В итоге я отделываюсь наказанием: запретом на целый месяц уезжать из школы. Вместо отдыха мне предстоит выполнять какие-то работы в выходные и посещать среди недели дополнительный факультатив на выбор. Изощренный попался директор. Зря я его недооценивал. Лучше б сразу исключил. Вот бы отец взбесился.
Я выхожу из кабинета с той же невозмутимостью, с которой заходил, и встречаюсь в приемной с миссис Смит, женой директора и учителем музыки. Она иногда помогает секретарю. В ее взгляде читается укор, но мне плевать.
Какие у вас тут можно взять дополнительные предметы? спрашиваю.
Она протягивает список. Я быстро пробегаю взглядом и фыркаю:
Изобразительное искусство? В выпускном классе? Вы серьезно?
Да, отвечает она неожиданно мягко вопреки своему взгляду. Почему бы и нет? Не все же станут юристами, как ты, Мэтт. Миру нужны и музыканты, и художники
Я морщусь при упоминании своей будущей профессии, которую за меня выбрал отец.
Да понял я, понял, говорю.
Ты рисуешь? зачем-то спрашивает она.
Я действительно рисовал в начальной школе, и очень даже хорошо, пока отец не решил, что это просто забава и точно не для мальчиков. Вместо этого он отправил меня на бокс. И сейчас я смотрю на список предметов, рассуждая, что лучше: пару уроков изобразительного искусства или актерское мастерство и прочая муть. В моих глазах рисование явно выигрывает.
Рисовал в детстве, отвечаю я. Как и все.
Ну, вот сходи, уже совсем мягко произносит женщина, протягивая мне расписание факультативов. Можешь всем говорить, что это я выбрала курс за тебя.
Миссис Смит участливо улыбается, а я не могу понять, почему она так ко мне относится, ведь я ДОЛЖЕН БЫТЬ НАКАЗАН.
Я растерянно киваю и отправляюсь в зал. Сейчас по расписанию у меня бокс. Отец и тут не мог не вписать его в мой график. Зато этот навык весомый аргумент для сохранения нейтралитета по отношению ко мне в каждой новой школе. Кроме того, битье по груше здорово помогает сбросить напряжение и злость, что мне сейчас просто необходимо.
Следующие сорок минут я колочу грушу, представляя то отца, то директора попеременно. Затем принимаю душ, и меня совсем отпускает и злость на мистера Смита, и растерянность из-за мягкого отношения ко мне миссис Смит.
Ну и что с того, что ближайший месяц я не поеду домой? Меня и так там не сильно ждали. Плохо только то, что придется работать в выходные, и пока непонятно, как именно.
Когда я возвращаюсь в комнату, Ларри там нет. Меня охватывает нехорошее предчувствие.
Где Ларри? спрашиваю у Кевина. Уже поздно.
Не знаю, он давно ушел куда-то.
Он успокоился?
Какое там!
Я быстро выскакиваю из комнаты и мчусь в сторону бассейна. Именно там Ларри грозился подловить девчонку. Сначала я врываюсь в мужскую раздевалку, заглядываю в душевую и в бассейн. Там никого нет. Тогда я приоткрываю дверь в женскую душевую и, едва сделав это, слышу гневный голос Ларри. Я тут же врываюсь внутрь и вижу голую, мокрую, забившуюся в угол душевой кабины Оливию. Ее знобит от холода, и мне становится противно из-за поведения Ларри.
Я, конечно, тоже не ангел: могу подраться или продать кому-то косячок, но зажимать слабую девчонку против ее воли Это как-то подло.
Я машинально заслоняю девушку и пытаюсь вразумить Ларри, что она невиновна. По одному ее виду понятно, что она вряд ли и муху обидит, не то, что на нас настучать. Но Ларри не верит.
Я снимаю свою футболку и, не оглядываясь, протягиваю ее девчонке.
Это точно она, продолжает твердить Ларри. Ты не врубаешься! Она же племянница директора!
Я оборачиваюсь и смотрю на Оливию, пытаясь сопоставить ее реакцию и новые факты. И все равно у меня не вяжется. Не то чтобы я мастер читать по лицу, но, думаю, в такой ситуации даже дерзкая девчонка уже призналась бы. А Оливия явно не из их числа.
Ларри бросается на меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не врезать ему. Перехватываю руки парня и отталкиваю его прочь.
К счастью, этот придурок понимает, что я не собираюсь менять свое мнение и, демонстративно сплюнув, уходит.
Где твоя одежда? спрашиваю у девчонки. Почему-то я чувствую вину перед Оливией, хотя гадко с ней поступил Ларри, а не я.
В бассейне, чуть не плача, сообщает она.
Нет, это не она сдала нас. Совершенно точно. Возможно, ее подружка, но эта девчонка слишком безобидна.
Я бросаю быстрый взгляд на нее, и этого достаточно, чтобы заметить, как чудесно смотрится моя футболка на голом теле Оливии. Мне становится весело от этой мысли, но я стараюсь спрятать улыбку. Отворачиваюсь и иду доставать ее одежду. Оливия плетется за мной, как побитая собачонка, и мое веселое расположение духа пропадает: еще больше становится жаль ее.
Вещи Оливии промокли и опустились на дно бассейна, раздеваться и прыгать за ними мне лень.
«Не хватало в бассейне двух голых и мокрых», снова озорная мысль пробегает в сознании, и я борюсь с ухмылкой.
Ищу взглядом что-то, что могло бы мне помочь вытащить одежду из воды, и замечаю на стене сачок для инвентаря. Взяв его, вылавливаю полотенце и халат девушки.
Это все? спрашиваю.
Оливия утвердительно кивает. Я не могу смотреть на нее, кажется, девчонка вот-вот разревется. Глупая. Нашла из-за кого расстраиваться. Хотя я и сам не в восторге от методов Ларри. Даже злюсь на него. Буллинг девочек это средство для слабаков, а я к ним Ларри не причислял. До этого момента.
Выжимаю одежду девушки, хочу отдать ей и уйти, но Оливия выглядит такой напуганной, что я решаю проводить ее до комнаты. Хотя и уверен, что Ларри не станет караулить ее. По крайней мере, сегодня.
Во мне борются противоречивые чувства: с одной стороны, неловко из-за поведения соседа, а с другой короткого взгляда хватило, чтобы понять, что девчонке невероятно идет моя майка, едва прикрывающая аппетитную попку. В иной ситуации я бы непременно озвучил свои мысли вслух, но сейчас это неуместно. Оливия явно еще не отошла от шока, и испугается еще больше, если я скажу что-то подобное. Я пытаюсь пристыдить себя за такие мысли, но глупая улыбка все равно упорно лезет на мое лицо, как я ни пытаюсь от нее избавиться.
Я оставляю девчонку у ее комнаты и сразу же ухожу к себе. С Ларри выяснять отношения не собираюсь, поэтому просто заваливаюсь спать, вспоминая, как сексуально смотрится моя футболка на прекрасном теле Оливии. Так и засыпаю с глупой улыбкой на губах.
Глава 4
15 января, среда.
Оливия
Утром я чувствую себя еще хуже, чем вчера. Как ни странно, за ночь мой стыд не улегся в душе. Молли все еще спит, хотя будильник уже прозвенел. От одного взгляда на майку Мэтта мои щеки заливаются краской. Это же надо было так опозориться!
Футболка уже высохла, и я решаю положить ее в сумку, чтобы отдать владельцу при встрече. Когда я складываю майку, до меня доносится легкий аромат парфюма. Я подношу ее к лицу и вдыхаю свежий и в то же время сладкий запах. Необычный парфюм для парня.
Этого я и опасалась: все-таки стокгольмский синдром настиг тебя, Ливви, констатирует Молли, потирая глаза. Будь осторожна!
Я вздрагиваю от ее слов, складываю футболку и убираю в сумку.
Я просто собираюсь отдать майку, зачем-то оправдываюсь я.
Ага, соглашается Молли, но по ее тону понятно, что она мне не верит.
Мне пора, заявляю я и убегаю из комнаты.
Рано же еще, доносится мне вслед голос подруги.
Перед уроками очень хочется заглянуть в музыкальный зал. Едва пальцы прикасаются к клавишам пианино, неизвестная мелодия наполняет все пространство вокруг, успокаивая меня.
***
На уроке я не слушаю учителя, пытаюсь по памяти записать новую мелодию, которая родилась утром. После смерти родителей со мной такое часто случалось: вместо того чтобы плакать, я садилась за пианино и играла те ноты, которые приходили в голову и отражали мои чувства. Но за последний год ни одной новой композиции не появилось. Наверное, боль притупилась. Я стала привыкать к своей утрате.