Окончательно выйдя из себя, я захуярил его ногами к самой стене тоннеля. Пинал, наверное, целую минуту, устал очень
Ладно, хуй с ним кажется полегчало немного. Надо припрятать этого пидораса, чтобы не бросался в глаза сильно чем позже найдут, тем позже начнут убийцу искать.
Я поводил «прожектором» лживого пиздюка вокруг себя и почти сразу нашёл то, что искал: у противоположной стороны тоннеля стоял здоровый кусок фанеры. Видимо, задник от шкафа. Я сходил за ним, затем хорошенечко утрамбовал дохлого обманщика с девчачьим размером ноги к стене и загородил фанерой. Теперь, кинув беглый взгляд с путей, любой решит, что это просто гнилая доска стоит у стены внимания она не привлечёт. Во всяком случае, до тех пор, пока тело за ней не начнёт разлагаться и вонять, но в тот момент мне уже будет похуй я буду очень далеко.
Я закинул ботинки в рюкзак (сам носить не смогу так продам), бабки сныкал в карман, всё остальное брать не стал затолкал за фанеру, к хозяину.
Закинув рюкзак за плечи, я побрел по тоннелю, освещая себе путь «прожектором» и насвистывая один из своих любимых походных мотивчиков.
К Пушкинской я вышел где-то через полчаса. Проход на станцию был собран по классике: невысокий завал из мешков, а за ним четверо погранцов, одетых во что попало, словно бедные крестьяне (живут тут явно поскромнее).
Я вырубил фонарь и спрятал его в рюкзак: хрен с ним, что у меня портфельчик местного пиздюка это может быть просто совпадением, но если я тут ещё и фонарём его щеголять начну, то это уже будет неплохая заявочка на подозрение в грабеже, со всеми вытекающими.
Когда я подошёл совсем близко к завалу (оставалось буквально метра четыре), погранцы наконец услышали мои шаги и включили прожектор. Охуенная бдительность Видимо, с Василеостровскими в дружных, а выхода на поверхность там нет нихуя, так что кроме соседей ждать с того направления некого вот и расслабились, уёбки.
Кто такой? спросил самый здоровый и бородатый из погранцов.
Хуй с ногой, в рифму ответил я, не удержавшись. С Василеостровской иду. Там в гостях был. У вас мимоходом. На Советскую двигаюсь.
Он смерил меня презрительным взглядом, задержав его на обрезе в кобуре.
Ну проходи, хромой с одной ногой. бородач слегка посторонился, давая мне пройти, но сделал это с какой-то брезгливостью, как мне показалось, затем добавил: Только слышь ствол в кобуре держи, а то в жопе унесёшь.
Угу. В жопе твоей мамаши разве что, огрызнулся я, остановившись и посмотрев пидору прямо в глаза.
Чё, бля?! надменное ебало здоровяка вмиг стало разъярённым.
Ни чё, бля! дерзко ответил я, занося кулак для смертоносного удара по роже здоровенной гниды. Кажется, пришло время раздать пиздюлей этой банде заплывших жирком петухов!
Через секунду все четверо погранцов корчились от боли в лужах своей крови, отхуяренные донельзя, я же стоял на телах этих косматых гондонов и хохотал жутким демоническим хохотом. Сила богов течёт в моих венах! Глупцы не знали этого и поплатились!
Да пизжу, конечно На самом деле я получил в челюсть откуда-то сбоку, не успев даже донести свой кулак до цели. Дальше меня повалили на землю и хуярили в восемь ног, громко матерясь (дословно не воспроизведу, но, кажется, слышал что-то про охуевшего пидора, сына шлюхи и ещё что-то о том, что меня непременно выебут, после того как убьют).
И как мне удаётся вечно влипать в подобные передряги? Хотя, быть может, не стоило затевать драку один против четверых? Может быть, это было слишком опрометчиво с моей стороны? Да нет, хуйня какая-то! Всё заебись. Я же так и планировал. Ща минутку полежу, отдышусь, усыплю их бдительность и всех по-быстрому раскидаю
Мой рот стал заполняться кровью, теперь удары тяжёлых сапог сыпятся на голову. Кажется, начинаю терять сознание, надо закрыть голову руками. Вот, так лучше Я же говорю всё под контролем.
Кто-то залепил мне под дых. Я сложился пополам, открыв на мгновение голову. Этого мгновения хватило, чтобы кто-то переебал мне в висок. В ушах зазвенело. Ладно, признаю, нихуя я не контролирую Хорошо хоть ствол не выхватил, придурок реально в жопу бы затолкали
Кажется, ребята подуспокоились. Выпустили пар. Удары сыпятся не так активно, без особой ярости, пока ещё не любя, конечно, но как-то по-свойски, именно так, наверное, отцы хуярят своих сыновей, когда узнают, что те заднеприводные. И крики уже не такие яростные пиздят почти в тишине, усердно пыхтя, словно втайне от мамки ебут престарелую свинью в сарае за домом.
Шутки шутками, но кажись пиздить, будут пока не сдохну. Я не чувствую в себе сил, чтобы исполнять секретные смертельные приёмы, которым меня обучил один монах. В первую очередь потому, что меня нихуя ничему и не учил никакой ебучий монах. Но даже если бы и учил, сил у меня хватит только на то, чтобы показать этим уёбкам средний палец, а это вряд ли поможет в данной ситуации
Внезапно я услышал, как с лязгом передергивается затвор автомата (этот звук я ни с чем не спутаю), а следом раздался крик здоровенного пидора: «Разойдитесь нахуй!»
Всё. Приехали. Убивать собрались. Пора активировать скрытые ресурсы своего организма
Как только меня перестали бить (видимо, разошлись, повинуясь приказу своего товарища), я, собрав последние силы (скрытые ресурсы помните?), рывком перевалился на спину, выхватил из кобуры обрез и направил на здоровенного уёбка, который, в свою очередь, направил на меня ствол своего автомата.
Ты чё творишь?! завопил он с испугом. А ну брось ствол!
Пушистую собаку брошу об мамку твою пробубнил я какую-то полубредовую чушь (мне простительно много раз в башку прилетело). Так, секунду, ща исправлюсь: Мамка твоя белка, блядь, ебётся!
Да уж лучше ебало пока закрытым держать, а то перед пацанами как-то стыдно Сука, жаль обрез не заряжен, а то бы и говорить не пришлось.
Ствол положи, я сказал, мудак! снова приказал здоровяк. Никто тебя убивать не собирался!
В этот момент из-за его спины раздался ещё один голос.
Так! Что тут происходит?!
На сцену вышел седой старикан лет шестидесяти. Явно держит себя в форме. Причём во всех смыслах: и физически он в форме, и одет в заебатую военную форму. Да ещё и нового образца такую хуй где найдёшь.
Этот гондон из тоннеля нарисовался, грубить стал, драку затеял! принялся ябедничать здоровяк, не спуская с меня глаз.
Драку? Да он же один, а вас четверо! Сами, небось, и спровоцировали сердито пробасил старикан, подойдя к нему сбоку, почти в упор.
Никак нет! Он сам начал, стал оправдываться здоровенный пидор, продолжая держать меня на мушке. Про мамку обидное сказал
Про мамку твою сказал? Да ещё и обидное? переспросил старик, нарочито сопереживательным тоном. Ой ты, бедненький мой. Давай, может, на ручках тебя покачаю? ТЫ ЧЁ, СОВСЕМ, БЛЯТЬ, ТУПОЙ?!
Он с силой залепил затрещину здоровяку. Тот испугано вжал голову в плечи. Старик положил руку на ствол его автомата и резко опустил вниз, затем подошёл ко мне и протянул руку:
Опусти своё ружьишко и поднимайся на ноги, боец.
Мне два раза повторять было не нужно: я убрал обрез в кобуру и ухватился за протянутую руку. Встал с большим трудом: качало, пиздец, болит, сука, всё. Отхуярили меня на пять с плюсом молодцы, уёбки.
Старик внимательно осмотрел меня с ног до головы.
Вот дебилы. покачал головой он. Ладно, пойдём, чаем угощу.
Он взял меня под локоть, помогая идти. В обычной ситуации я бы, разумеется, от такой гомосятины отказался, но сейчас без посторонней помощи я смог бы разве что ползти, да и то вряд ли.
Старик оглянулся и ещё раз сердито оглядел всех четверых погранцов, снова покачал головой и повёл меня прочь.
Ты прости сына моего. Молодой горячий, да к тому же долбоёб, каких поискать. Сам заберёшься? он показал на лестницу, ведущую вверх, на платформу.