Где тут можно прилично поесть? спросил он, получая сдачу.
Грузовики видите? показал заправщик, старикан в комбинезоне. Обычно, когда они стоят у кафе, можно не сомневаться, что кормят там вкусно, но здесь это не показатель. Кормежка паршивая, зато достопримечательность имеется, Лолой звать. В других местах все равно закрыто еще, крикнул старик, когда Мэтт отъехал.
Мэтт припарковался рядом с одной из фур. Лола, значит? Нет уж, хватит с него женщин в ближайшем будущем.
Длинную стойку в кафе-вагончике целиком занимали шоферы в легких рубашках. Они пили кофе, курили и флиртовали с раздатчицей. Мэтт сел за столик в кабинке, и девушка, нехотя оставив поклонников, подошла. Жгучая брюнетка с короткой стрижкой, она была уверена в своих чарах. Бедра покачивались, карие глаза на загорелом лице улыбались. Юбка и блузка с низким вырезом круглились как раз там, где надо. Скоро она растолстеет, но сейчас в самой поре только и ждет, чтобы ее сорвали. В этом городишке она, судя по всему, недолго задержится. Поставив на столик стакан воды, она продемонстрировала свое декольте.
Что будете?
Мэтт сглотнул.
Пару булочек с сосисками.
Сделай пару хот-догов, крикнула девушка и поплыла назад, оглянувшись через плечо. Кофе?
Мэтт кивнул и улыбнулся слегка. Привлекательная девушка, спору нет. В другой бы раз
Ой! вскрикнула вдруг она, потирая свой пышный задик, и погрозила Мэтту пальчиком. Ишь, шалун! С ума сошла, что ли? Мужики у стойки тоже оглядывались на Мэтта.
Только теперь поняв, как хочет пить, он осушил весь стакан, но жажда ничуть не уменьшилась.
Лола уже несла ему кофе, балансируя чашкой на блюдце. У самого столика она вдруг споткнулась на ровном месте и вылила все прямо Мэтту на грудь.
Он вскочил, ругаясь, отклеивая горячую рубашку от тела. Лола схватила бумажные салфетки и стала его промокать.
Ой, прости, миленький! Не пойму, как меня угораздило. От нее пахло гарденией.
Ничего, бывает. Мэтт отстранился. Уже не так горячо.
Шоферы наблюдали за ними кто мрачно, кто с завистью.
Меня можешь не поливать, Лола, заржал один, я и так на точке кипения.
Да заткнись уже! Милок, ты в порядке?
Да, да. Главное, поесть принесите. Бывает, конечно, всякое Мэтт украдкой огляделся: единственной женщиной в кафе была Лола.
Он еще ни разу не видел скользких хот-догов, но эти так ерзали по тарелке, что Лола, стараясь их донести, забыла про бедра. Глаза у нее широко раскрылись, рот образовал красную букву О, лоб наморщился. Сосиски связались воедино и прыгнули ей за вырез.
Лола взвизгнула и начала шарить там, придерживая другой рукой булочки, но они тоже улепетнули с тарелки и надавали плюх дальнобойщику.
Это кто тут такой шутник? взревел он и рванул к Мэтту. Мэтт хотел встать, но столик не пустил его, упершись в живот. Он вскочил на сиденье. Булки срикошетили к другому шоферу, который тоже взбесился.
Сосиски, извлеченные наконец Лолой, угодили прямо в рот атакующему, и он застыл на месте, давясь.
У Мэтта над головой разбилась о стену чашка. Если перелезть через боковину, можно добраться до двери, прикинул он. Лола, видя вокруг злые лица и широченные плечи, обхватила его за коленки.
Спаси меня!
Снаряды так и свистели в воздухе. Пока Мэтт отцеплял Лолу, его противник выплюнул сосиски и замахнулся. Мэтт беспомощно отшатнулся назад, но кулак каким-то образом прошел мимо и выбил окно.
Мэтт, вися на перегородке, закрыл глаза и покорился судьбе.
Рядом прозвенел смех, подобный серебряным колокольчикам, и Мэтт очутился снаружи с лоскутом от Лолиной блузки в руке. Бедная Лола, девушкам прямо-таки фатально с ним не везет.
В кафе билась посуда и слышались глухие удары. Скоро они сообразят, что его там нет.
Мэтт добежал до машины, завел ее, выехал на шоссе и помчался вперед на шестидесяти милях.
Оглянувшись на поле сражения, он чуть не съехал в кювет: на заднем сиденье лежала его одежда, пишущая машинка и папки.
Остановился он только в Клинтоне, чувствуя себя лучше морально и значительно хуже физически. По дороге он выкупался в ручье, переоделся, кое-как побрился холодной водой, но бессонная ночь и сутки без еды начинали сказываться.
Ничего, он потерпит. Все лучше, чем Эбби. То, что его багаж оказался в машине, можно объяснить очень просто: Эбби догадывалась, что он хочет уехать, и сменила гнев на милость ведь в глубине души она добрая. Плохо только, что он в это не верит.
Ладно, есть дела поважнее например, деньги. Бензин на исходе, и поесть наконец пора. Уже одиннадцать, банк на углу должен быть открыт. Там ему без проблем обналичат чек.
При всем при том Мэтту почему-то было не по себе.
Поставив на чеке вторую подпись, он подал его в окошко кассиру, лысому человечку с тощими усиками. Кассир, сравнив подписи, отсчитал четыре двадцатки, десятку, пятерку и пять долларовых бумажек.
Пожалуйста, сэр.
Мэтт, принимая деньги, в ужасе выпучил глаза: упаковка двадцатидолларовых банкнот спорхнула с полки и медленно переваливала через стеклянную загородку кассы.
Что с вами, сэр? Плохо себя почувствовали?
Нет, все в порядке, пробормотал Мэтт, отходя от окошка.
Вы уверены? У вас больной вид.
Что-то протискивалось в карман его пиджака. Пустой желудок скрутило узлом от этого ощущения. Мэтт пригнулся, кассир высунулся.
Вот вы, кажется, обронили, сказал Мэтт, протягивая ему пачку денег.
Кассир посмотрел на полку, потом на пачку.
Не понимаю как, но спасибо! В жизни бы не подумал
Странно, правда? Мэтт просунул деньги под решетку. И вам спасибо. Он убрал руку, но деньги точно прилипли к ней. Простите не отцепляются.
Любопытно. Кассир, больше не улыбаясь, взял пачку за другой край. Все, отпускайте.
Не могу, тяжело дыша, сказал Мэтт.
Кассир тянул в свою сторону, Мэтт в свою.
Некогда мне в игры с вами играть. Отпустите!
И рад бы, да не могу. Вот, смотрите! Мэтт показал ладонь с растопыренными пальцами.
Кассир, схватившись за пачку двумя руками, уперся ногами в пол.
Да пустите же!
Рука Мэтта внезапно освободилась, кассир плюхнулся на пол, деньги исчезли.
К окошку медленно поднялась голова с большой шишкой на лысине. Кассир, постанывая, торжествующе сжимал пачку двадцаток в руке.
Вы еще здесь? Уходите немедленно. Он положил деньги рядом. Если появитесь в этом банке еще раз, вас арестуют за нарушение общественного порядка.
Не беспокойтесь, не появлюсь, сказал Мэтт и вдруг заорал: Стой! Назад!
Пачка повторила свой перелет. Мэтт инстинктивно поймал ее в воздухе. Решив, что только одно спасет его от тюрьмы, он сердито спросил:
Вы зачем деньгами швыряетесь?
Швыряюсь деньгами? Я?
А это что такое, по-вашему? предъявил пачку Мэтт.
О нет! простонал кассир.
Я всерьез намерен пожаловаться директору. Мэтт шмякнул пачку на прилавок и вознес безмолвную молитву. Подумать только, кассиры разбрасываются деньгами!
Он отвел руку. Деньги, о чудо, остались на месте, но кассир, как ни старался, не мог их сцапать в конце концов они вернулись в кассу сами собой.
Мэтт стоял, не в силах оторваться от этого зрелища. Пачка, не даваясь в руки, порхала по кассе, как пьяная бабочка, кассир скакал за ней, точно кот.
Боже, что я творю! вскричал он в конце концов, схватившись за голову. Я, должно быть, с ума сошел!
С этими словами он стал хватать деньги с полок и подкидывать вверх. Зеленая метель закружилась по всему банку.
Денежки, мои вы денежки
На место происшествия сбегались другие кассиры и клерки. Солидный джентльмен с брюшком перемахнул через барьер вокруг своего стола, как заправский спортсмен.
Зовите доктора! крикнул Мэтт, пробегая мимо охранника у дверей.
Где-то под потолком прозвенели серебряные колокольчики.
Выезжая из Клинтона, Мэтт больше не сомневался, что Эбби его преследует. Он ни секунды не был свободен она с самого начала знала, где он. Мышка воображала, что ей удалось сбежать, но кошка ее словила. Мэтту представлялись ужасные фурии Алекто, Тисифона, Мегера в окровавленных одеждах, со змеями в волосах. Они гнали его бичами по всему миру, и у них были лица Эбби.