Но она меня не знала.
Сзади, прихрамывая, подошёл пожилой мужчина, выглянул из-за её спины.
Девочка из деревни? спросил он.
Она дала ему письмо, не говоря ни слова.
Я поняла, что нужно сделать, этого не было написано в заметках родителей, и ни мама, ни папа даже не подумали о таком. Я открыла рюкзак и, запустив в него руку, достала со дна вышитую подушечку тёмно-зелёную, с чёрной окантовкой и большой круглощёкой птицей посередине. На мгновение я прижала подушку к груди, а затем протянула ей.
Эта подушечка обычно лежит у меня на кровати рядом с той красной, которую ты помогла маме вышить, на ней маленькая птичка летит. Я старалась говорить твёрдо. Если она меня прогонит, что мне делать? Обратного маршрута у меня нет.
Она закрыла рот рукой и, рухнув на колени, притянула меня к себе и принялась целовать в обе щеки.
Иляна! Она заплакала. Это Иляна!
Потом бабушка повела меня в дом.
Между строк
Поцелуи, объятия, вопросы и вот я уже сижу на скамье за длинным деревянным столом, а бабушка готовит мне поесть.
Я как знала, что кто-то придёт, сказала она. За обедом я случайно поставила на стол три тарелки, а потом в дом залетела пчела!
Дедушка читал письмо, а его кустистые брови ползли вверх. Он то и дело смотрел на меня, будто снова и снова удивлялся, что я здесь. Бабушка достала остатки ужина из кладовой и раздула угли в глиняной печи. Я пыталась объяснить, что не голодна, что в автобусе съела целый бутерброд, но бабушка всё равно ставила на стол тарелку за тарелкой. И только когда я стала клевать носом, она унялась.
Утром меня разбудил свет, льющийся в незакрытые окна, и необычные, чужие запахи скошенной травы, свежего воздуха и скворчащих колбасок. Пару мгновений спросонья я не понимала, где я, а когда вспомнила своё путешествие в горы, мне показалось, что это сон.
Это настоящие яйца, сказала бабушка. А это настоящее молоко. Ты пробовала свинину? Мама готовит тебе мамалыгу с сыром?
Я снова сидела за столом. Бабушка снова ставила передо мной тарелку за тарелкой. Ломтики ветчины. Свежие помидоры, огурцы и сладкий перец. Я никогда не видела столько еды. Откусив кусочек яйца, я чуть не поперхнулась такой у него был насыщенный вкус. Отпила молока и меня замутило с непривычки. Я даже не притронулась к бабушкиной мамалыге кукурузной каше с горкой овечьего сыра сверху.
Я не голодна, проговорила я, а бабушка посмотрела на меня так, будто я при смерти.
Оставь её в покое, сказал дедушка.
Я умылась водой из расписного глиняного тазика и переоделась в чистую одежду. Потом дедушка взял меня за руку, и мы втроём пошли в деревню.
Деревня была сельскохозяйственной общиной с тех самых пор, когда сюда пришли первые поселенцы сотни или тысячи лет назад историю рассказывают разные люди, и каждый раз даты меняются. Большинство домов стояли вдоль грунтовой дороги, которая пересекала центр деревни. Других дорог, чтобы приехать сюда или уехать, не было. Впрочем, в то время грузовик имелся только у старого мясника. На этом грузовике он свозил в долину скот с горных пастбищ.
Почти всю долину занимали поля, на которых деревенские сеяли хлеб и пасли скот. А в домах по обе стороны дороги люди не только жили. В одном доме в отдельном помещении торговали разными товарами, и владелец лавки был одновременно и парикмахером. Местная таверна служила одновременно гостиницей, хоть там и сдавались постояльцам всего две комнаты, которые очень редко кто-нибудь снимал.
Горы здесь густо поросли лесом сосны, ясени и ели взобрались так высоко, что некоторые даже касались верхушками облаков. Я стояла по пояс в траве у подножия холма и, запрокинув голову и щурясь от яркого света, пыталась охватить взглядом эти просторы. В центре деревни, у колодца, я разглядывала необычные дома, обходя стороной разгуливающих по дороге животных. Почти все дома были одноэтажные, но позже я узнала, что в некоторых есть подвалы, чтобы держать продукты в холоде, и чердаки, чтобы коптить мясо. Крыши были выстланы красной черепицей или покрыты соломой с ярко-зелёными пятнами проросшего на ней мха. Стены выкрашены в необычные цвета: розовый, голубой и салатовый, белый в охряную полоску. Одни дома, высокие и худые, лепились друг к дружке. Другие, низкие и толстые, стояли вольготно и смотрели на улицу множеством маленьких окошек. У некоторых осыпа́лся фундамент, сквозь облупившуюся штукатурку проглядывали куски деревянной обрешётки. Но большинство домов были в хорошем состоянии; обнесённые заборчиками маленькие палисадники и цветочная роспись на стенах около дверей радовали глаз. И везде, на всех до единого домах я заметила резные фигурки волков.
Когда бабушка и дедушка вели меня по деревне, из домов выходили люди. Они выглядывали из окон. Другие отрывались от работы в поле и смотрели на нас издали. Мы остановились возле выкрашенного в персиковый цвет покосившегося домика с коричневыми ставнями и примыкающим к нему густо разросшимся садом.
Перед домом росло большое дерево, и на его нижних ветвях, рядом с открытым окном в кухню, подвешенные за ручки мытые чашки сохли на солнце и позвякивали, стукаясь друг о друга.
Бабушка подошла к порогу, приоткрыла дверь и, прежде чем войти, крикнула, что это она пришла. Я чувствовала на себе взгляды соседей: кто-то посматривал на меня, развешивая на верёвках белье, кто-то выглядывал с крыльца. Дедушка остался на улице его остановил какой-то мужчина на телеге, запряжённой лошадью. Я слышала, как дедушка сказал, что я его внучка и приехала на летние каникулы, это была правда, но не совсем.
Мы с бабушкой вошли в персиковый дом. Он был вдвое больше нашего. И что самое поразительное здесь было электричество. А в зале я увидела диван и телевизор.
Кто-то пришёл? послышался из глубины дома голос, и с чёрного хода вошла миниатюрная женщина с грязными по локоть руками. Волосы у неё были заплетены в длинную косу, а голова обмотана фиолетовой косынкой. Увидев бабушку, она поспешила к нам по коридору, вытирая руки о фартук.
О, Дойна! Как дела? Козы не хворают? Тут она заметила меня. А это кто?
Моя внучка Иляна. Она только приехала из города. Можно позвонить от тебя её маме?
Внучка! С каких пор она у тебя появилась? Женщина взяла мои руки в свои, и я заметила, какие они крепкие и жилистые. Она была очень маленькой: чтобы поцеловать меня в щёки, она только слегка нагнулась, но пальцы у неё были сильные и мозолистые. Добро пожаловать в деревню, дорогая! Вы только поглядите на эту одёжку! И волосы! Пожалуйста, зови меня Санда и заглядывай в гости, когда устроишься. У меня дочка как раз твоего возраста. Она повернулась к задней двери и крикнула: Габриэлла! Габи! Тут с тобой кое-кто познакомиться хочет!
Краем глаза я увидела, как с улицы в окно зала сунулась лохматая темноволосая голова и тут же исчезла. Я вспыхнула, но ничего не сказала.
Куда это она делась? задумчиво проговорила Санда.
Санда ветеринар, сказала бабушка, и я молча вытаращила глаза.
Ветеринар? Мне внезапно вспомнилась одна история. А как же Свинорылый Пе́тре?
Бабушка разинула рот, а Санда расхохоталась.
Свинорылый Петре! Сто лет не слышала это прозвище! Да, она точно Лизина дочка! Ветеринарша похлопала меня по руке и утёрла глаза. Петре был моим мужем. Но он умер несколько лет назад. Вот с тех пор я и работаю ветеринаром.
Санда провела нас в кухню, где стоял холодильник, а на стене висел зелёный телефон. Мне было неловко из-за того, что я назвала её покойного мужа свинорылым, поэтому я улыбнулась в ответ, когда она улыбнулась мне.
Приходи в любое время, Иляна. Габи не помешает новый друг.
Бабушка сняла трубку и стала набирать номер, а Санда вернулась во двор. Когда ветеринарша ушла, лицо у бабушки посерьёзнело. Сначала я подумала, она сердится на то, что я сказала, но потом она выглянула в коридор проверить, стоит ли дедушка у входной двери.