Да что вы собирались? Не пугайте меня. Вы словно пришли разоблачить замаскированного врага неискреннего демократа
Шутки у вас глупые. Еще посмотрим, кто засмеется напоследок.
Вот опять намекаете. И эта необъяснимая враждебность вы начали на пороге сквозит в вашем взгляде, жестах, интонации Ничего не понимаю. Когда я успел стать вашим врагом? Не пересекались никогда раньше.
А вы мне не хамите, молодой человек.
В стариковском голосе зазвучали противные визгливые нотки, и накатила привычная для старика, почти физически ощущаемая эмоциональная волна скандальная.
Максим вздохнул и понял, что переполнявшие его радостные чувства как заслуженная награда недавних трудов, вся удивительная магия пережитого момента улетучились без следа как растворились в магическом зеркале. Ничего не было, и зеркала тоже не было. Остался обыкновенный теплый майский день, который скоро будет испорчен. Пока заходят и пристают эдакие субъекты
Ах, если бы только день! Максим, как и большинство из нас, не обладал прозорливостью, иначе догадался бы, что испорчен не единственный день отныне все пойдет совсем не так, как он планировал, и тем более не так, как сладко мечтал. За окном на ярчайшем голубом небосклоне промелькнуло некое облачко не облачко даже, а его легкая тень, что должна была бесследно растаять, но не растаяла некая тонкая струйка легко прочертила по направлению к окну и просочилась внутрь раз! нырнула и не уходила.
Ладно, чего вы нервничаете? И всех заставляете. Присаживайтесь. Итак, зачем вы пришли?
Кто вам сказал, что я нервничаю? Глупость! Из-за чего я должен нервничать? Из-за вас, что ли? Слишком много чести! Откуда такое отношение? Словно к вам просители Народ не проситель! Телевизор смотрите? Президент слуга народа. Так, по крайней мере, считается в истинной демократии, а не у нас. Народ носитель верховной власти, а не бесправное быдло. Зарубите у себя на носу! Молодой да ранний ничего не знаете. С тоталитарным режимом не боролись! Жизнью не рисковали! А все туда же
Потише, потише, уважаемый гражданин. Я вас понял.
Что поняли?
Что вы не быдло. Удовлетворены? Тогда успокойтесь. Не нужно на меня наскакивать. Давайте по-хорошему. Скажите, кто вы и что у вас за вопрос. Может, вы совсем не по адресу.
Вот и нет. Как раз по адресу. К вам, то есть.
Ко мне?
К вам, к вам. Ведь вы Максим Маратович Елгоков. Ваше имя значится в списке членов Правого Блока. Вы из команды господина Чигирова. Газеты прочат вас в главы одного из районов естественно, если Чигиров станет мэром Кортубина. Так сказать, молодая многообещающая звезда на Кортубинском политическом небосклоне. Нас ожидает счастье лицезреть начало блестящей карьеры. Поздравляю!!
Вы о чем?
Об том самом! Вам самому-то не стыдно, Елгоков?
Еще раз спрашиваю вы о чем? Вы позволили себе возмутительный тон. Только ваш возраст удерживает Ну-ка, быстро говорите, зачем вы ворвались сюда. Я не намерен терпеть Кто вы такой?!
Не кричите. И мой возраст не ваша забота. Кхм, кхм Хорошо, представлюсь. Порываев Андрей Гераклидович.
Как-как? Геракл?
Гераклидович. И не ухмыляйтесь. Мой дед Макарий Порываев учился в гимназии, затем в Оренбургской Духовной семинарии и служил в Новотроицком храме. Дедушка был образованнейшим человеком. Семинария тогда готовила миссионеров, там преподавали татарский и арабский языки, углублялись в ислам. Макарий еще увлекался греческими мифами. Потому и назвал сына Гераклид. Не вижу ничего смешного. Большевики репрессировали деда за то, что он не отрекся от своей веры, отправили принудительно трудиться на строительстве комбината, и там, скорее всего, он погиб, надорвавшись Вдова и дети это уже семья лишенцев А новое счастливое поколение советских людей Иванов, не помнящих родства нарекало своих детей Юннармами, Виленами, Кимами, Индустрами и даже Тракторами во как!.. Гераклид гораздо достойней.
Вы напрасно злитесь. Ничего не имею против вашего дедушки. Уважаю.
Не нуждаюсь в уважении. Тем более в вашем!!
Очень похвально. Нет, не слышал ни про вас, ни про деда
Даже так? И вы еще собираетесь идти на выборы вместе с вашим демагогом Чигировым? Чудовищная самонадеянность!
Собираюсь! Собираюсь баллотироваться с чьего-либо позволения или без. И не понимаю, как трагическая судьба вашего деда может мне помешать? Когда это было? Ужасно, конечно Вы, по-видимому, ошиблись.
Нет, не ошибся! Я именно к вам, Максим Маратович Елгоков. Ошибки нет. Сорока лет от роду, кандидат наук, сотрудник КорИСа института стали, который создали ваши прадед и отец Иннокентий Павлович и Марат Григорьевич Елгоковы, оба почетные граждане города Кортубина. Ваша умная и талантливая семья принадлежит к технической элите советской системы столько сил посвятили ее становлению. Но лично вы, кажется, сейчас решили изменить семейной традиции и из кабинетного ученого переквалифицироваться в публичного политика. Головка не закружится?
Да Вы? Кто? откуда взялись? С какой стати роетесь? Выясняете про мою семью? Кто вам дал право? Порываев!
Надо было лучше изучить ту среду, куда вы вынырнули из своей уютной институтской норки. Вы же абсолютно не осведомлены. Это не кандидатские диссертации писать и даже не защищать. Здесь у вас не оппоненты, а враги. Вот!.. Полагаете, что если вы в родственных связях с хозяевами комбината Сатаровыми, знакомы с нашим губернатором и еще кучей кортубинских начальников, то дело в шляпе путь наверх вам обеспечен? Детская наивность!.. Честное слово, я очень удивился, услыхав, что вас выдвигают от Правого Блока на выборы по округу. Очень удивился!
Погодите. Я не поспеваю за вашими криками. Стоп Я что, недостоин этого выдвижения, по-вашему? К чему зловещие намеки?
Конечно, достойны! Как правнук Иннокентия Елгокова соратника знаменитого Ивана Глайзера, первого начальника строительства комбината. Вы же по происхождению принадлежите верхушке, как раньше бы сказали, нашего кортубинского партийно-хозяйственного актива, а сейчас говорят истеблишмента. Голубая кровь извините, советская, красная И отец у вас известный ученый Марат Елгоков, директор отраслевого института, лауреат Государственной премии. Знаменитые у вас предки! Биографические данные хоть на иконостас А мой предок священник! И я этим горжусь!
Вы, вообще, нормальны, Порываев? Пургу несете
Верно. То есть, я-то нормален. Андрей Гераклидович Порываев. На известность не претендую. Я даже не обиделся, что моя фамилия для вас пустой звук. Поясню. Мы из простых смертных деда репрессировали, отец на войне погиб, я сам после школы прямиком пошел на комбинат все дорожки в Кортубине ведут на КМК. Работал, поступил на заочное отделение в политех учили нас по книжкам вашего прадедушки Иннокентия Павловича Елгокова. Десятилетия отработал в листопрокатном цехе катали слябы в листы. Немного не угадал до пенсии по профзаболеванию ушел с производства, устроился в музее при комбинате, здесь многое изучил, переосмыслил обстоятельства нашей общей жизни и личную историю, даже написал книжку «Огненное мужество» про создание комбината про него, родимого
Извините, не читал.
У меня в активе не единственная книжка. Печатался регулярно в многотиражке «Трудовая вахта», но для вас, нынешних деятелей, это мелко. Что ж, назову дела покрупнее. Сотрудники нашего музея выступили единым авторским коллективом при создании обширного труда «Цена жизни и стали», в котором обобщили массу фактов, свидетельств очевидцев, архивных документов, в том числе и закрытых например, по местной ИТК и системе лагпунктов. Мы постарались отразить реальные условия строительства комбината, колоссальные трудности и жертвы. Наша старейшая газета «Родные просторы» из номера в номер печатала полные главы из «Цены жизни». На этой основе ваш покорный слуга составил материал с тем же заголовком, который Виталий Коротич поместил в своем «Огоньке». Потому звание дилетанта я отвергаю и не рабкор какой-нибудь. Оказался среди авторов первого в Кортубине демократического издания «Свободно мыслить!» опять-таки с публикациями исторической тематики. Это мое направление. Я не просто с улицы к вам зашел, Елгоков.