Погоди, перебил я его, у вас ничего странного в игре не происходило? Никто тайных знаков не подавал?
Услышав отрицательный ответ, я рассказал о девушке, похожей на Веронику, а также о пальцах крестиком, о предостережении «Беги-беги» и о сигналах Осетра.
Это же игра, Майкл, напомнил Дэвид, всего скорее, она тебя предупредила об опасности. По условиям сюжета за углом могла быть засада или ловушка. У тебя же просто игра на этом месте оборвалась, ты не накручивай лишнего. Девушка похожа на Веронику? Так они в платках все похожи друг на друга, а родимое пятно у тебя и к непогоде иногда горит. Сразу видно бывшего разведчика и криминального журналиста в одном бокале, он щелкнул ногтем по стеклу, не ищи черных кошек в черной комнате, если этой комнаты не существует.
Неслышно возник Виктор, у него, наверное, войлочные подошвы, как у надзирателей в темнице, так как перемещался он бесшумно как привидение. Не присев, граф, выпил несколько глотков холодного чая со льдом и, гостеприимно взмахнув рукой, предложил следовать за ним.
Господа, поднимайтесь, сейчас я покажу вам мои скромные владения.
Проследовав за гидом в конец зала, мы подошли к неприметной металлической двери с кодовым замком. Виктор Труа набрал комбинацию цифр, и дверь мягко отворилась. Следуя за хозяином, все поднялись по узкой лестнице и вышли на улицу.
Часть вторая. Паноптикум настоящего
Канада, 1955 год.
Тропинка петляла по лесу, как будто ее проложил заяц, путающий следы от хитрой лисицы. По ней и бежал вприпрыжку счастливый мальчишка, держа в руке попавшего в ловушку бобра любимое лакомство Мудрой Совы. Увидев добычу, дед скупо улыбнется и скажет, что внук стал настоящим охотником.
До жилища оставалось совсем немного, когда маленький индеец встретил соседа, фермера Тома Смита, идущего ему навстречу. Глаз Совы посмотрел на Тома, и отчего-то у него на душе стало скверно и тревожно.
Фермер взял мальчика за руку и пошел с ним к старому шаману. Перед входом в ритуальную пещеру, где Мудрая Сова совершал обряды, егерь Джон Лемье разговаривал с невысоким безносым человеком с черной повязкой на лице по прозвищу Желтоглазый, который иногда навещал старого индейца. Поговаривали, что носа он лишился в драке с тремя бандитами. Увидев мальчика, оба замолчали и опустили глаза. В пещере внук увидел мертвого дедушку, лежавшего на полу и вцепившегося руками в древний тотем с головой Совы. В груди у него торчала рукоять ножа, рядом с ним валялись скрюченные тела двух бродяг с посиневшими лицами и с застывшими от ужаса глазами.
После похорон Мудрой Совы парнишку забрала к себе семья Тома Смита. Желтоглазый не раз навещал дом фермера, и однажды Глаз Совы случайно услышал, как он убеждал приемного отца покинуть лесную глушь и увезти мальчика учиться в большой город, при этом все расходы на жизнь и его образование благодетель был готов взять на себя.
Спустя несколько месяцев семья Тома Смита навсегда покинула родные места.
Глава 1. Маньяк-коллекционер, или, Чёрт побери! Куда мы попали?
Франция, 1998 год.
Солнце ослепило нас при выходе из подвала. Привыкнув к дневному свету, мы увидели укрепленную на высоких столбах деревянную вывеску «Паноптикум настоящего». Так, еще один паноптикум, очень интересно! Ну что же, посмотрим, какие тут экспонаты водятся. Когда миновали арку, то увидели указатели на деревянных табличках-стрелках: «Золотая экоферма», «Челопарк», «Отель Паноптикум», «Аквапарк», «Озеро Доброе», «Пляж», «Адская пещера», «Робобар Юбари», «Остров браконьеров».
А вот и Джек, сказал граф, указывая на подъезжающий электромобиль на шесть пассажирских мест, усаживайтесь, господа! Сейчас вас отвезут в гостиничный комплекс и поселят в бунгало одного из руководителей «Паноптикума». Я же с вами на сегодня прощаюсь, мне было очень приятно пообщаться с умными и интересными людьми. Джек, езжай в бунгало номер три, скомандовал Труа.
Водитель радостно ощерился, как будто его отправили в отпуск на историческую родину в джунгли, затем включил зажигание, и мобиль плавно тронулся по направлению к отелю. Вскоре он свернул на деревянную брусчатую дорогу с росшими вдоль нее подстриженными кустами с яркими цветами, благоухающими терпким ароматом.
Спустя десять минут мы подъехали к большой овальной поляне с действующим фонтаном по центру, на которой сплошным ковром пестрели разноцветные тюльпаны. По границе цветочной мозаики росли десятки декоративных кустов в форме пирамиды, часов, знака бесконечности, яйца и колеса. Что означал сей ребус можно было только гадать, воображать и при этом голову сломать. Вокруг лужайки расположилось семь деревянных двухэтажных бунгало, почти полностью скрытых в зарослях сирени и акаций, словно индейцы в засаде в ожидании бледнолицых братьев. В воздухе порхали бабочки, сновали деловитые пчёлы, щебетали птички, воздух благоухал запахом свежескошенной травы и многоцветьем. Красота! Как будто в сказку попали!
Джек лихо затормозил у дальнего бунгало и, выскочив из машины, открыл нам дверцу, предлагая жестом выйти.
Запасливый Вэл достал из кармана конфетку и протянул водителю.
Угощайся, Джек.
Шимпанзе, с радостью приняв презент, нежно приобнял дарителя и крепко похлопал его по спине.
Дружище, давай без сантиментов, а то я сейчас заплачу. Лучше ты поскорее езжай к своей Генриетте, посоветовал Вэл.
В ответ Джек панибратски хлопнул его лапой по щеке и, гоготнув по-человечьи, заскочил в мобиль и укатил. Пока профессор возмущался в адрес невоспитанной обезьяньей морды, мы покатывались со смеху и предлагали ему остаться в паноптикуме, чтобы обучать приматов хорошим манерам.
Дэвид обратил наше внимание на фонтан и предложил к нему подойти. Композиция состояла из трех мраморных фигур шимпанзе в натуральную величину, писающих мощными струями вверх, и называлась «Ничего не вижу, ничего не слышу и ничего не говорю». Все с интересом изучали фонтанирующих приматов и пытались понять, какой смысл заложил автор, добавив необщительным обезьянам функцию справления естественных потребностей.
Ничего не вижу, ничего не слышу и молчу, когда писать хочу? выдвинул версию Чак.
Это слишком примитивно, коллега, заговорил Дэвид голосом нашего старого университетского профессора, предположу, что эти животные, оборвав связи с обществом, демонстративно показывают, что объявили ему бойкот и льют на нас всех с прибором.
Послушайте, философы, я от голода помираю, а вы тут на писюны обезьяньи пялитесь. Пойдемте узнаем, когда ужин, да душ примем, предложил Вэл.
Коллега, какое же примитивное мышление у данной особи! Кроме жратвы, его ничего абсолютно не интересует. Не стоит ли его поставить четвертым в эту глубокую по смыслу композицию? отреагировал Чак.
Что вы, коллега! Вы оскверните интеллектуальные способности разумных приматов, поставив рядом с ними профессора университета, ответил Дэвид.
Дураки и не лечатся! Пойдем лучше в бунгало, буркнул Вэл.
Открыв мощную дубовую дверь, мы зашли в просторный холл, полностью отделанный тёмно-красным орехом и напоминающий старинный деревянный сундук изнутри. На потолке висело настоящее колесо от телеги с точечными светильниками по ободу.
Оригинально. Любят они здесь колеса, резюмировал Вэл.
Справа на стене висело большое венецианское зеркало в красивой, отделанной синим аметистом, серебряной раме с ажурным узором. От искусно сделанного раритета веяло богатством. Вэл дурашливо его понюхал.
Чувствую запах дорогого антиквариата, сказал он и продолжил голосом аукциониста: Дамы и господа! Лот номер один! Венецианское зеркало. Изготовлено ориентировочно в XIV веке великими мастерами с острова Мурано. Стартовая цена сто тысяч долларов! Нищеброды и преподаватели, проходите мимо!