Если судить только по внешности, ответил он наконец, то, думаю, для постели вполне подойдет, если кому-то понравится темперамент затравленного барсука. Так что я намерен как можно скорее избавиться от нее.
А как насчет сестер Тео? Что с ними будет?
Леди Хелен, наверное, может работать гувернанткой, хотя ни одна здравомыслящая дама ни за что не наймет такую красавицу.
Она хорошенькая?
Девон послал брату угрожающий взгляд.
Уэстон, держись от нее подальше! Не смей не только заговаривать с ней, даже не смотри в ее сторону! И это же относится к близняшкам.
Почему?
Все они невинные девицы.
Уэстон посмотрел на брата с сарказмом и язвительно уточнил:
Они что, настолько нежные создания, что не смогут перенести даже нескольких минут моего общества?
Я бы так не сказал Они носятся по поместью как пара лисиц, совершенно необузданные. Они неопытны в жизни и довольно необузданные. Что с ними делать, одному Богу известно.
Мне жаль, если они останутся без мужской защиты.
Это не моя забота. Девон дотянулся до графина и подлил себе вина. За них отвечал Тео, а не я.
Полагаю, задумчиво произнес Уэстон, как в пьесах в последний момент появится благородный герой, наведет порядок и спасет прекрасных дам.
Девон потер пальцами виски.
Уэстон, увы, я не тот герой: не могу спасти ни это чертово поместье, ни дам, даже если бы хотел, но желания у меня нет.
На следующее утро Девон встретился с управляющим Тотхиллом и семейным адвокатом мистером Фоггом. Оба глубокие старики, судя по виду.
«в свете того, что покойный граф не произвел на свет законного наследника мужского пола, в соответствии с правовой нормой бессрочности, документ о передаче имущества утратил свое действие», монотонно закончил читать текст семейный адвокат, и в кабинете повисла тишина.
Девон поднял взгляд от груды актов, договоров аренды и бухгалтерских книг и спросил:
И что это значит?
Поместье ваше, милорд, и вы можете поступать с ним по своему разумению, пояснил Фогг, поправив на носу пенсне, и окинул Девона совиным взглядом. В настоящее время вы не связаны условиями майората.
Девон быстро покосился на Уэстона, развалившегося в кресле в углу комнаты, и братья с облегчением переглянулись. Слава богу, он сможет продать поместье по частям или целиком, выплатить долги и продолжить жить по своему разумению без каких бы то ни было обязательств.
Милорд, продолжал между тем Фогг, я почту за честь помочь вам возобновить майорат.
В этом нет необходимости.
Ответ Девона озадачил и управляющего имением, и адвоката.
Милорд, сказал Тотхилл, смею вас заверить, мистер Фогг компетентен в подобных вопросах. Он уже дважды помогал переоформить порядок наследования для Рейвенелов.
Нисколько не сомневаюсь. Девон откинулся на спинку стула и расслабился, закинув ногу на угол стола. Однако не хочу, чтобы меня ограничивали условия майората, поскольку намерен продать поместье.
Его заявление повергло обоих стариков в шок, потом Тотхилл все же осмелился спросить:
Какую часть поместья?
Все, включая дом.
И управляющий, и адвокат обрушили на него град протестов: приорат Эверсби историческое наследие, добытое трудами и жертвами его предков Девон не сможет занять сколько-нибудь достойное положение в обществе, если не сохранит хотя бы часть поместья Он ведь не желает обречь потомков на позор, завещав им титул без земли
Девон жестом заставил обоих замолчать и бесстрастно сказал:
Попытка сохранить приорат Эверсби потребует таких усилий, каких не стоит. Ни один здравомыслящий человек не станет с этим спорить. Что же касается моих потомков, то их не будет, поскольку я не намерен жениться.
Управляющий поместьем с мольбой посмотрел на Уэстона.
Мистер Рейвенел, неужели и вы поддерживаете брата в этом безрассудстве?
Уэстон вытянул руки ладонями вверх, словно держал чаши весов, и сравнил невидимые грузы.
На одной чаше ответственность, которую придется нести всю жизнь, долги и тяжкий труд, на другой свобода и удовольствия. Неужели нужно делать выбор?
Не дав старикам времени ответить, Девон сказал:
Вопрос решен. Для начала я хочу получить список всех капиталовложений, долгов и договоров, а также полную опись всего имущества в поместье и в лондонском доме, включая картины, гобелены, ковры, мебель, бронзу, мрамор, столовое серебро и содержимое теплиц, конюшен и каретного сарая.
Милорд, желаете ли вы получить оценку всего поголовья? вяло поинтересовался Тотхилл.
Разумеется.
Только не моего коня! вмешался в разговор новый голос, и все четверо повернулись к двери, где, прямая и несгибаемая, как сабля, стояла Кэтлин и с нескрываемым презрением смотрела на Девона. Арабский скакун принадлежит мне.
Все мужчины кроме Девона, который так и остался сидеть за письменным столом, встали.
Вы когда-нибудь стучитесь, прежде чем войти? полюбопытствовал он. Или всегда появляетесь на пороге внезапно, как черт из табакерки?
Я лишь хочу убедиться, что, подсчитывая свое имущество, вы исключите из списка моего коня.
Леди Тренир, вмешался мистер Фогг, с сожалением должен заметить, что в день свадьбы вы отказались от всех прав на свое имущество.
Кэтлин прищурилась:
Мне полагается вдовья доля наследства и все мое добрачное имущество.
Вдовья доля да, подтвердил Тотхилл. Но не ваше имущество. Уверяю вас, ни один суд в Англии не станет рассматривать замужнюю женщину как самостоятельное юридическое лицо. Конь принадлежал вашему мужу, а теперь это собственность лорда Тренира.
Лицо Кэтлин побелело как мел, потом покраснело.
Лорд Тренир обирает поместье, как шакал обгрызает гниющий труп. Почему конь, которого подарил мне отец, должен достаться ему?
Взбешенный тем, что Кэтлин при всех демонстрирует такое неуважение к нему, Девон встал из-за стола и широкими шагами приблизился к ней. Надо отдать ей должное, она даже не поежилась, хотя он превышал ее габаритами как минимум вдвое и зарычал:
Дьявол вас побери! Я что, во всем этом виноват?
Конечно! Вы готовы ухватиться за любой предлог продать Эверсби, потому что не способны принять вызов.
Про вызов можно говорить, когда есть хотя бы малейший шанс на успех, а эта битва заранее проиграна. Список кредиторов длиннее моей руки, кошельки пусты, а ежегодный доход упал вдвое.
Я вам не верю. Вы хотите продать поместье, чтобы покрыть свои личные долги, которые не имеют никакого отношения к Эверсби.
У Девона прямо руки чесались так хотелось что-нибудь снести, разбить, сломать. Он никогда еще не сталкивался с такой ситуацией, и не было никого, кто мог бы дать ему дельный совет. У него не было добрых родственников аристократов, не было знающих друзей среди пэров. А эта дама только и умела, что обвинять и оскорблять.
У меня не было долгов, пока я не унаследовал эту развалину. Черт возьми, неужели этот идиот, ваш муж, никогда не говорил с вами о делах поместья? Вы что, были в полном неведении о положении дел, когда выходили за него? Впрочем, неважно: кто-то должен посмотреть правде в глаза, и, похоже, этим несчастным стану я.
Девон вернулся к столу и бросил, не оглядываясь:
Уходите, мадам, ваше присутствие здесь нежелательно.
Кэтлин в ответ презрительно заявила:
Приорат Эверсби простоял четыреста лет, пережил революции и войны, и вот оказалось достаточно всего лишь одного корыстолюбивого бездельника, чтобы превратить его в руины.
Как будто в сложившейся ситуации виноват он! Пропади все пропадом!
Девон усилием воли подавил гнев, потом с нарочитой небрежностью вытянул ноги и, покосившись на брата, бесстрастно спросил:
Уэстон, это точно, что кузен Тео погиб в результате падения с лошади? Сдается мне, куда более вероятно, что он насмерть замерз в супружеской постели.