Беспилотники сошлись в ближнем бою, выкручивая немыслимые фигуры пилотажа. Группа дронов-ракетоносцев чужих, прорвавшись сквозь заслон патрульных перехватчиков, вышла на линию атаки.
Уходим! предложение ИИ было наиболее подходящим.
Ольга налегла на штурвал ожидая команды на манёвр. Маршевые Двигатели натуженно взревели, заставляя вибрировать корпус и переборки. Они не раз уводили дредноут с вектора огня.
Кнопка активации закрыла Серафиму почти всю картину «Божественного Взора». Дистанция между кораблем и торпеданосцами, стремительно сокращалась.
Отказ, энергию на щит, подготовиться к удару.
Уровень ожидаемых повреждений критический, надо уходить. не унимался ИИ
Нельзя! За нами почти две сотни гражданских
Есть энергию на щит. ответило звено энергетиков.
Получив отказ в стыковке, местные суда начали скапливаться в зоне швартовки, но первые же залпы заставили их кинуться врассыпную, а после ракетного удара по жилому комплексу все дружно устремились к ретранслятору, стараясь держаться в кильватере ШДББ 74-4, закрываясь им словно щитом. Уйди «Несокрушимый» с линии атаки, ракеты чужаков разметали бы всю эту флотилию, а это тысячи жизней. Березкин верил в крепость брони своего судна, и не мог поступить иначе.
Паш, дело за тобой.
АИИДА подключила свои сервера передав управление Анискину.
Залп не заставил себя ждать.
Служба ПВО поставила помехи, пытаясь сбить траекторию ракет, уводя их в сторону.
Но курс сбить не удалось.
Ракеты управляемые!!! прокричала в голове мысль Павла. И тут же заработали ротационные кинетические пушки. Системы ПРО выпустили в сторону противника высокотехнологичные тепловые ловушки, облако кинетических снарядов и ракеты-перехватчики.
Вынырнув из облака бушующей энергии ракеты противника рассыпались на множество самонаводящийся зарядов.
Твою мать, разделяющиеся прорычал Анискин.
Артиллерия ПВО огрызнулась шрапнелью. Поглотив часть боеголовок.
Плять слишком много. Картечь кончилась
Пробив щиты, тяжелые протонные торпеды с кумулятивными боеголовками впились в броню дредноута. АИИДА ахнула.
Серафим заскрежетал зубами: болевые ощущения помогали осознать тяжесть полученного урона, он был просто колоссален. Заряды сдетонировали, затмив все ярчайшей вспышкой. Плавилась броня, горели проводка и переборки. Дикая боль заставила закрыть глаза.
Серафим попробовал проморгаться и восстановить визуальные функции «Божественного Взора», но световой след от вспышки не исчез. Глаза жгло, а свет давил на сетчатку сквозь закрытые веки. Левую сторону туловища пронзила ужасная пульсирующая боль. Необычная тяжесть наполнила тело.
Он жив! крик раздался прямо над ухом. Сир Апраксис жив!
Чьи-то сильные руки подняли Серафима, он попытался открыть глаза. Но боль снова отключила сознание. Березкин провалился в небытие.
Глава четвёртая.
Скверна
Погребальный костер Огнерука был огромен. Вековые сосны, в остове кострища, долго озаряли поляну, заставленную длиннющими столами. Множество героев пришли почтить павшего Вождя. Но последняя почесть, которую можно воздать храбрости и мудрости, не роскошные доспехи и не зачарованное оружие, сложенное у подножия будущего кургана. Это песни и легенды, повествующие о славных подвигах героя. Об Огнеруке легенды ходили ещё при его жизни.
Тризна была скромной, но столы ломились от яств и вина. Где-то между столами песнопевцы уже затянули оды о славных походах великого старейшины. Торжество победы вперемежку с горечью утрат, вот что звучало в этих балладах. Когда песнопение умолкли над станом повисла гробовая тишина. Многие потеряли в этой битве родню и друзей. Слепой бард отложил лютню и принял кубок с вином.
Тишину нарушил один из орков. Молодой воитель в пьяном хмеле прокричал:
Да оросит кровь придателей прах Великого Вождя!!!
Воины Матерых сидели особняком. Их судьба все еще весела на волоске. Повинуясь приказу вождя они подняли оружие на себе подобных, и их участь была не завидной. Все зависимо от решения рыжеволосой девушки, волею судьбы ставшей новым вождем северных волков. Даже у пленных рабов в глазах было больше надежды, чем у этих орков. Они ведали суровость законов Орды и не чаяли о пощаде.
Смерть предателям! продолжал в приступе бравады подвыпивший орк, захмелевший от обильного возлияния.
Все устремили взоры на рыжеволосую воительницу. Девушка поднялась из-за стола.
Кто ты такой, что бы решать судьбу моих людей? ярость кипела в голосе воительницы. Она со стуком опустила кружку с элем на стол и положила руку на топор.
Ты сразил их Вождя? Или решил, что род Огнерука увял? из-за стола поднялся ещё один представитель клана северных волков, гигант даже среди орков.
Стой брат. Я сама. остановила его рыжеволосая.
Гигант плюхнулся на место и снова принялся за баранью ногу.
Я Авишай, наследница Огнерука. Я и только я , буду решать судьбу моих людей.
Они должны заплатить за предательство и умастить дух великого вождя!! не унимался опьяневший. Так велит КОДЕКС!!!
Кодекс велит подчинятся решению вождя безропотно. И они подчинились. Предатель отдавший приказ убит. Его голова покоиться в ногах Огнерука. Дух Дяди будет доволен. Матёрых и гиен больше нет. Есть только Северные волки!!! Или ты решишься оспорить мое решение на Агникай?
Упоминание о смертельном поединке протрезвило голову орка и он молча сел за стол. Девушка подала знак менестрелю и певцы продолжили церемониальные песни.
Орки из северных придвинули столы бывших воинов Льзяца к своим. Лица выживших из клана матерых посветлели, а на губах заиграли улыбки. Сегодня смерть обошла их стороной ещё раз.
Но слова опьяневшего воина напомнили рыжеволосой о последней просьбе дяди.
Сделав большой глоток из гигантской кружки, Авишай пальцем позвала к себе Уру. Гигант отложил в сторону баранью ногу, запечённую на углях, и наклонился к сестре.
Мне надо отлучиться. У дяди остался неоплаченный долг. Надо выяснить, смогу ли я его оплатить. Пойдешь?
Само собой. Доспехи надеваем?
Орчиха замотала головой.
Нет, ни к чему это. Берём только топоры. Мы же не простолюдины, чтобы ходить без оружия. Но мы не должны выглядеть воинственно, это мирная миссия.
Ты о том ужаленном наезднике? Но ведь он
Авишай стукнула кулаком по дубовому столу.
Я знаю кто он, и это не важно, такова последняя воля Огнерука.
Татуировки на лице и шее девушки недобро сверкнули фиолетовым пламенем.
Орк допил остатки вина из своего кубка и промолвил:
Он у лерийской жрицы Света. Пока несли с поля боя, он еще стонал.
* * *
Полированная поверхность старого бронзового зеркала в тесной алхимической лаборатории, заставленной стеллажами и книжными этажерками, дернулась и осветилась багровым пламенем. За плотно закрытыми ставнями темной башни грохотала буря; дождь барабанил, в дребезжащие от раскатов грома, стёкла.
Я слушаю тебя, раб.
Темный колдун сжался от страха и благоволения перед владыкой, от величия ночного визитера не осталось и следа. Мужчина склонился перед зеркалом и покорно встал на колени.
Мой повелитель, Огнерук пал, но Альянс все ещё существует, а объединенное войско перешло перевал Годфри и встало лагерем у Крохана, в четырех переходах от Священных залов Мирсталя.
Портал не усилился и это значит только одно ты не смог захватить душу Огнерука. Как ты умудрился потерять уже третью армию? Я начинаю сомневаться в твоей необходимости. Любой местный царек мог бы справиться лучше. Голос из зеркала гремел не уступая разбушевавшейся за окнами стихии.