– Потому, что он нам пригодится, – ответил я. – С первым человеком, Доксом, у меня не было достаточно времени, чтобы понять, чего хотят люди.
– Разве ты не говорил нам, что знаешь, чего они хотят? – Алг презрительно посмотрел на человека, стоящего в кольце окруживших его сейров.
– Я говорил, Алг, и я не отказываюсь от своих слов. Но с тех пор прошло много времени, люди оградили Пустошь, вокруг Башни летают какие‑то неживые существа, мы слышали, как люди уничтожают деревья. Зачем? Мы не знаем, что творится в людском муравейнике, мы не знаем, как организованы люди, как распределяется старшинство в их стаде, и могу поспорить, что мы не знаем и сотой доли того, что мы должны знать. А ты спрашиваешь, зачем я оставил этого молодого чужака жить.
– Ты хочешь изучить его?
– Конечно. Я хочу узнать о людях как можно больше, узнать их слабые места, их цели и намерения. Я подумываю даже о том, чтобы выучить их язык.
– Прости меня, Белый, – Алг склонил голову, – что не оценил твоей мудрости.
– Мудрость здесь не причем. Нам нужно знать своих врагов, чтобы как можно лучше бороться с ними.
Мы немного постояли молча, рассматривая врага. Это был молодой самец, это было заметно по редкой поросли волос на лице и запах тела был гораздо моложе тех двоих, лежащих на земле.
– Уходим, братья! – крикнул я и охотники начали покидать пустошь.
Впереди была еще целая ночь и я не хотел терять её попусту. Нам нужно было покинуть поле битвы. Я отдал приказание разведчикам проверить леса на расстоянии ночного перехода – весьма вероятно, что в лесу были еще группы чужаков. Сам же я решил отвести пленника в наше логово. Я приказал шестерым охотникам стеречь пленника и пресекать все его попытки к бегству, не причиняя, однако, ему никакого вреда.
Человек стоял на вершине холма и его взгляд был прикован к телам своих мертвых сородичей. Я видел, как прозрачные капли текут по его лицу, вытекая из глаз. С легким недоумением я понял, что это – их способ выражать горечь и боль утраты, но во мне не было ни капли жалости ни к нему, ни к его мертвым. Никто из них не заслужил моего прощения и жалости…
* * *
Майкл Фапгер раздраженно отбросил микрофон на стол. Ричард Вейно, сидящий рядом с ним, укоризненно посмотрел на друга, поднял микрофон и аккуратно закрепил его в специальном захвате на корпусе радиостанции.
Четыре часа подряд Майкл вызывал отряд "А", первым вышедшим в лес. Затянувшееся радиомолчание не предвещало ничего хорошего, это понимали все. Адам Фолз вызвал отряды "Б" и "В" и предупредил их о том, что связь с первой партией потеряна.
– Да, – говорил Адам в микрофон, – четыре часа назад. Нет, мы не знаем почему. У них был стандартный комплект – одна основная и одна запасная рации. Вряд ли обе рации могли выйти из строя одновременно. Будьте начеку, сверните всю деятельность, тщательно пересчитайте людей. Прием.
– Понял, занимаем круговую оборону, – донесся ответ из динамиков.
– Черт! – Майкл ударил кулаком по столу, отшвырнул ногой стул, на котором сидел, и выхватил микрофон из рук Адама.
– База – отряду "Б" и отряду "В"! База – отряду "Б" и отряду "В"! Подтвердите готовность получения приказа!
– Что ты делаешь, Майкл?! – вскричал Адам, но Майкл не слушал его.
Он отпустил кнопку передачи, переведя радиостанцию в режим приема.
– Отряд "Б" на связи! Прием. Отряд "В" на связи! – тут же откликнулись охотники.
– Сохранять режим радиомолчания! Ждать приказа! – Майкл снова переключился на прием, прослушал подтверждения от отрядов и повернулся к Адаму, рассерженно смотрящему на него.