Лорд Гот запнулся. Ада увидела, как по лицу ее отца пробежала привычная ей тень боли и грусти.
Он поднялся и, подхватив мушкет, подошел к окну.
С тех пор как мисс Делакруа нас покинула, ты слишком много времени предоставлена сама себе, Ада, спокойно сказал он. Я полагаю, самое время позаботиться о новой гувернантке.
Ада вздохнула и поставила свою чашку на стол.
А теперь, с твоего позволения, продолжал лорд Гот холодно, мне нужно немедленно пострелять в садовых гномов.
Ада вышла из галереи и отправилась в свою комнату, где ее уже ждал ужин.
Приподняв серебряную крышку с серебряного подноса, она обнаружила на нем фирменный сырвич (два ломтя хлеба с ломтиком «Голубого громмера» между ними), яблоко из кухонного сада и стакан отвара бузины.
Уверен, пахнет восхитительно, раздался тоненький голосок совсем рядом.
Ада посмотрела вниз и увидела Измаила, слабо переливающегося на турецком ковре.
Но поскольку я призрак, я не чувствую запаха. И аппетита у меня нет, добавил он грустно.
Ты где пропадал? спросила Ада.
Измаил пожал плечами.
Там-сям, ответил он неопределенно. Но я всегда буду возвращаться сюда. Потому что, похоже, ты единственное живое существо, которое меня видит и слышит.
Он снова пожал полупрозрачными плечами.
Уж не знаю, почему так вышло, но я вынужден к тебе все время являться.
Не беспокойся, ответила Ада, проникаясь к бедному мышу все большей симпатией. Являйся ко мне, когда заблагорассудится, если тебе от этого легче.
Призрак мыши вздохнул.
Ты очень добра, сказал он горестно.
Пока Ада ужинала, сидя на кушетке, Измаил поведал ей о своей жизни. Он покинул дом юным мышонком, попал на море и пережил множество приключений.
а там я подружился с двумя попугаями и туканом рассказывал Измаил, когда часы на каминной полке пробили десять.
Пора! воскликнула Ада.
Она соскочила с кушетки и подбежала к ножкам своей кровати о восьми столбиках. Там она прятала свои мягкие черные тапочки.
Я должна идти, сказала она. У меня встреча с друзьями на чердаке. Не думаю, что тебя это заинтересует.
Я был бы счастлив пойти с тобой, отвечал Измаил. Не беспокойся: я буду сидеть тихо, как мышка.
Глава пятая
да на цыпочках взбиралась вверх по парадной лестнице но чем больше она старалась, тем хуже у нее это получалось. Ей казалось, что каждая ступенька, ведущая на мансардный этаж, скрипела и стонала под ее ногами.
Отлично, сказала Эмили Брюквидж, поджидавшая Аду наверху. Я совсем не слышала, как ты подошла.
Ада обратила внимание, что на Эмили по-прежнему ее широкие мягкие тапочки для улицы. По стене пробежала рябь, и от нее отделился Уильям. «Оденься, Уильям!» приказала ему сестра. Еще одно колыхание обоев, Уильям исчез в тени и через мгновение появился снова на сей раз в развевающейся ночной рубахе.
За мной, скомандовал он.
Они шли по коридору, который тянулся вдоль всего мансардного этажа восточного крыла, мимо вереницы закрытых дверей. Из-за каждой доносился густой храп.
Это кухарки, объяснила Эмили. Они отправляются спать ровно в восемь. Им приходится очень рано вставать.
Она остановилась перед одной из дверей и легонько постучала. Дверь распахнулась, на пороге возникла маленькая девочка в большом колпаке и переднике. Завидев Аду, она заметно смутилась и сделала легкий книксен.
Руби, младшая буфетчица, мисс, пробормотала она.
Ада улыбнулась и протянула руку:
Зови меня Ада. Рада познакомиться. Никто из вас раньше со мной не заговаривал, сказала она, пока Руби несмело пожимала ей руку.
Миссис УБью говорила, что нам это не разрешается
Руби бросила взгляд на Эмили и Уильяма, ее нижняя губа задрожала:
А у меня не будет теперь неприятностей?
Все, что связано с Чердачным клубом, останется в Чердачном клубе, твердо сказала Эмили.
Они двинулись дальше по коридору и, завернув за угол, вошли в темный тупичок, в конце которого оказалась привинченная к стене лестница. В потолке над ней виднелась крышка люка, которую Эмили откинула, забравшись по ступенькам вверх. Затем с улыбкой взглянула на Аду, наблюдавшую за ней снизу:
Добро пожаловать в Чердачный клуб.
Ада вскарабкалась по лестнице, за ней последовали Уильям и Руби. Перешагнув через люк, она огляделась по сторонам и увидела, что находится в просторном помещении с косым потолком, поддерживаемым сотней опор и балок. С одной стороны, у самого пола, виднелся ряд круглых окошек, сквозь которые луна бросала свет на пыльные половицы. В центре чердака стояли фруктовые ящики, приспособленные в качестве стола. Их окружали старые угольные мешки, набитые фасолью (несколько фасолин просыпалось на пол). На мешках сидели два мальчика чуть постарше Уильяма. Завидев Аду, они вскочили.
Не дергайтесь, сказал Уильям. Ада пришла, чтобы вступить в Чердачный клуб. Знакомься: это Кингсли, трубочист, а это Артур Халфорд, он обслуживает беговелы.
Ада неоднократно видела механиков беговелов на территории поместья Грянул-Гром-Холл, но, как и кухарки, они никогда с ней не заговаривали. Артур Халфорд оказался коротышкой с непослушными вихрами и в очках с проволочной оправой. Он носил промасленную спецовку с притороченными к ней разнообразными инструментами. На шее у него был повязан щегольский «готический» галстук.
Кингсли-трубочист, напротив, был худым дылдой с черными и жесткими, как щетка, волосами. За спиной у него тоже были прикреплены две большие щетки, похожие на подкопченные крылышки.
Вообще-то я ученик трубочиста, сказал Кингсли со смущенной улыбкой. Но трубочист Ван Дайк умыкнул вашу гувернантку Хэби Поппинс и был таков. Вот я и пошел на повышение.
А я содержу в порядке Пегас, беговел вашего отца, встрял Артур, не желая быть в тени. И сейчас готовлю его к метафорическому забегу.
Уильям, Эмили и Руби уселись на фасолевые тюфяки. Артур с Кингсли потеснились вдвоем на одном. Ада заняла оставшийся.
Объявляю заседание Чердачного клуба открытым, провозгласила Эмили, пристукнув по столу деревянной ложкой, которую ей передала Руби. Кто хочет высказаться?
Артур и Кингсли одновременно потянулись за ложкой, но Уильям их опередил. Схватив ложку, он вскочил и немедленно слился с бледно-голубой тенью позади себя.
Недавно я упражнялся в очень интересном месте, начал он. В самой старой части дома.
В заброшенном крыле?! не удержалась Ада.
Эмили забрала ложку у брата и протянула Аде.
Говорить разрешается тому, у кого в руке ложка, заявила она.
Ада взяла ложку.
В заброшенном крыле? повторила она уже спокойнее.
И вернула ложку Уильяму.
Да, подтвердил Уильям. Позавчера я пошел вслед за этим егерем, Мальзельо. Он собирал мышей из мышеловок и заряжал ловушки свежим сыром.
До Ады донесся всхлип Измаила. Но никто его больше, похоже, не услышал. Она посмотрела вниз и увидела у своих ног мерцающий силуэт мышонка.
Он открыл двойные двери с медными ручками и зашел внутрь, продолжал тем временем Уильям. Он явно шел с какой-то целью. Но захлопнул за собой двери быстрее, чем я успел взглянуть.
Ада снова взяла ложку.
Эта комната носит название Купальня Зевса. В ней Мальзельо разводит фазанов для комнатной охоты моего отца, объяснила она.
Руби подалась вперед и осторожно, с извиняющейся улыбкой, взяла ложку у Ады.
Миссис УБью говорит, что она сыта по горло Мальзельо и его нелепыми запросами. То ему «Голубой громмер» для мышеловок подавай, то овсянки целый мешок, то три копченых лосося. Не говоря уж о морковке. Почти вся морковка с огорода ему уходит.
Эмили протянула руку, и Руби вложила в нее ложку.
Мы не знаем, что именно Мальзельо содержит в Купальне Зевса, сказала Эмили, но у этого «чего-то» странные аппетиты. Овсянка, копченый лосось и дохлые мыши