Перед очередным подъемом Пит выбрасывает из окна сумку с мокрой одеждой. Джип тормозит, боевик хватает «пустышку» и проворно тащит ее в машину. После остановки джипу сложнее взбираться в гору он заметно отстает.
Дорога, зажатая между утесами и бурной Банги, то следует за поворотами реки, то поднимается и переходит в извилистый серпантин. Путь хорошо знаком Абдулу, поэтому боевикам за «Навигатором» не угнаться, их джип отстает уже на несколько поворотов.
Почему выбросил пистолет, Абдул? спрашивает Руслан.
Если его у меня найдут, подумают, что это я убил тех из «Ровера». Пуштун повышает голос, чтобы сквозь завывание двигателя его услышал русский, который лежит за задними сиденьями: Э-э! Антон! Освободи багажник и спрячь свою пушку! Через десять километров армейский блокпост! Чтобы не обыскивали, нужно двадцать косарей. Достаньте три пачки, а кейсы бросьте под ноги и накройте чем-нибудь.
Антон передает два черных кейса американцам и перелезает к ним на сиденье. Пит безропотно достает три упаковки долларов и отдает их Абдулу, а кейсы кладет под ноги. Лоис держит таджикский халат, а Антон золоченым ножом разрезает его на две половины и накрывает ими кейсы. Трое снимают бронежилеты и каски и выбрасывают их в обрыв, а ружье прячут за спинкой заднего сиденья.
«Навигатор» подъезжает к блокпосту прямо у моста через узкую бурную речку и останавливается перед шлагбаумом. Из казармы неспешно выходят вооруженные афганцы в армейской форме. Офицер и солдат с тетрадью в руке чинно идут к «Навигатору», следом плетется огромный лохматый алабай.
Приветливо улыбаясь, Абдул роняет пачку долларов на землю. Не моргнув глазом, офицер проходит мимо и через окно с простреленной дыркой заглядывает в багажник, в котором стоит только канистра с топливом. Алабай берет пачку купюр в зубы и лениво удаляется в свою конуру. Солдат записывает в тетрадь номер машины и количество пассажиров.
Документы! требует офицер.
Изобразив на лице почтение, Абдул показывает паспорт, роняет вторую пачку и доверительно доносит:
Э-э, командир, по секрету: в следующей машине наши конкуренты. У них в сумках и в запаске белого на сотню косарей.
Алабай возвращается, шлагбаум открывается, и «Навигатор» переезжает мост.
Из-за поворота показывается последний джип боевиков, но тормозит, не доезжая до блокпоста. Сумки с героином в багажнике не позволяют боевикам связываться с военными. Офицер приказывает солдатам самим подойти к джипу, но боевики, не дожидаясь разборок, разворачиваются и уезжают. Офицер тут же отдает приказ догнать машину, а сам прыгает в военный внедорожник. Солдаты с автоматическими винтовками на трех армейских «Хамви» с пулеметами устремляются вдогонку за боевиками.
В зоне прямой видимости военный стрелок на ходу открывает плотный пулеметный огонь и строчит до тех пор, пока джип не загорается. Навстречу джипу едет «Рейнджер» с талибами, их стрелок тоже дает очередь по боевикам. Те тормозят, выскакивают из горящего джипа и торопливо карабкаются вверх по склону горы.
Солдаты и талибы с разных сторон завороженно смотрят на разгорающееся пламя, но, опасаясь взрыва, не решаются выйти из машин.
А «Навигатор» продолжает путь наверх.
Э-э. Впереди Анджуман! торжественно произносит Абдул. Такого вы еще не видели.
Грунтовая дорога проходит по склонам высоких гор. Река становится все уже, а течение более бурным.
Пуштун комментирует:
Банги вливается в Пяндж, а тот, слившись с Вахшем, образует Амударью, которая течет к Аральскому морю.
Кстати, одно из значений слова «банги» на таджикском наркоман, замечает лингвист. А «пяндж» в переводе с иранского «пять».
Речная стремнина и дорога поднимаются еще выше. У берегов реки на каменистых склонах растет редкий арчовник. «Навигатор», тяжело завывая, минует бездонные пропасти, устремляясь вперед и вверх к перевалу. Пит фотографирует величественные горные пейзажи.
Добравшись до высшей точки перевала, Абдул ставит «Навигатор» на обочину и выключает двигатель. На придорожном столбе установлен указатель на трех языках: «Перевал Анджуман 4450 метров». С перевала открывается потрясающий вид на заснеженные вершины Гиндукуша, искрящиеся на фоне синего неба. Дует холодный пронизывающий ветер.
Беглецы вылезают из машины, с облегчением разминают ноги, оглядываются и прислушиваются. Вокруг тишина значит, погони нет. Достав из багажника канистру с бензином, Абдул заливает топливо в бак. Антон поднимается на бугор и высматривает в бинокль преследователей. Пит продолжает фотографировать, а Лоис записывает в блокнот путевые впечатления. К ним подходит пуштун.
Эти хребты сердце Гиндукуша и водораздел, где зарождаются реки. Абдул, указывая рукой на теснящиеся вокруг вершины, замечает, что блогерша записывает его слова. Стараясь выражаться красиво, он продолжает: А их ледники, как водонапорные башни, питают водные артерии Амударью, Инд и Тарим реки, которые орошают Центральную Азию.
В разреженном воздухе ощутимо трудно дышать, у всех начинают проявляться признаки горной болезни. Беглецы торопятся занять прежние места. Перед тем как залезть в машину, Руслан поворачивается назад, к невзгодам прошлой жизни, и злорадно показывает средний палец.
Яркое солнце освещает южный склон горы. Дорога круто уходит вниз. Внедорожник, двигаясь под уклон, так и норовит разогнаться до опасной скорости, но Абдул уверенно ведет машину и довольно скалится, когда у пассажиров захватывает дух от близости крутых обрывов.
Наконец «Навигатор» скатывается на двухполосную асфальтовую дорогу, которая проходит вдоль реки, берущей начало в ледниках Гиндукуша.
Это река Панджшер! объявляет Абдул. Она впадает в реку Кабул, а та в Инд, который течет к Индийскому океану! До сих пор эти горы продолжают выталкиваться из-под земли. Они подняли из преисподней драгоценные камни и самоцветы, рассказывает Абдул, расслабившись на гладкой дороге. Увидев, что притихшие пассажиры во все глаза разглядывают окрестные пейзажи, а Лоис записывает за ним, он увлеченно продолжает: В Бадахшане роют самые синие лазуриты и самые зеленые изумруды на свете! В копях находят и рубины, и сапфиры, и много других ценных минералов. А путь, по которому пуштуны и таджики доставляли эти камни в другие страны, называли «Лазуритовым».
Верно! подтверждает Руслан. Древние индусы поклонялись драгоценным камням, а ариям они служили пропуском для проникновения на Индостан. Когда ариев стало много, они образовали почитаемую индусами касту брахманов. В нее входили жрецы и мудрецы, привилегии которых прописаны богом Брахмой в Ведах индуизма.
Похоже, что летописцем у Брахмы служил один из ариев, иронизирует Антон.
Дорога проходит по широкому ущелью, которое река промыла за миллионы лет. Она несет свои быстрые воды мимо утопающих в зелени таджикских кишлаков, огородов и фруктовых садов с деревьями, ветви которых наклонены под тяжестью спелых плодов.
Отсюда недалеко мавзолей Панджшерского льва Ахмад Шах Массуда, указывает пальцем Абдул.
Кстати, тоже таджик, вставляет Руслан. Как и большинство людей, живущих в Панджшере.
Копи и залежи драгоценных камней Гиндукуша всегда принадлежали эмирам и другим властителям Афганистана. Когда шурави ввели сюда войска, Ахмад Шах захватил копи и владел ими целых десять лет. Много камней тогда ушло на рынки южной Азии, а самые лучшие переправлялись в Лондон, где жил его брат, который их там благополучно сбывал. Братья делали большие деньги и покупали оружие.