемя не могу! возразил он.
Ну, ничего, научишься, заверила Тоня.
Мы путешештвуем? с интересом спросил малыш, когда дети зашли в поезд метро и сели рядышком на свободные места.
Глупыш! Мы просто едем. А путешествуют богатые, у которых денег много
Мы ш мамой путешештвовали на поежде к бабушке, поведал он, зевая. А её унешли на небушко в большом ящике. Она тепей на жвёждочке. Только я не видел, как она улетела
Мальчик ещё раз сладко зевнул, доверчиво прислонился к худенькому плечику своей нечаянной спутницы и скоро задремал.
Куда унесли? не поняла девочка, но он не ответил. А-а, до неё наконец дошёл смысл этого «унешли на небушко»
Встреча в поезде
Из Симферополя Вера уезжала с двумя детьми и с тяжестью в душе. Смерть мамы, страдавшей в последние годы неизлечимым недугом, не стала ни для кого неожиданностью, но понимание неизбежности не сделало потерю менее горькой. Жизнь с её повседневными заботами брала своё: старшая сестра с семейством уже неделю как вернулась домой, теперь вот настал черёд Веры. Отец, тяжело переживая уход любимой супруги, казалось, постарел лет на десять. Хотелось побыть с ним подольше, но надо было успеть домой к возвращению мужа, который работал вахтовым методом на северном прииске. Успокаивало лишь то, что живущая в Севастополе сестра может приезжать в родительский дом чаще, чем она. А ещё то, что последние несколько недель своей жизни мама провела рядом с близкими: дочерями, внуками и заботливым мужем и потому покидала этот мир счастливая и спокойная
Вера стояла с отцом и детьми в очереди на посадку, когда поблизости вдруг оказался мужчина лет тридцати пяти в форме офицера морского флота. Военная выправка, строгий взгляд карих глаз, густые брови, гладко выбритое загорелое лицо. На парадном кителе красовались погоны капитан-лейтенанта.
«Какой мужественный! Даже суровый. Облик настоящего моряка, подумала Вера. Так и просится на холст!» В ней проснулся интерес профессионала. Окончив художественный колледж в областном центре и получив профессию учителя изобразительного искусства, она не успела поработать по специальности. Вышла замуж, потом появились дети, семейные заботы Но живопись Вера не забросила и уделяла ей каждую свободную минуту. И даже зарабатывала этим какие-то деньги на личные расходы
Граждане, а почему бы не пропустить вперёд женщину с двумя детьми? Мы ведь никуда не спешим? воззвал вдруг к совести стоящих впереди пассажиров моряк.
Никто не возражал. Провожавший Веру отец хотел было поднять коляску, но офицер его опередил.
Разрешите, я вам помогу, предложил он, легко подхватил детскую передвижную кроватку с розовым навесом и внёс в вагон.
Вот и всё! сказал он. Улыбка совершенно преобразила лицо мужчины: в бархатно-карих глазах заиграли искорки, на щеках проявились ямочки, и он уже не казался таким суровым.
Он помог Вере с детьми зайти в тамбур, поднял чемодан, а сам вернулся в очередь.
Отец, обняв дочь и расцеловав внуков, теперь сиротливо стоял у окна вагона, вглядываясь в мутное стекло.
Деда, деда! заметив его, крикнул Егорка.
Тот, отыскав родные лица за стеклом, улыбнулся и помахал рукой.
«Бедный мой папа», вдруг подумала Вера. От жалости защемило сердце
Как только поезд тронулся, Егорка с криком «ура!» занял верхнюю полку с уже постеленным бельём, но находился там недолго.
Мам, давай в шашки? бодро предложил он.
Подожди, Катюшку уложу, потом поиграем, отмахнулась женщина. Или, может быть, лучше поспим немного? Она удивилась: откуда в сынишке столько энергии, в то время как у неё от усталости слипаются глаза.
Не хочу шпать! Хочу в шашки!
Тише, а то Катюшка не уснёт!
Ага, вщё тебе Катюшка! упрекнул он. Вщё ш ней да ш ней! Её ты больше любишь!
Неправда, с тобой тоже. Помнишь, я тебе говорила, что тебя я люблю целых четыре с половиной года, а её всего пять месяцев! Получается, что тебя больше, терпеливо принялась уговаривать сына Вера, нежно глядя на него и укачивая на руках маленькую дочку.
Пожилая пара, сидящая на соседней полке в ожидании, когда проводник принесёт постельное бельё, с улыбкой слушала увещевания молодой мамы.
Эй, в отсеках, кто там хочет в шашки? в дверь купе заглянул улыбающийся морской офицер. Он уже успел переодеться в спортивный костюм, но выправка была такой, что так и виделась на нём военная форма! Мужчине очень шла короткая стрижка, скрытая прежде форменным головным убором.
Я, я! запрыгал радостный Егорка.
Ну, следуй за мной, богатырь! позвал он. Я в соседнем купе еду, можно поиграю с мальчиком? спросил, обращаясь к Вере.
Она не возражала.
А Егорка с морским офицером, поиграв в шашки, долго катали машинку в проходе купейного вагона и беседовали.
Ты наштоящий капитан? поинтересовался малыш.
Я, брат, штурман. Но главный, пояснил моряк. То есть всем штурманам командир.
В мое плаваешь? не отставал мальчуган.
В море! Только моряки не плавают, а ходят.
На коябле?
На лодке.
На маленькой? разочарованно уточнил паренёк.
Нет, на подводной.
Ого! округлил глаза Егорка. На наштоящей?
На самой что ни на есть!
И фуяжка у тебя наштоящая?
И фуражка!
Дашь надеть? с надеждой в голосе спросил мальчишка.
Обязательно!
А ты чудовищ в мое видел? продолжил расспросы малыш.
Видел!
Каких?
Огро-омных! Чудо-овищных! ответил мужчина, которого забавляла эта игра: ему нравилось общаться с ребёнком.
А мойшкого чая?
Морского царя как-то не пришлось! развёл руками подводник. Они ведь, цари-то морские, очень занятой народ! У них целое морское царство на хозяйстве!
А подводное чайштво видел?
Подводное царство конечно! Подводные лодки как раз по этому самому царству и ходят!
А какую-нибудь хоть чуду-юду? Или водяного?
Нет, этих морских граждан я, признаться, не встречал. Ведь вся эта нечисть очень трусливая, подводных лодок боится и всегда от них прячется.
Жа-алко! малыш вздохнул.
А про тридцать три богатыря слышал? спросил моряк.
Шлышал!
Так вот эти самые тридцать три богатыря на нашей подлодке как раз и служат!
В дошпехах?
Ещё в каких доспехах!
И в шлемах?
В шлемах!
Ш мечами?
С мечами! А как тебя зовут-то, богатырь? Мы ведь даже не познакомились с тобой! спохватился мужчина.
Иголька! представился мальчик.
Егор, значит? Хорошее имя! Настоящее, мужское! Богатырское! Только тебе надо научиться его правильно произносить. А маму твою как зовут?
Вер-р-ра, старательно выговорил малыш.
Ну, так ты совсем молодец! Всё можешь! засмеялся моряк. А я Павел.
Жначит, Паша? уточнил мальчик.
Выходит, так!
Потом офицер рассказывал Егорке сказки: про морского царя, про чудо-юдо и тридцать три богатыря. Он не помнил ни смысла, ни хода повествования произведений, прочитанных в далёком детстве, но с удовольствием фантазировал, придумывая новых героев и события. А главное, что он хотел донести до сознания славного ребятёнка, это то, что никакое чудо-юдо, равно как и другая морская нечисть, не страшны храброму человеку, а значит, бояться её не стоит, и, вообще, добро всегда побеждает зло.