Как только совсем рассвело, она вышла во двор, быстро разобралась, что дать курам, где водокачка, чтобы вымыть руки и лицо, причесала свои длинные и ещё чёрные волосы! Сестра Анатолия (так звали возлюбленного бабушки) вышла на крылечко не торопясь, довольно зевая.
Ну вот! Теперь и помощница есть! Спи не хочу! А ведь Толька наш уже несколько лет в бане сторожем работает. Раньше трудился на заводе, но потом сильно повредил пальцы и больше работать не смог. Переживал столько. А у меня в тот год и муж умер. Я и позвала брата жить вместе. Так и спокойнее по хозяйству, и проще. Да и не скучно вдвоём, есть с кем слово молвить. Смотри, какие огурцы вместе вырастили!.. А эту лавочку он сам делал, сам и забор чинил!..
Всю эту беседу бабушка моя помнила в деталях, потому что считанные секунды оставались до того момента, как в ворота застучал странный, маленький человек и сиплым, задыхающимся голосом начал кричать:
Толька!.. Толька!..
Бабушка выскочила на улицу и, взяв его за плечи и глядя прямо в глаза, начала трясти и спрашивать:
Что Толька?.. Говори, что Толька?..
Мужчина вдруг осунулся, выдохнул и тихо сказал:
Угорел!
Как это, угорел? вышла из калитки не верящая в происходящее сестра. Ты что, с ума сошёл?!. К нему невеста приехала, а он угорел?
У-го-рел! отрывисто и чётко повторил маленький человек и, уставив в землю глаза, встал как вкопанный, потому что понятия не имел, что делать дальше.
Сестра Анатолия не заплакала: так странно ей всё это было! Бабушка же, вся побледнев и схватившись за верхушку забора, чтобы не упасть, произнесла:
Вот как, значит!.. В последний путь проводить приехала!..
Уже после, сидя на кухне у себя дома, бабушка почти каждый день рассказывала про то, как встретила его по дороге; корила себя, что не осмелилась подойти, не узнала сразу, не подбежала к нему, а осталась ждать у его сестры до утра; что если бы она была чуть порасторопнее, то горя бы не случилось.
Меня в этих разговорах не брали в расчёт, скорее относились как к мебели, которая и слышит, да разве сможет понять. Сердобольные соседки, сестра и дочери бабушки уже наизусть выучили и саму историю, и то, что она чувствует каждый раз, её вспоминая. Они, рассевшись на широких, дубовых табуретках (тех самых, которыми гонял дедушка когда-то своих дочерей), молчаливо слушали и кивали. Я же про себя повторяла уже подхваченную мной где-то фразу: «Случилось, потому что было не суждено!»
Бабушка прожила совсем недолго после этой поездки. Вскоре и у неё обнаружили рак, а ещё через полгода её не стало. Однако в моей памяти, благодаря тем многочисленным рассказам, она осталась всё той же девушкой, которая идёт ранним утром к пруду, чтобы набрать воды (сиротливая и брошенная на произвол судьбы, военная юность), сталкивается головой со своим соседом, и вдруг они целуются, вдруг вспыхивает любовь.
А потом звёзды, небо, ночь, пруд, и две фигурки влюблённых, которые срослись так, что, казалось бы, вечность не смогут расстаться.
И снова меняется кадр, и вот уже моя бабушка мчится на велосипеде по единственной на весь посёлок заасфальтированной улице. Волосами её играет лёгкий, весенний ветер, а белый просторный подол развивается колоколом, обвивая худые и длинные ноги.
Москва, 2020Случайный роман
1
Их роман вспыхнул неожиданно, как вспыхивают почти все на земле известные мне романы. Ранней весной. От того, что Ирина написала ему сообщение (СМС), текст которого был прост:
Я люблю вас!
А в ответ получила весьма банальное:
Кто вы?
Незамедлительно Ирина ответила:
Незнакомка!
Ответ тоже не заставил себя ждать и половины минуты:
А у вас есть блоковская вуаль?
(Ирина точно услышала густой мужской голос, то ли смеющийся, то ли смущённый с другого конца Москвы.)
Есть! И даже шляпа!
Вы издеваетесь надо мной!.. Прекратите играть!.. Вы кто-то из моих студенток?.. то и дело жужжал телефон.
Но Ирина не могла прекратить.
Азарт разыгрался в ней так, что она бегала из угла в угол по коридору общаги, в которой жила, лишь иногда заглядывая в комнату подруги и оповещая её о ходе событий.
Подруга тоже уже приподняла свою голову от потрёпанной книжки Шпенглера «Закат Европы», и хоть пыталась ещё сосредоточиться на высвеченных под абажуром лампы листах, но взгляд её мечтательно блуждал в полутёмном пространстве.
Ваша студентка! эсэмэску за эсэмэской строчила Ирина. Но это же не клеймо!.. Мне кажется, что в вас такая доброта!.. Мне очень нравится всё, что вы говорите! Как вы говорите!..
Но кто вы? В какой группе вы учитесь? сделал Алексей Михайлович ещё раз попытку узнать, кто же эта странная и такая уверенная в себе Незнакомка.
Но, если я скажу, вы тут же потеряете ко мне интерес. Во всём должна быть загадка! Лучше будем общаться так! Вы будете моим пламенным рыцарем, а я вашей таинственной Незнакомкой.
Надо сказать, что назвать Александра Михайловича рыцарем было достаточно сложно. А уж «пламенным» скорее звучало по отношению к нему издевательски, чем реально. Ему только что исполнилось пятьдесят. Он был среднего роста, с большим, широким туловищем, но худенькими руками. Застенчив и в речах своих крайне непрогматичен: мог спокойно перемещаться из одного века в другой, объявив и начав развивать одну тему переключиться на другую. А на половине лекции иногда и спросить:
То бишь о чём это я? да ещё и вопрошающе посмотреть в глаза студентов.
Но студенты его любили. Он был действительно добр, бесхитростен, очень мягок, и если вдруг говорил о том, чем увлечён сам, то тут же влюблял в своё увлечение каждого, с кем только пытался им поделиться.
Надо сказать, что у Ирины не было к Александру Михайловичу никаких чувств. Вернее: ей нравился его друг, Эльдар Романович, который вместе с ним преподавал им курс истории древних цивилизаций. И он-то уж точно походил на рыцаря: высокий, накачанный, широкоплечий, с чёрными, пылающими страстью глазами, с прокуренным голосом и с почти театральной манерой произносить речи, то вскидывая голову, то выводя одну ногу вперёд, то распахивая руки ладонями кверху, а то и прижимая одну из них к сердцу. У студенток даже появилось понятие, что неважно, о чём говорит этот восхитительный брюнет. Ходить к нему на лекции можно лишь для того, чтобы просто на него любоваться.
Он был ярок и современен: подъезжал к старинному зданию института на электросамокате, курил английские сигареты, от него всегда пахло одним из новейших ароматов Kenzo, портфель и туфли его были из коричневой, специально состаренной кожи. Однажды Ирина не выдержала и спросила знакомую ассистентку на кафедре:
Как думаешь, что сделать, чтобы закрутить с Эльдаром Рудольфовичем роман?
Та посмотрела на неё растерянно и удивлённо:
Не понимаю, что вы в нём все находите. На мой взгляд, с ним вообще не стоит заводить НИ-КА-КИХ и НИ-КОГ-ДА романов. Не далее как вчера его жена (наша бывшая студентка), ехидно заметила ассистентка, крушила всё подряд в его квартире. Разбила окно, кинула статуэтку в монитор ноутбука, в результате чего вовремя не проверены курсовые работы А в перерывах своей истерики ещё и звонила нам и спрашивала: точно ли мы уверены, что муж её не находится на работе. Честно тебе скажу: я не стала её утешать! На данный момент у него целых три романа, наслаивающихся один на другой! рапортовито отчеканила ассистентка. И вряд ли он сможет позволить себе четвёртый.
Будь я на вашем месте, уже смягчившись и довольная произведённым на Ирину эффектом продолжала она (а я не на вашем, потому что, если так беспорядочно влюбляться, можно запороть свою жизнь с самого начала и навсегда), то обратила бы внимание не на этого придурка и петуха, а на его друга, Александра Михайловича, который, как мне кажется, и есть самый достойный любви мужчина.