— Вовсе ты не обрадовалась, что я вернулся. Хотела посидеть в одиночестве. Какие-то, видно, планы у тебя были, что-то ты хотела без меня сделать».
— У тебя сейчас какие-то дела?
— Нет, какие у меня могут быть дела? Вот и девочка уснула.
Оба посмотрели на спящую в кроватке дочку. Родилась она всего сорок дней назад, но уже успела здорово вырасти. Рефик начал опасаться, что в будущем из нее может получиться очень крупная женщина. «Мы ведь с Перихан оба высокие!» — подумал он и снова забеспокоился. Дочка родилась через десять дней после смерти Джевдет-бея. Рефик давно уже решил, что если родится дочка, назовет ее Мелек — такое имя этой крупной девочке и дали.
Рефик увидел на голой младенческой ножке красные следы от комариных укусов.
— Почему не натянула сетку?
— Дай, думаю, немного воздухом подышит.
Наступила тишина. Рефик присел на край кровати.
Чтобы не молчать, сказал:
— Ох, ну и жара! Уже целую неделю никакого спасения. Если весь июль такой будет…
— Вот бы уехать на острова!
— Дорогая, как же мы поедем? У тебя на руках ребенок. И отец недавно умер…
Перихан опустила голову.
— Ты прав. Я не подумала.
— Да, если бы вы сейчас все были на островах, было бы, наверное, неплохо, но что поделаешь. К тому же и мама, и Осман были против.
— Знаю, знаю.
Они снова замолчали.
— Ты правда ничем не собиралась заняться? — спросил Рефик с сомнением в голосе.
— Нет, не собиралась, я же сказала. Вот интересно, в самом деле, что ты имеешь в виду?
— Как что имею в виду?
— Нет, ну чем бы я могла заняться? Какие у тебя предположения?
— А! Да нет, никаких.
Рефик подобрал с пола газету, брошенную женой, и начал ее листать.
— Ничего интересного!
«Правительство принимает меры против распространения тифа… Урегулированы разногласия между Россией и Японией… Французский комиссар на днях прибудет в Хатай…» Потом он вспомнил, что утром по дороге читал то же самое. Взглянул на Перихан. Она по-прежнему неподвижно сидела на стуле.
— Если хочешь, в это воскресенье съездим на Хейбелиаду!
— Нет, милый. Три часа туда, три часа обратно. Да еще эта суматоха, шум и гам. Кто будет с ребенком сидеть?
— Нермин. Или Эмине-ханым. В нашем доме людей хватает.
— Нет-нет, это я так просто сказала. Мне сейчас, по правде говоря, ничего не хочется. В такую жару даже разговаривать утомительно.
— Ну ладно. Тебе снизу из холодильника что-нибудь принести? Скажу-ка я, пожалуй, Нури, чтоб приготовил лимонад.
— Так Нури же нет. Он куда-то ушел — то ли за покупками, то ли в кофейню. К тому же мне ничего и не нужно.
— Представляешь, никто не заметил, что я пришел! — весело сказал Рефик. — Чтобы колокольчик не звенел, я перепрыгнул через ограду Смотрю, кухонная дверь открыта. Забрался бы вор — никто бы и не услышал!
Не ответив, Перихан встала со стула и, осторожно сделав несколько шагов, пересела на маленькую табуретку у тумбочки. Из-за того, что в спальне поставили детскую кроватку, мебель пришлось немного передвинуть, и теперь в этой, в сущности, совсем небольшой комнате было негде повернуться. Рефик смотрел на Перихан, ожидая, что она что-нибудь скажет, и чувствовал, как гаснет в нем радостное возбуждение. Потом сказал сам себе: «Какой я приставучий. Даже смешно!»
— Ты начала что-то про меня говорить. Я в последнее время странный?
— Не знаю. Ничего особенного. Так, пришло что-то в голову.
— Скажи, не бойся.