Нет большего счастья, чем исполнить родительскую волю. Ты помни об этом, Нари.
Ее голос доносился до него будто издалека, и не было у него ни воли, ни сил, чтобы спорить. Он вспоминал, как на прошлой неделе они с Люси сидели на Брич-Кенди и смотрели на отлив. Мальчишки тащили сетку по мелководью между камней в поисках добычи, забытой безразличными волнами. Мальчишки шлепали по воде и орали, а он думал о том, как они с Люси одиннадцать лет бились, пытаясь создать себе отдельный мир. «Кокон, говорила Люси. Нам нужен кокон, в котором можно укрыться, а когда обе семьи забудут про наше существование, мы выйдем на свет как две сверкающие бабочки и вместе улетим» Воспоминание на миг ослабило его решимость правильно ли он поступает? Да. Правильно. Они были загнаны в угол своими семьями. Измучены постоянной нервотрепкой. Он напомнил себе, как безнадежно их положение. Дошло до того, что чуть не каждый вечер у них с Люси вспыхивали ссоры, для которых всякий раз находился повод. Какой смысл быть дальше вместе, позволять, чтобы любовь гибла в бесполезных перебранках? Дети возбужденно визжали, обнаружив в неводе улов, а Люси в последний раз пыталась убедить его: надо все послать к черту, вырваться из удушливого мира семейной тирании, бежать от чувства вины, от шантажа, на котором специализируются родители. Могут же они начать совместную жизнь, только они двое и больше никого. Изо всех сил стараясь сохранить решимость, он ответил, что это уже сто раз обсуждалось, что семьи все равно затравят их, найдут способ. Единственный выход побыстрей все кончить. «Хорошо, сказала она, больше нет смысла разговаривать». И ушла. Он остался сидеть у моря. А теперь, когда родители и их друзья, попивая скотч с содовой, обсуждают его будущее, ему кажется, будто он подслушивает разговоры посторонних. Они увлеченно играли в «конференцию круглого стола» так они это назвали, планируя его женатую жизнь с таким смаком, как обсуждали бы партию в вист или дружескую попойку.
Есть одна проблема, говорил мистер Бурди. Мы, конечно, заперли конюшню и не дали вырваться коню, но теперь нужно искать кобылку.
О чем он? не поняла тетя Наргеш.
Мистер Пословица считает, что жених готов, но надо найти ему невесту.
А вы не думаете, робко спросила она, что брак по любви был бы лучше сватовства?
Безусловно, ответил его отец. Думаешь, мы против? Но дело в том, что наш Нари, похоже, не влюбляется в девушек-парси. Значит, мы сами должны подобрать ему подходящую невесту.
И будет это непросто, помяните мое слово, вмешался мистер Котвал. Можете искать не в одном Бомбее. Можете искать невесту от Калькутты до Карачи. Но как только семья невесты начнет наводить справки, сразу выяснится, что у Нари была связь с феранги, с иноверкой.
Этого не скрыть, согласилась миссис Унвала, так что придется идти на компромисс.
Не сомневаюсь, что Нари найдет прелестную жену. Мать проявляла лояльность к сыну. Лучшую из лучших.
А я думаю, что про лучших лучше забыть, возразил мистер Бурди. Что посеешь, то и пожнешь. Нельзя пахать стерню сегодня, а назавтра ожидать урожай.
Посмеялись. Шутки становились все вольнее. Соли высказался насчет феранги, которые подтирают задницы бумагой, не понимая, что вода гигиеничней. Отрешенность, с которой Нариман слушал все это, испарилась.
Как мне всех вас жалко, сказал он, не скрывая отвращения. Вы дожили до старости, не нажив мудрости.
Он резко отодвинул стул, царапнув им о пол, и вернулся на балкон. Взялся за книгу, глядя на страницу невидящими глазами. С моря дул легкий бриз. Из гостиной доносились голоса родителей, они извинялись за выходку сына: бедный мальчик не в себе, он же совсем недавно порвал с этой Он пришел в ярость от того, с какой уверенностью они судят о его чувствах.
Прекрасный принц не оценил нашего юмора, говорил мистер Бурди, но зачем же оскорблять нас?
По-моему, это он из какой-то книги, предположил мистер Котвал.
Большая моя ошибка, сказал отец. Книги. Слишком много книг. Нари набрался современных идей. А находить равновесие между традицией и современностью так и не научился.
Со временем все придет в норму, успокоил его Соли. Не волнуйся и не спеши шаг за шагом.
Вот именно, подхватил мистер Бурди, поспешишь людей насмешишь. Тише едешь, дальше будешь.
Но вопреки собственным советам друзья семьи быстро нашли ему пару.
Тебя познакомят с Ясмин Контрактор, она вдова, двое детей, сообщили Нариману. И это лучшее, на что ты можешь рассчитывать, мистер, с твоим-то прошлым.
Или вдова, объяснили они, или женщина с дефектом. Выбор за ним.
Что значит с дефектом? полюбопытствовал он.
Ну, скажем, косоглазая, или глухая, или одна нога короче другой, а может быть, просто болезненная слабые легкие или проблемы в департаменте деторождения, шутливо отвечали они. Мало ли кто попадется. Если он предпочитает такую, они наведут справки и составят список. Никто не спорит, ты жених видный и образованный. Твой недостаток твое прошлое, потерянные годы, из-за которых ты перешагнул за сорок. Но ты не волнуйся, мы все учли ее характер, положение ее семьи, как она готовит и дом ведет. Мы считаем, что вдова будет хорошей женой.
Как инвалид, на каждом шагу опекаемый врачами и сестрами милосердия, он безвольно прошел весь процесс, подавляя сомнения и дурные предчувствия, внушая себе, что традиционный путь лучше всего. Он стал мужем Ясмин Контрактор и официально усыновил ее детей Джала и Куми. Но за ними сохранялась фамилия отца. «Менять детям фамилию, сказала его новая жена, все равно что историю переписывать». Сравнение импонировало его академической душе, и он согласился.
«И это, пожалуй, была моя первая ошибка», думал Нариман, продолжая бороться с пуговицами на подаренной ко дню рождения рубашке. Как реагировали Джал и Куми в детстве на фамилию, которую не носили остальные члены семьи? Обижались? Чувствовали себя обойденными? Надо было подумать, как они это воспримут, прежде чем соглашаться с Ясмин. Он был обязан постараться заменить детям умершего отца, дать им нормальное детство, которого у них никогда не было, водить их на экскурсии, устраивать пикники, игры, стараться подружиться с ними и, возможно, все обернулось бы по-другому. Но тогда он не владел искусством видеть мир детскими глазами, по-детски воспринимать его. Теперь это куда легче.
Так и не совладав с пуговицами, он отложил рубашку и направился в клозет. В животе угрожающе урчало. Бредя по длинному коридору в конец квартиры, пытался припомнить, что съел.
Каждый шаг требовал напряженной сосредоточенности, дрожащая рука искала опору у стены, по всей длине увешанной большими портретами. Его предки строгие лица и жесткие линии губ хмурились в потемневших рамах, сверху вниз наблюдая за его частыми проходами в клозет. Он нередко тревожился, поспеет ли вовремя. Но эта несчастливая квартира хотя бы оправдывала мрачность семейных портретов. Ему чудилось, что лица на фамильных изображениях делались все угрюмей с каждым днем.
Он запер дверь на задвижку и сел с благодарностью за то, что в единственном выжившем клозете есть стульчак. В двух других приходилось присаживаться на корточки, чего бы он никак не сумел.
С другого конца коридора, от его комнаты, донесся голос Куми, которая просила папу поторопиться, поскольку Роксана с семьей должны вот-вот подойти. Потом он услышал в коридоре ее шаги, приближающиеся к клозету. Она подергала ручку.
Кто там?
Я.
Можно бы по вони догадаться.
Вернувшись к себе, он застал ее в комнате. Где-то в доме продолжал стучать молоток.
Ты нарушил правило, папа. Пошел в клозет без предупреждения.