К нам подскочила женщина с возбужденными глазами, и стала напористо совать в руки брошюры, сообщив при этом с радостью:
Прочитайте гениальный труд нашего гуру! она указала на одухотворенного бородача, обнимавшего тыкву. И встаньте на путь познания истины, очищения души и здоровья! затем она поделилась радостью. Мы сейчас кушать будем! Пойдемте, господа, не стесняйтесь! Сырая тыква вкусна и полезна, а семечки потрясающим глистогонным эффектом обладают! Мы вам кишечник почистим и от паразитов избавим!
От ее бурного гостеприимства мы спрятались за смеющимся гидом, получающим явное удовольствие от представления.
Тихо, женщина, надоела, ты иди, кушай и под ногами не путайся, а то сейчас велю тыкву забрать! рявкнул Санчо, насладившись зрелищем.
В глазах дамы отразился ужас, и она, сверкая пятками, понеслась кушать, пока злой куратор не забрал очень полезный и питательный продукт.
В этот момент послышался шум в кустах, оказалось, что это двое веганов бурно выясняют отношения, совершенно не обращая внимания на гостей. Когда Санчо строго прикрикнул на спорщиков, те нехотя пошли к нам, продолжая по пути огрызаться друг с другом. Вблизи стало видно, что у обоих под глазом светит по фингалу.
Ну?! Опять?! Терпение мое испытываете?! спросил куратор. Что на этот раз не поделили?
Левый бузотер вытер нос рукавом и попытался донести важную информацию, при этом сильно смутившись.
Так мы это самое, ну и так он а я короче, Реми идиот!
У него закончился словарный запас, и он утих, но второй с охотой начал рассказывать:
У нас вчера по плану был диспут: разрешается ли истинному вегану в семейной жизни заниматься оральным сексом.
Ну и к какому выводу пришли истинные веганы? Что постановили? подзадорил их Санчо.
Ничего не постановили, развел руками парень, так как вопрос сложный, философский, и дискуссия не окончена, сверкнув фингалом, констатировал он.
Мы смотрели на двух парней с разбитыми физиономиями и еле сдерживали смех, а невозмутимый куратор продолжил беседу.
А в чём, собственно, проблема? Есть опасение, что откусите кусочек плоти и съедите кусочек мяса?
Вэл обхватил живот руками и еле удерживался от хохота, а парень вздохнул и обозначил проблему.
Понимаете, во время занятия оральным сексом белок животного, то есть человека, может быть э-э-э проглочен, он покраснел, но продолжил, но вы же знаете, что для истинного вегана сие недопустимо, а этот гад утверждает, что не надо путать веганство с интимной жизнью, и никого не касаются личные отношения жены и мужа. Этот же оппортунист говорит но закончить мысль ему не удалось.
Первым рухнул Вэл, который свалился на крыльцо веранды и сидел, держась за живот, между приступами истерического смеха раздавались стоны: «Мамочки, ой, мамочки!» За ним сломались остальные. Все уселись на ступеньки, как куры на насесте, и бились в диком хохоте, и только невозмутимый Санчо совершенно серьезно пытался вразумить двух спорщиков. Куратор для острастки помахал кулаком перед носами спорщиков.
Вы тут с ума сходите, а через три дня туристы понаедут! Если вы про оральный секс начнете людям мозги пудрить, он задумался, то я вам довольствие сокращу и ни тыкв, ни арбузов больше не получите.
После этих слов веганы застонали и в ужасе посмотрели на него.
Так, идите-ка вы на огород и пожуйте мелиссу, она успокаивает, посоветовал он и показал на зелёные грядки в конце участка, после чего оппоненты поспешили выполнить дружеский совет.
Из второго дома вышел в одних штанах худой, как скелет, староста общины. При необходимости по нему можно анатомию преподавать в школе.
Нам бы с десяток компьютеров добавить. Не хватает на всех, приходится людям в очередь записываться, обратился он к куратору.
Это хорошо, я распоряжусь, и будут вам компьютеры, пообещал Санчо, а потом стал его инструктировать.
Просмеявшись, мы поднялись и вышли со двора, а через пару минут к нам присоединился гид.
Сейчас зайдем к сыроедам на пару минут и поедем дальше. Тут проблемка имеется, поскольку у них война, почитай, год идет. Когда общину сыроедов открывали, то принимали всех желающих, но оказалось, что одни сыроеды чисто веганы, а другие чисто мясоеды. Единство противоположностей, так сказать, в одном дворе. Мы им по дому выделили, двор поровну разделили и границу установили. Живи не тужи! Нет, воюют черти! Смех и грех.
В предвкушении зрелища мы вошли во двор и увидели картину под названием «Обед сыроедов». Двор был разделен на две части метровой деревянной оградой. Справа прямо на траве разместились веганские сыроеды. Бедолаги ели из глиняных чашек сырую крупу и запивали водой. Оппоненты более комфортно расположились за столом, и блюда у них поаппетитнее выглядели: нарезанные ломтиками птица, мясо и рыба. С чавканьем уплетая курицу, быдловатый мужик объяснял соседям, что настоящие сыроеды, естественно, мясоеды, и предлагал откушать птичку.
Продолжая агитировать, мордоворот склонился над оградой и водил куриной ножкой над головами ближайшей к нему пары, при этом приговаривал:
Вкусненько, мм, жирненько, питательно, мм, полезненько! Пальчики оближешь!
Оппонентами оказались худющие парень с девушкой, похожие на двух изнеможенных горлиц, еле переживших невзгодную зиму и едва оклемавшихся на кормах «Паноптикума». Рядом с «горлицей» стояла металлическая банка из-под кофе, у меня еще мелькнула мысль: «Интересно, кофе нужно употреблять всухомятку, не растворяя в воде?» Сыроеды меланхолично жевали крупу и, как мне показалось, со стоической покорностью принимали на себя удар жирного самодура. Вдруг они подняли головы и переглянулись. У-у-ух! У меня аж дыхание перехватило! Сколько раз мне приходилось видеть на фехтовальной дорожке перед поединком ястребиные глаза хищника, выбравшего жертву. Так вот, когда их взгляды встретились, показалось, что две шпаги с искрами схлестнулись друг о друга. Стало очевидно, что сейчас произойдет выпад, сопровождаемый стремительным туше.
Атака началась неожиданно и с азиатским коварством. Девушка взяла горсть земли и швырнула в глаза борову, тот опешил и открыл рот, но не успел заорать, так как получил второй удар. Парень вскочил и, выхватив окорочок из рук жертвы, засунул ему в глотку, затем оттянул за пояс его штаны, а девчонка, открыв банку из-под кофе, высыпала содержимое на интимное хозяйство садиста-гурмана. Мужик застыл на секунду с широко раскрытыми, изумленными глазами и торчащей из пасти ножкой, затем изрыгнул из глотки кость, и над просторами «Челопарка» разнесся рык оскопленного без наркоза быка. Последним штрихом свершившейся катастрофы стали бегущие по штанине красные огненные муравьи, по непонятым причинам покинувшие родную стаю, атакующую в это время мошонку бедолаги.
По вполне объяснимой причине мясоед с диким воплем понесся по двору, сметая на своем пути деревянную границу между гастрономическими противоречиями. Орал он, кстати, как-то примитивно, как-то без фантазии, но очень громко и жалостливо, что компенсировало прочие недостатки. Все и так поняли, что его хозяйству нанесен значительный урон, и подлежит ли оно восстановлению после нашествия огненных муравьев, остается только гадать. Покончив с внутренней границей, он, подгоняемый огненными укусами, ослепленный яростью и болью, снес штакетник веганов и оказался перед тыквой, чем поначалу вверг в шок соседей, решивших, что незваный гость решил покуситься на святое. Отлично подкованный идеологически и духовно сплоченный отряд во главе с гуру нанес ощутимый удар досками по голове нечестивца. Тот, добавив огонька в ор, снес ограду солнцеедов, чем несколько подпортил им аппетит, ибо они решили, что у них хотят оторвать кусочек солнца пожирнее. Незамедлительно был организован отпор негодяю в виде метания в него досок от ограды, в изобилии валяющихся на земле.