Должно быть, одна из вазочек или расписных тарелок, а может быть, и какой-нибудь бокал. Вместе с братом они взяли тетю под руки и повели вверх по лестнице. Войдя в комнату, где сидела, тихо всхлипывая, Ниган-ханым, тетя Мебруре сначала посмотрела по сторонам, будто что-то ища, а потом с рыданием заключила Ниган-ханым в объятия.
Выйдя из комнаты, Рефик задержался у двери, за которой лежало тело отца. Он знал, что там находятся два старика, которых утром отыскал и привел Осман — они делали все то, что полагается делать в таких случаях. До этого момента Рефик совсем не думал о них и не пытался представить себе, что они делают. Сейчас, стоя перед дверью, он думал: «Отца раздели, обмыли, теперь заворачивают в саван». Испугавшись, что мысли об этом начнут преследовать его, Рефик открыл дверь и увидел двух человек, торопливо что-то делающих, склонившись над длинным белым предметом, лежащим на кровати. Один из них, бородатый старик с куском веревки в руках, обернулся, услышав звук открывающейся двери.
— Сейчас, сейчас, скоро закончим!
Рефик кивнул и закрыл дверь. Ему вдруг захотелось увидеть жену, и он поднялся наверх. Перихан лежала на кровати, рядом сидела Нермин и читала газету. Увидев Рефика, она отложила газету в сторону и кивнула в сторону Перихан:
— Кажется, ей нехорошо.
— Все со мной в порядке, только стошнило недавно, — сказала Перихан. Поскольку она лежала на спине, живот казался еще больше, чем был на самом деле.
Как всегда, увидев этот страшный живот, Рефик испугался. Потом заметил, что глаза у Перихан покраснели.
— Ты плакала? — обеспокоенно спросил он. Перихан ничего не ответила. — Я тебя очень прошу, не ходи на похороны! — Он посмотрел на Нермин, ища поддержки.
— И я то же самое говорю, — сказала Нермин. — И Айше тоже не стоит ходить. Ей очень тяжело. Я отвела к ней детей, но она так и не перестала плакать.
Выходя из комнаты, Рефик строго сказал Перихан:
— Не ходи, понятно? Я запрещаю.
В соседней комнате, уткнувшись головой в подушку, неподвижно лежала Айше. Должно быть, плакала-плакала и уснула. Джемиль и Лале смотрели в окно. Увидев дядю, они встрепенулись, но по их лицам было заметно, что они чего-то боялись и не раз начинали плакать. Джемиль насупился.
«Ох ты, сейчас плакать начнет!» — подумал Рефик и попытался улыбнуться:
— Выходите-ка в сад, поиграйте немного!
Джемиль насупился еще сильнее. Потом кинулся на кровать рядом с Айше, всхлипывая:
— Я не хочу умирать! Я никогда не умру!
В комнату вошла Эмине-ханым и бросилась гладить Джемиля по голове, приговаривая:
— Тише, маленький, тише, не плачь! Ты еще ребенок, тебе умирать не скоро!
Потом она обернулась к Рефику:
— Осман-бей зовет вас вниз. Там кто-то пришел. — Когда Рефик выходил из комнаты, она простонала: — Ох, какое же несчастье на нашу голову! — и заплакала.
«На нашу голову…» — бормотал Рефик, спускаясь по лестнице. Войдя в гостиную, он увидел, что напротив Османа сидит какой-то человек. Сидел он неуверенно, на краешке кресла, глядел в пол и мял в руках кепку. Подойдя ближе, Рефик вспомнил, где его видел, — это был один из складских рабочих. Рядом сидел другой грузчик, а в углу на стульях — еще двое, тоже с кепками в руках. Склад по праздникам работал, и до них, очевидно, дошло известие о смерти Джевдет-бея.
Увидев Рефика, все встали. Самый старший из рабочих вышел вперед, обнял Рефика и стал что-то говорить проникновенным голосом, но Рефик не понимал, что он говорит. «Я очень волнуюсь, но плакать все равно не буду, — думал он. — Надо закурить». Лицо второго было ему незнакомо, а третьего он сразу узнал — этот рабочий иногда заходил в дом помочь по делам.