Стивен посмотрел в окно. Агент задерживался на пятнадцать минут. Стивен не любил необязательных людей. На свои встречи он приходил всегда раньше, чем они были назначены. Во-первых, он следил за тем, чтобы за ним не было слежки, а во-вторых он изучал тот район, в котором должна была происходить встреча и эта привычка пару раз спасла его жизнь. Последний такой случай произошёл, когда он встречался со своим агентом в кофе возле центрального вокзала. И если бы он не изучил заранее местность возле данного учреждения это могло ему стоить жизни. Возле них остановился мотоциклист в закрытом шлеме, который попытался убить его агента, и стоило больших усилий им обоим покинуть место бойни. При этом Стивен расстрелял все патроны, находящиеся в его табельном пистолете. Ему повезло. Он умудрился спасти и себя и того человека, который пришёл к нему на встречу и попасть в убийцу, который в дальнейшем был пойман. Подобные инциденты были редкостью, но «порох нужно всегда держать сухим». Так говорил ещё его прадед знаменитый охотник и браконьер.
Стивен ещё раз посмотрел на часы и не заметил, как посетитель вошёл в кафе. Это был уже немолодой человек, которому было на вид около шестидесяти пяти лет, и который был неплохо одет на нём красовался серый, хорошо подогнанный костюм, сшитый на заказ в какой-то европейской стране. Если бы Стивен не видел его снимка в личном деле, он бы никогда не догадался бы что перед ним иностранец. Маковский вёл себя естественно, как будто он прожил в США полжизни.
Обычно Стивен сразу, на глаз определял бывших советских граждан. Их выделяла походка, манера наигранно удивляться ассортименту центральных магазинов, расположенных в центре мегаполиса, а также дикая пещерная русофобия. Никто так плохо не говорил о своей стране, как бывшие российские или советские граждане. Особенно этим отличались крикливые либералы, с которыми Стивену иногда приходилось встречаться на светских раутах, проводимых агентами ЦРУ. Они ненавидели власть и чиновников и всегда это подчёркивали. Они отзывались плохо и о стране, в которой жили. Казалось, что нет иной темы для разговора, чем преступная политика Российского истеблишмента, стоящего у руля государства. Стивен никогда не стремился составить им компанию, как того требовали внутренние предписания ЦРУ. Он не любил предателей. Кроме того, это было не его делом. У него были свои задачи, за которые он отвечал перед своим начальством, и беседа с советскими гражданами не входила в круг его обязанностей. Он бы и сейчас не встретился с Маковским, если бы его об этом не попросил непосредственный начальник.
Кроме того, их выделяла одежда. Эти люди любили ярко и со вкусом одеваться, и они выделялись пышностью и вычурностью своих нарядов. Маковский же от них разительно отличался. Он выглядел, как нормальный человек, а не как политэмигрант, сбежавший из своей страны. Он подошёл и культурно поздоровался со Стивеном. Его речь ничем не отличалась от речи американцев. Да, конечно, у него был акцент, но в стране, в которой так много эмигрантов на такой аспект никто не обращал внимания.
Акцент был совсем небольшим, и он не походил на акцент других русскоговорящих граждан. Скорее он был похож на акцент людей, длительное время проживавших в Центрально Африканской республике или в странах Латинской Америки. А таких людей в США было очень много и к сожалению, скоро они должны были стать костяком его страны. Американская мечта по-прежнему оставалось мечтой, и она не имела ничего общего с реальными событиями, происходящими в его стране.
Стивен начал разговор с Виктором Ивановичем и чем дальше они говорили, тем необычнее были те факты, о которых ему рассказывал собеседник. Казалось, что он пришёл сюда из какого-то совсем иного мира. Мира, где существовали необычные факты и события, не имеющие отношения к той стране, в которой проживал секретный агент ЦРУ. Стивен даже себя ущипнул, не приснился ли ему данный разговор. Незаметным движением руки он включил диктофон и стал записывать разговор. «Нужно будет его несколько раз прослушать и выделить полезное зерно», подумал Стивен.
Собеседник увлеченно и откровенно говорил о своей работе и даже не догадывался, что в этот момент его разговор записывался на диктофон. Это был необычный девайс, встроенная флэш-память была рассчитана на несколько часов непрерывной записи. Можно было записать определённую фразу в отдельный файл и потом прослушать её на досуге. В своё время эту игрушку ему подарил Кен Уоррен, который утверждал, что это секретная разработка, сделанная в недрах КГБ СССР. Конечно, это было неправдой, Стивен знал, что Уоррен выиграл её в карты, но не хотел обижать своего начальника и делал вид, что всё что он говорит является правдой.
Глава
III
Дарья прекрасно провела последние дни, отпущенные на отдых её начальником. Как только она с ним рассталась, она тут же позвонила своей подруге Елизавете, с которой училась вместе в средней школе ещё с третьего класса. С того момента, как её отец полковник Министерства обороны был переведён в Москву. В отличие от Дарьи Елизавета была похожа на светскую львицу. Она была дочкой известного российского дипломата, и у неё не было отбоя от мужчин. Она жила в центре города недалеко от Киевского вокзала. У неё была огромная четырёхкомнатная квартира, причём потолки в её комнате достигали в высоту более трёх метров. Кроме того, у неё была шикарная дача за городом, где любили тусоваться молодые люди. То есть, в отличие от Дарьи она была завидной невестой, девушкой на выданье.
Кроме того, Елизавета уделяла много времени своей модельной внешности и иногда делала колкие замечания своей подруге. Вот и в этот раз она посетовала, что у Дарьи нет молодого человека, с которым она бы могла прийти на вечер выпускников. Но зато у самой Елизаветы оказалось целых два таких кавалера, и одним из них она могла бы «поделиться» со своей подругой. Кавалер, правда, в дальнейшем оказался не таким уж невинным и приятным молодым человеком, как о нём говорила её подруга Елизавета. И после встречи выпускников, сразу после того, как они выпили бутылку шампанского, лез целоваться, чем сильно раздражал Дарью, и именно поэтому она с ним рассталась довольно жёстко, по-военному, как когда-то учил её отец.
На следующий день Дарья на ласточке уехала в Санкт-Петербург, и целый день потратила на свой любимый город. Она успела побывать и в Эрмитаже, и в Казанском соборе, и даже съездила в город Пушкин, где ознакомилась с достопримечательностями царских дворцов и бывших дворянских усадеб, а также насладилось пейзажами прекрасных парковых ансамблей. Она вспомнила стихи одного молодого российского поэта, которые отражали её настроение после посещения Санкт-Петербурга. Дарья решили продекламировать эти стихи. Она стала в центре комнаты и прочла их с большим воодушевлением.
Этот город мне приснился средь руин веков,
Словно бы, Христос спустился в нимбе куполов.
И увидел город славный прямо, над Невой.
Здесь стоит собор Казанский, славя русский строй.
Этот город бесподобный для меня магнит,
Здесь мосты разводят ночью, когда солнце спит.
И гуляя по проспектам, я опять не сплю.
Сколько здесь тайн и загадок, я их познаю.
Здесь рождались, умирали русские цари.
Иногда их убивали, сняв с груди кресты.
Но сегодня он нас манит свежестью речной,
И история тускнеет в парке над Невой.
Этот город для России вырублен Петром.
Здесь гуляют иностранцы, говорят с тобой.