Но вот уже не одна только Бельгия подверглась нашествию неприятеля, оно произошло также в ряде мест на востоке Франции. Префект департамента Мерты и Мозеля телеграфирует министру внутренних дел: «Я не имею известий из Брие, всякое сообщение с этой супрефектурой прервано, ее почтовое отделение эвакуировано 4-го числа сего месяца 5 августа немецкая пехота перешла границу у Гомкура, что находится на расстоянии менее пяти километров от Брие. 6-го немцы продвинулись вперед со стороны Конфлана, где они, вероятно, находятся в настоящий момент. Считаю, что это движение неприятеля свидетельствует о занятии Брие немцами». Правительство верно полагает, что префект обязан был во что бы то ни стало добыть более полные и скорые сведения и что необходимо сместить его. Оккупация немцами Брие была бы настоящей катастрофой, так как отдала бы в их руки бесценные рудные и угольные богатства, способные принести неоценимую пользу той из воюющих сторон, которая владеет ими. Согласно общему приказу главнокомандующего, мы должны были снова занять те десять километров пограничной зоны, на которые мы отошли перед объявлением войны
16
Префект департамента Мааса Обер тоже телеграфирует, что у него уже нет телефонной и телеграфной связи с Булиньи, Манжьеном, Билли и Спенкуром, что жандармерия в Лонгийоне должна была отойти в Марвилль и что французская пехота имела стычку с немецкой кавалерией по эту сторону границы на железнодорожной ветви Спенкур Монмеди.
Главная квартира дополняет эти печальные сведения. Неприятель бросил свои части через Отен на Спенкур, который объят пламенем. Вчера вечером одна немецкая кавалерийская дивизия встретилась с батальоном наших стрелков из Стен, который был выдвинут вперед, а теперь вынужден был отступить к Марвиллю. Мой бедный и дорогой департамент Мааса, ты снова стал добычей неприятельских армий!..
В Эльзасе мы через горный проход вступили в Сент-Мари-о-Мин, но на юге наши войска тщетно пытались продвинуться вперед из Мюльгаузена: они натолкнулись на чрезвычайно сильные укрепления в Гардтском лесу.
К нам продолжают поступать сведения о транспортах австро-венгерских войск по направлению к Франции
41
42
43
Думерг находит этот ответ двусмысленным и просил Дюмона задать графу Берхтольду вопрос, не была ли ни одна австро-венгерская дивизия отправлена на запад, за пределы Австрии?
В Санкт-Петербурге по-прежнему перепроизводство идей и проектов. На сей раз Сазонов желал бы, чтобы маркизу Сан-Джулиано было дано торжественное обещание военной помощи. Поль Камбон не советует предпринимать этот официальный шаг. Думерг тоже считает, что достаточно предложить Барреру прямо поговорить об этом вопросе частным образом с итальянским министром. В самом деле, Думерг имеет все основания быть осторожным. Ему известна «из секретного и надежного источника» одна искусная combina-zione, придуманная в Риме. Она заключается в том, чтобы просить Англию выступить вместе с Италией посредницей между обеими группами великих держав для того, чтобы ни одна из них не могла получить чрезвычайного перевеса над другой. Думерг поставил Поля Камбона в известность об этой замечательной концепции.
Даже Клемансо, который так горячо желает вступления Италии в войну, опасался, что какая-то конспирация может помешать его усилиям. Сегодня он пришел ко мне и с былой теплотой снова поведал мне свои надежды, он не был уверен, не постарается ли Титтони, который прервал свою морскую поездку и вернулся в посольство, испортить все дело. Но несколько позже, еще в тот же день, он прислал мне записку, в которой снова взяла верх вера в успех: «Париж, 9 августа 1914 г. Записка для президента республики. Макиавеллевский план провалился или, вернее, не был приведен в исполнение, ибо ко мне пришли сказать, что меня ждут. В то же время мне сообщили, что Титтони совершенно переменился и думает и говорит, как мы. Ультрадружеское свидание, продолжавшееся полтора часа. Он просил у меня разрешения довести до сведения своего правительства нашу беседу, а также рассказ о предшествовавшей беседе в Елисейском дворце. Я не мог чинить препятствия этому. Я имею основание думать, что он по своем возвращении застал депешу, которая вызвала в нем эту перемену, так как это был внезапный переход от белого к черному, как в предыдущий раз. Мне кажется, что вы близки к успеху. Ж. Клемансо».
Меня крайне поразил почти дружеский тон этой записки, в которой вылилась патриотическая радость Клемансо. Я хотел бы, чтобы предвидения Клемансо оказались основательными, но «секретный и надежный источник» Думерга подсказывает мне, что нам следует остерегаться результата этих официозных разговоров. Впрочем, тот факт, что мы не находимся еще в войне с Австрией, беспокоит итальянское правительство, и маркиз ди Сан-Джулиано еще раз выражает свое удивление по этому поводу
44
А сколько других наций занимают колеблющуюся позицию! Если верить заявлениям Радославова русскому посланнику Савинскому, Болгария не намерена возбуждать беспорядки в Македонии и оказаться в конфликте с царской империей
45
46
Поведение Турции еще более подозрительно. Правда, великий визирь уверял русского посла, что Порта не разрешит «Гебену» и «Бреслау» прохода через проливы
47
48
17
По крайней мере, у нас есть уверенность относительно севера Европы. Тьебо извещает нас из Стокгольма
49
В Цетинье царь Николай заверяет Деларош-Верне в своих лояльных намерениях. Австрийские военные корабли начали бомбардировку Антивари. Король отдал приказ оборудовать батареи на Ловчене и обстреливать форты Каттаро
50
В Токио после свидания императора с принцем Фусими японское правительство приняло решение безусловно соблюдать свои обязанности союзника и уведомило об этом английского посла
51
Из Алжира, Туниса и Марокко поступают самые благоприятные известия о настроении колонистов и туземцев. Те и другие спешат под французские знамена. В частности, генерал Лиоте телеграфирует из Рабата, что султан проявляет безупречную лояльность
52
53
Того уже занят английскими войсками. Морис Рейно отдал приказ губернатору Дагомеи о дружественном сотрудничестве с Великобританией при завладении этой немецкой колонией. Однако звонок из Бельфора и мы сразу забываем об этой далекой победе. Представитель тамошней администрации сообщает нам, что Танн, в который мы было уже вступили победителями, снова в руках немцев, что одна французская рота была застигнута врасплох и в Мюльгаузене идут бои. Правда, зато мы, согласно информации главной квартиры, укрепились ценой серьезных потерь в некоторых горных проходах Вогезов и держим вершины. Но по эту сторону границы Бламон и Сирей взяты неприятелем, и в общем мы потеряли больше, чем выиграли.
Далее, в Льеже вчера взят форт Баршон, сегодня атакованы соседние форты; форты Эвен и Понтисс находятся под большой угрозой.
Пора России начать свое наступление и освободить нас от давления неприятеля на Бельгию и на нас. Генерал Жоффр обратился к великому князю Николаю Николаевичу с настоятельной просьбой как можно скорее двинуть вперед русские войска. Палеолог переслал нашему главнокомандующему следующее полууспокоительное заявление русского генералиссимуса: «План военных действий заключается в следующем: 1) виленская армия начинает наступление на Кенигсберг; 2) варшавская армия будет немедленно переброшена на левый берег Вислы и должна фланкировать виленскую армию; 3) генеральное наступление будет, вероятно, в пятницу, 15 августа»