Эмигранты заняли всё свободное жильё в мегаполисе, при этом Федеральное Правительство оплачивало некоторым их расходы по аренде квартир, что по мнению Стивена было неправильно. Повторялась ситуация, которая уже давно осуществлялась в странах Западной Европы. Численность белого населения уменьшалось, а их место занимали выходцы из менее обеспеченных стран Африки и Латинской Америки. Поэтому найти даже небольшую квартиру в мегаполисе было трудным делом. Можно было снять жильё только за городом. Что Стивен и сделал, он арендовал небольшой двухэтажный домик с участком в двух часах езды от города, но зато он находился недалеко от Аэропорта, и его охраняла одна очень известная частная военная компания, которая долгое время сотрудничала с ЦРУ. То есть всегда можно было позвонить своим знакомым и узнать, чем занимается девушка в данный момент времени.
Надо сказать, что Стивен был очень ответственным и пунктуальным человеком. Он и жил, и работал по часам. Агент ЦРУ много внимания уделял деталям, и это ему помогало в работе. Вот и сейчас он хотел всё предусмотреть и ничего не забыть. Сейчас он думал о том, где организовать рабочее место для новой сотрудницы. В офисе у него была свободная переговорная комната. Она чем-то напоминала кабинет Стивена. Так же, как и у него в кабинете, в данном помещении царил полный порядок. Отличие составляла только огромная плазменная панель, висящая на левой стене этого помещения. Иногда здесь приходилось проводить презентации для гостей из Пентагона и ЦРУ, и эта панель была необходимым атрибутом их офиса. Без неё не обходилось ни одно серьёзное совещание с руководством, которое время от времени посещала их офис. Он намеревался на время выделить девушке данное помещение, которое в данный момент пустовало.
До приезда Дарьи оставалось менее суток, и Стивен решил купить ей букет цветов, и это не осталось незамеченным. Сотрудники офиса стали подтрунивать над своим шефом. Они шутили, что ему понравилась фотография девушки, которую принёс ему накануне Кен Уоррен и наконец-то Стивен сможет оторваться от своей работы и станет заниматься чем-то стоящим, а именно своей личной жизнью. Даже секретарша стала смотреть на него как-то по-иному. Если раньше она заходила в его кабинет без стука, то теперь, прежде чем войти в его рабочий кабинет, звонила ему по телефону и предупреждала о своём появлении. Раньше она так никогда не поступала и вела здесь себя по-хозяйски, чем иногда его сильно раздражала.
Глава
XV
Дарья Холод ехала в Москву на своём любимом поезде Ласточка. Она размышляла о том, с чем связана её внезапная поездка в США. Она вспомнила последний разговор с профессором археологии Разумовским Владимиром Ивановичем. Этот разговор состоялся накануне получения известия о её внезапном отъезде в Москву из Санкт-Петербурга. Как ни странно, профессор был уже на пенсии и подрабатывал в Эрмитаже и некоторых других значимых Ленинградских музеях по своей собственной инициативе. Дарье он показался сказочным персонажем, чем-то похожим на весёлого Деда Мороза. Он тоже имел широкую окладистую бороду и открытый улыбающийся взгляд. Его внешность была чем-то неуловимо похожа на этого сказочного персонажа. Но говорил, он так, как раньше говорили все русские дворяне интеллигенты. И хотя он немного шепелявил, но при этом говорил правильным русским языком, без вводных слов. И это значило, что дух прошлого столетия ещё не выветрился из этого города, раз в нём оставались такие удивительные люди.
Владимир Иванович удивился тематике вопросов, которая задавала Дарья. Он считал, что о Владимире Голенищеве и найденных им в Египте папирусах все уже давным-давно забыли. Дарье он прочитал целую лекцию об этом великом учёном и человеке. И несмотря на то, что Дарья занималась изучением его биографии, она узнала от профессора много нового об этом загадочном человеке.
В частности, она узнала, что почти вся коллекция этого человека находится в настоящее время в коллекции музеев Санкт-Петербурга. Оказалось, что благодаря усилиям Б. А. Тураева, И. В. Цветаева и других представителей русской интеллигенции, Дума согласилась в 1909 году приобрести коллекцию этого человека в рассрочку у разорившегося к тому моменту Голенищева. Это было сделано очень вовремя, так как интерес к коллекции видного русского учёного проявляли не только финансовые круги Европы и США, но даже иерархи из далёкого Ватикана. А в 1910 году профессора Голенищева пригласили на работу во Францию, где он и организовал кафедру египтологии в Каирском университете, которую возглавлял с 1924 по 1929 годы. Он был вынужден уехать из России, так как его жена сильно болела, и за ней некому было ухаживать. Французы пообещали ему щедрую финансовую помощь, и Голенищев её принял.
К сожалению не все папирусы попали в Россию, посетовал профессор Разумовский. Многие интересные находки были сделаны позже, а Правительство Египта, запретило вывозить за рубеж культурные ценности своей страны. И теперь эти документы можно было увидеть только в «Сводном каталоге Каирского Национального музея».
Их даже не дают нам учёным, грустно отметил он. А этот замечательный человек и гражданин России теперь покоится в Ницце, где и был захоронен в 1947 году в возрасте 91 года.
А вы знаете, что он ещё и писал стихи и монографии, поинтересовался профессор. Хотите я вам прочитаю одно из его произведений. И Владимир Иванович начал декламировать стихи в пустом зале архива Ленинградской библиотеки. Он читал стихи громко, чётко и с большим воодушевлением, чем очень удивил девушку.
В далёких песках очень жаркой земли
Стоят пирамиды и смотрят в пески.
Течёт Нил на север, искрится вода,
И время летит, как и эта река.
Когда-то в долине алели цветы,
Но всё исчезает, исчезнем и мы.
Здесь сфинкса чудесного люди нашли,
Когда-то его откопали они.
Однажды в долине заснул фараон,
Приснился ему интереснейший сон.
Под толщей песка сфинкс прекрасный лежит,
Он грозный защитник, но он пока спит.
Но стоит его от песка откапать,
Он станет страну от врагов защищать.
Никто фараона не сможет убить,
Пока будет он по пустыне бродить.
О, как удивился мудрец-фараон,
Он верил богам и поверил он в сон.
Заставил рабочих он землю копать,
Никто в сон не верил, поверила мать.
И там, где гуля́ли ветра и пески,
Прекрасную голову сфинкса нашли.
И люди не стали тихонько роптать,
Смогли из песка они сфинкса достать.
Прожил очень долгую жизнь фараон.
Египет расцвёл, был устойчивым трон.
Враги не посмели напасть на страну,
Ведь сфинкс отводил от народа беду.
Он тенью огромной бродил по пескам,
И был беспощаден к суровым врагам.
С тех пор пролетели года и века,
Египет расцвёл, помогала река.
Французы решили его покорить,
В колонию этот народ заключить.
И в Африке вновь разразилась война.
Жестокие битвы несла всем она.
Не знали французы о тайне одной,
Они были заняты только войной.
А сфинкс по ночам нападал на солдат,
Однажды, напал он на целый отряд.
Стреляли по сфинксу из пушек они,
Лицо повредили, лишь порох сожгли.
И сфинкс уничтожил враждебный отряд.
В песках, у плато их останки лежат,
А ветер песком засыпает тела,
Забыты они, как и эта война.
Смогли египтяне вернуть города,
Изгнали отсюда врагов навсегда.
А сфинкс, как и раньше, на реку глядит.
И, кажется всем, что чудовище спит.
Но если в Египет прибудут враги,
То снова он будет бродить у реки.
Сфинкс станет Египет от бед защищать
И это плато от врагов охранять.
В далёких песках очень жаркой земли