Наконец, среди его деловитого бурчания, Дин смог расслышать четкие фразы:
К черту суп! Ты ведь его не хочешь? Ну и мне он сдался! Сейчас замутим крутую жраку Яйца, мясо, пиво! Много яиц, много колбасы!
А пива, не много ли? робко ввернул гость.
Пива много не бывает! убедил хозяин. Я потаскиваю по тихому, когда захочу, Папка еще ни разу не заметил, или делает вид, чтоб не бухал на стороне. Так или иначе, мне-то пофиг, не пойман не вор! Кстати, Дин, ты на права сдавать не собираешься?
Они у меня есть.
Ого! И хорошо водишь?
Более-менее. Отец часто давал порулить. Это одна из немногих вещей, за какую я ему благодарен.
А я вот только думаю. Впрочем, ездить-то все равно не на чем. Работу надо поискать, может, к следующему лету подкоплю на какой-нибудь «Студебекер» пятидесятых, ха-ха-ха!
В большой, глубокой сковороде, какую Хобб избрал фундаментом для «крутой жраки», зашипело и заклокотало. Потыкав там деревянной лопаткой, он метнулся к столу и принялся стругать копченую колбасу косыми ломтями. Дин предложил свою помощь.
Не-не-не, ты не лезь! Я еще тот шеф-повар! Отдыхай и рассказывай, как ты дошел до такой жизни
Ты о чем?
О фуроре, произведенным тобою на литературе и алгебре.
Память хорошая, мне иной раз достаточно лишь прочитать. Единственная проблема вспомнить.
Хобб вновь рассмеялся и чуть не поранил себе палец ножом, лишь чудом угодившим в ноготь, а не в кожу. Не теряя поварского духа, он и здесь нашел повод для хохота:
Жареное мясо с кровью это я видал, но чтобы копченое! Покидав кружочки колбасы на яичницу, юноша вновь посетил холодильник, выуживая огромный тюбик с острой пастой. Вот эту дрянь нужно поджаривать вместе с едой. Холодная не катит.
А что это такое? поинтересовался Дин, заранее подготавливая желудок к пищевому отравлению.
Томаты, перцы Чили, куча чего-то еще Мексиканская дрянь! Папка от нее балдеет!
А он у тебя кто, если не секрет?
Ветеринар. Мамка при нем секретарша, ассистирует при случае. У нас лечебница на улице Бенджамина, покажу как-нибудь. Кстати о животных Хобб нагнулся, раскрыл нижний шкаф и выудил консервы с нарисованной кошачьей головой.
Слушай, мексиканскую приправу я еще выдержать смогу, но это уже перебор запротестовал гость.
Ну, ты и дуралей! бросил Хобб. Это кошке! Она спит где-то наверху или по соседским крышам бродит.
Дин улыбнулся.
Минут через двадцать юноши расположились за столом, набивая брюхо экзотической яичницей, смешавшейся в омлет, и запивая ее пивом.
Дин, в отличие от сверстников, не особо жаловал спиртное. Отхлебывая маленькими глотками из банки, он боялся опьянеть и каждый подобный глоток плотно закусывал.
Не успели они закончить с трапезой, как вдруг со стороны окон раздался стеклянный стук. Хобб обернулся, увидев знакомое лицо, и обрадовано выкрикнул:
Привет! Зайди!
Сейчас и Дин заметил, как чья-то голова промелькнула на улице.
Наконец, ты познакомишься с Бриной! сообщил хозяин. Только, чур, клинья не подбивать!
Прислушиваясь к звуку открывшейся входной двери, Хобб осторожно поднялся и прижался к стене у полукруглой кухонной арки. Тихие, плавные шаги прошли по коридору и замерли, будто человек, производивший их, не решался войти.
Приставив указательный палец к губам, Хобб подмигнул Дину и вопросительно мотнул головой в сторону прохода. Гость пожал плечами, показывая тем самым, что никого не видит. Хозяин наклонился и в испуге подпрыгнул на месте, перебивая своим криком, неожиданный женский возглас:
Бу-у!
Ха-ха-ха! сразу же засмеялся Хобб. Как ты догадалась?
Ты такой предсказуемый, объяснил женский голос.
Проходи. Пиво хочешь?
А кто там у тебя?
Увидишь, зайди! Ты чего как маленькая?
Девушка повиновалась, и через секунду Дин увидел невысокую, курносую, светловолосую симпатягу, с крупными веснушками на круглом лице. В синих шортах и красной майке без рукавов девушка показалась ему очень привлекательной. Застыв посреди кухни, она улыбалась с какой-то детской непосредственностью, не показывая зубов.
Когда она так улыбается, то похожа на Селену Гомес15, только та брюнетка, а Брина почти блондинка, прокомментировал Хобб. Ведь согласись?
Да, что-то есть промямлил Дин, не отрывая взгляда от девушки.
Хобб толкнул гостью к свободному стулу и прошел на свое место.
Короче, знакомься, это Дин, я тебе о нем рассказывал.
Тот самый новичок? спросила Брина.
Собственной натурой!
Дин, представился юноша.
Брина, вторила девушка.
Чего тебе пива или яишки?
Спасибо, Хобб, я обедала.
Тогда пива?
Холодного? уточнила Брина, не переставая улыбаться. Ты издеваешься?
Ой, я все забываю, черт возьми. Кашляешь еще?
Почти нет, но поберечься надо.
Фигась, у тебя каникулы! Мы вторую неделю гранит науки пилим, а ты в гамаке почиваешь!
Я не виновата.
Ну конечно, святая! Только голой в ночном озере зачем-то купалась. Ха-ха-ха!
Хобб, не вгоняй меня в краску, пожалуйста, и не ври.
Как на крыше орать «нигеры прочь из Монтаны», так не стесняешься, а тут в краску тебя вгоняю.
Прекрати уже, ладно? А то поссоримся.
Не-не-не, Дин свой! Он понимает, что я дурачусь.
Брина развернулась на стуле, положив руки на стол, и перевела внимание на второго юношу. До этого момента, при разговоре с хозяином дома, она лишь изредка поглядывала на Дина боковым зрением, так, как умеют это делать все женщины.
Как тебе наш городок? спросила Брина, вновь вооружившись улыбкой.
Нормально, но я еще не видел толком ничего, ответил Дин. Седьмой день после приезда.
Скажи ей, вставил Хобб, с шипением открывая второю банку, чего юлить, после Портленда дыра дырой!
Так ты из Портленда?
Юноша кивнул.
М-да, причмокнула девушка, не легкий выбор. Впрочем, многие сейчас хотят быть поближе к природе, меняют мегаполисы на загород. И хоть Портленд не мегаполис, но я к слову.
В журнале, что ли, вычитала? снова перебил хозяин дома. Дин, прикинь, она выписывает «Дискавери»! Кому сейчас нужны эти журнальчики, если все в Интернете есть?
Девушка показала ему язык и ответила:
Пей вон, пропойца. Это не я выписываю, а Ирме выписывают.
Не отмазывайся! Ирме нужно выписывать военный альманах, а не про зверушек и путешествия! В июне, помню, расстреливал во дворе пивные банки из духового ружья, Ирма пролезла от вас через дырку в заборе (ты знаешь в какую) и вцепилась в ствол. Еле отбился! Стоит, похныкивает так и пришлось разрешить ей выстрелить разок.
У Брины отвалилась челюсть и брови подпрыгнули вверх.
Ты спятил, что ли!? выпалила она.
Я же из своих рук, она ружье-то не удержит! Просто на крючок нажала, слово скаута! заверил юноша, переводя глаза на Дина. Доел? Бери пиво, идемте наверх. Я Дину еще ничего тут не показывал.
Втроем они совершили по дому небольшую экскурсию и остались в персональной комнате Хобба, чем-то напоминавшую коморку Дина, с похожими плакатами рок-групп и деревянными корабликами вместо поломанных самолетиков. Почти идентичная обстановка, только кровать оказалась шире, и шкаф был встроен в стену для визуальной экономии места. Еще, кроме компьютера, здесь был небольшой телевизор.
Заметив кошку, умывающуюся на постели, Брина сбросила кроссовки и плюхнулась рядом, прижимая пушистое животное к груди.
Соскучилась? Замучил тебя, наверное, этот противный мальчишка? Такая няшечка, мур-мур
Не задуши ее! фыркнул Хобб, усаживаясь перед компьютером.
Дину оставался свободный стул у стены, и он незамедлительно на нем расположился, стараясь незаметно для хозяина поглазеть на вытянутые женские ножки.
Брина не была худощавой, как Зельда или стройной, как Сондра, скорее плотной, с полными бедрами, но формы эти привлекали внимание даже больше, чем фигуры двух названных. Неожиданно для себя юноша вдруг распределил их по статусу. Сондра это недосягаемый физический идеал, бесчувственный, виртуальный, быть может. Его получают за деньги или любуются им издали. Зельда тип женщины с заниженной самооценкой и сложным характером. Ему, как правило, приготовлено место любовницы, пугающей, интригующей, шантажирующей, но каждый раз отходчивой и, при недолгих уговорах, соглашающейся на два свидания в неделю. А вот из Брины получилась бы отличная жена. Какая-то она домашняя, и не потому, что лежит сейчас на кровати в потрепанных шортах и тонкой майке, через которую просвечивает лиф в одежде, в которой можно сходить лишь в ближайшую булочную или к соседям за сплетнями а совсем по иной причине. Брина будто производила впечатление теплого, ласкового, заботливого человека, она совсем не притворяется, весьма естественна и полна обаяния. Такая и клизму поставит, и обед приготовит, с такой и на людях приятно, и в постели