Хороший вопрос.
Твоя правда, согласилась я угрюмо. Да только тут дело такое, аспидушка, в устье реки мои владения с владениями водяного перемежаются. Места болотистые, а значит сила Воденьки велика там, но островки на болоте деревьями да кустами покрыты, следовательно и моя сила велика. От того и мост ставить там будем, разумнее это.
И снова выслушал меня аспид уважительно, обдумал сказанное, да вдруг выводы сделал странные:
Ты уж прости, хозяйка лесная, да только в битве этой не только тебе с водяным оборону держать. Оглянись, ты войско созвала. А войско созывают не для того, чтобы лишь пировать. На войну созвала, вот воевать и будем. Ты свое дело сделала, ведунья, накормила, напоила, да плату предложила. А далее, уж не обессудь, дело наше, и как воевать, и как оборону держать.
И вспыхнули поганки на двери, заставив отскочить от них домового с русалками, скукожились, и покрылось дерево слоем метала. Да не простым толстым, с шипами острыми да гибкими, что шевелились пошустрее корней магически растущих.
Вот как значит.
Села я поудобнее, щеку рукой подперла, да и сижу, на аспида взираю многозначительно. Аспид мне не менее многозначительным взглядом ответствовал, и вернулся к совету военному.
Водяного помощь не потребуется, на нее и не рассчитывали, сами сдюжим.
И вернулись на место прежнее все три моста, а мне выразительно на избу указали.
Уже бегу, спотыкаюсь и падаю от расторопности. И не смотря на взгляд выразительный, осталась сидеть с готовностью созерцать дальнейшее безмятежно. А и действительно, было бы чего переживать одним аспидом больше, одним аспидом меньше а остальных от любой беды уберегу, коли потребуется.
Но аспид считал иначе и на меня смотрел все более выразительно.
В смысле глаза его синие все более явственно выражали желание узреть мое исчезновение, желательно в направлении избы. Я ответила взглядом спокойственным, выражая желание остаться, посидеть, и вообще здесь неплохо развлекают.
Аспидушка шумно воздух тянул, медленно выдохнул, да и смирился Что ж ему еще оставалось то? Тут я хозяйка.
И пришлось ему к плану военному возвертаться, скрипя зубами.
А да и вернулся он, да так решительно, уверенно, с энтузиазмом непритворственным, что и не заметила, как заслушалась!
Сама я желала войны длительной, осторожной, чтобы наши не пострадали, а враг подустал, но в нежити аспид разбирался гораздо лучше меня, и на порядок лучше нечисти.
Зараженный лес опасен для всех, в ком течет кровь. Яд может проникать через глаза, дыхание, кожу это медленное распространение. Для обычного человека опасность представляет нахождение в тумане Гиблого яра свыше одного часа. Для магов сутки. Для нечисти сорок восемь часов. Ни один из вас не должен пробыть в тени пораженных деревьев более этого времени.
Аспид обвел всех пристальным взглядом, и взгляд его действовал посильнее слов даже волкодлаки теперь дышали через раз, вампиры и вовсе сидели задумчиво, и думали явно об одном это куда ж они вляпаться умудрились.
А аспидушка продолжил:
Любое ранение, повреждение кожи до простой царапины и вы отступаете.
Дык как, с поля боя-то? возмутился Далак.
Молча, ледяным тоном оборвал возмущение аспид. Если яд проникнет под кожу, счет вашей жизни пойдет на минуты.
Все окончательно притихли.
Я так вообще с самого начала притихла, и смотрела на аспида с нехорошим ощущением такой за услугу явно и плату возьмет ту, что назвал и что-то кажется мне уже, что и Лесная Силушка не спасет. Да только я о том опосля подумаю, потому как сейчас посерьезнее вопросы появились что делать-то? Если правду аспидушка говорит, то
То план моих действий не меняется.
Раненные через реку пройдут, водяной с них яд смоет, а в своем лесу уже я вылечу.
Только очень мне про ограничение времени слова аспида не понравились. Смотрю на него, всей своей ведьминской сутью ощущаю не врет, говорит по делу, четко, не усугубляет ничего, да только Откуда ему все то ведомо?
Откуда сам пришел я не спрашивала, да и права на то не имела мне с ним войну воевать, а не генеалогическим древом интересоваться, но время
Время и цифры были тем, на чем акцентировали внимание ведьмы и маги.
И возможно я не знала бы об этом, если бы не была ученицей Славастены. Но первое, что я услышала, оказавшись перед наставницей, было: «Триста шестьдесят единиц силы. Превосходно, Валкирин, превосходно».
360
Для того, чтобы ведьмой стать, требовалось четыре всего. Для того, чтобы в ученицы пойти едимоментно десять выдать.
Так что когда привели меня к Славастене обходили меня ученицы стороной, береглись, опасалисьда напрасно. Восемь мне было, когда в поместье Славастены вошла, а второй раз сила проявилась лишь в пятнадцать когда деревеньку Горичи прокляла. И сила единовременного выброса магии составила уже 500 единиц. И когда я вернулась из проклятого места, в глазах тех, кто вчера еще обижал да деревенщиной звал, поселился страх. Ведь если я одних прокляла, сохранив обиду на столько лет, значит и их проклясть могу, да так, что никто не спасет.
Про то, что не спасет никто, правда, не сразу поняли. Когда о событиях в Горичах дошел слух до самого короля, король к Славастене Ингеборга отправил, своего лучшего архимага, чтобы разобрался, ученицу ведьмы к порядку призвал, да и деревеньку спас. Ингеборг был хорошим человеком, именно человеком, а не магом, от того, первым делом он отправился не ко мне, а сразу в Горичи. Думал, разберется сразу с проблемой, а уж после и с бедовой ведьмой.
Да не вышло.
Ингеборг поражения не принял, учеников лучших призвал, да двух иных архимагов. Всю ноченьку маги формулы составляли, рассчитывали удар, взвешивали каждое слово заклинания, по утру разом и ударили в тучи серые, да и проглянуло солнышко. Пробился сквозь мрачный небосвод луч яркий солнечный, и обрадовались маги
Недолго радовались.
Луч то был всего один, и осветил он три могилки. Только три могилки. Посияло солнышко лишь для них до полудня, и снова за пеленой серых туч скрылось.
Так что к вечеру по мою душу не только Ингеборг заявился, но и ученики его лучшие и соратники верные.
Ох и страшно мне было идти к Славастене на ковер в тот вечер, ох и боязно, а все равно не жалела ни о чем. Умылась, косу переплела, платье заклинанием разгладила, да и пошла, деваться было некуда.
В темном кабинете наставницы тускло горели светильники по стенам, да ярко свечи на столе, и свет их был на вход направлен, так что когда вошла я, никого разглядеть не сумела, взгляд опустить пришлось.
«Ближе, Валкирин, подойди ближе!» властным, непререкаемым тоном приказала Славастена.
И тогда я вскинула подбородок, сквозь свет, пусть и резал глаза, решительно посмотрела на Ингеборга, что за столом ведьмы-наставницы сидел, и уверенно прошла прямо, в двух шагах от стола лишь остановившись. Не понравилась архимагу моя дерзость. Маги в принципе ведьм за дерзость недолюбливают, а тут ученица-недоросток супротив архимага, чье имя по всему континенту славилось. И потому, зла Ингеборг не скрывал, когда произнес сурово: «Вижу, о содеянном ты не жалеешь».
Не жалела. И скрывать этого не собиралась.
И тогда архимаг спросил:
«Как снять ведаешь?»
«Нет» и это было приговором.
Молча подошла Славастена я молча сняла с пальца кольцо ученицы, и отдала ей.
«К ведьмам отправь, на гору, решил мою судьбу прославленный Ингеборг».
К ведьмам на гору это значит не видать мне больше столицы, и подруг, пусть и малочисленных, тоже не видать. Не пройтись по вечерним улочкам витрины яркие рассматривая, не забежать в театр, восторженно на талант актерский взирая, и про книги можно было тоже забыть