Обежав шеренгу других мальчишек, Ориганни занял последнюю свободную позицию в первом ряду, в связи с чем Ачуде пришлось устраиваться с самого краю. Копья возвышались над головами юнцов, заостренные и ровные, как зубья стены у Площади Предков. Довольно редкое явление.
Ачуде с трудом удавалось вспомнить день, где копье присутствовало бы в руке у каждого. На уроках Струглура орудия не были нужны, а наставник Уретойши наведывался к ним нечасто. Да и то, большинство на его тренировках охотнее проявляли интерес к составному луку из сосны и костяных фрагментов, с которого можно было бить дичь, приблизившуюся к границе, чтобы потом баловать ее мясом свою семью или же стрелять с него в подозрительные силуэты, если те начнут мерещиться во тьме деревьев это лучше, чем идти и проверять их копьем.
Копье было скорее данью уважения, традицией, что воплощала каноничный облик первого Смотрящего в Ночь, бесстрашно замершего в ночи напротив безмолвного леса.
По этой причине каждый боец, для придания индивидуальности, украшал древко или втулку наконечника каким-нибудь воинским ухищрением или отличительным узором, гравировкой, полоской из цветной ткани или кисточкой из бизонового волоса, а бывало среди взрослых Смотрящих в Ночь, из пучка волос его возлюбленной или матери. У ветерана Вогнана шейка копья была увенчана грязным, массивным обломком челюсти павшего Пожирающего Печень, благодаря чему его узнавали издалека. Но то что копье становилось именным не значит, что к нему начинали прибегать чаще.
Однако украшение на копье Ачуды носило исключительно практический смысл. К древку он прикрепил легковесное полотно, выстиранное в соке плодов опунции до кроваво-розоватого оттенка, и заплетенное в узелки таким образом, что когда копье в его руках вращалось, развевающаяся ткань подобно эху повторяла весь сложный рисунок в воздухе, завораживая противника и угнетая его концентрацию на пляшущем жале наконечника.
Ачуда заинтересованно водил взглядом по выстроенным в ряд наконечникам, пытаясь вспомнить, кому какой из них принадлежит. Но большинство мальчишек не отличались богатством воображения, ограничиваясь парой странных зарубок на древке от сглаза и бантом из черепаховой травы.
Напротив шеренги возвышался Струглур в традиционном наряде Смотрящего в Ночь пояс из толстой, сыромятной кожи, к которому крепились леггины из шерсти и пряжка с продетым в нее криком. Туловище же покрывало просторное пончо из грубой ткани, продетое через голову, не сковывающее, но скрывающее от сторонних глаз движения в плечах эдакая хитрость, от которой удары и выпады ножом становились для других внезапными.
Судя по взгляду Струглура, бегающему поверх голов мальчишек, их украшения на пиках точно так же приводили его к разочарованию. Позади него слегка улыбался Уретойши его пальцы возбужденно прыгали по древку копья, с которым они были неразлучны. А возле вольера глаза Ачуды расширились стоял без копья, но сам, рослый, выпрямленный и опасный, как копье, Могуль собственной персоной.
Его кожа всегда казалась несколько бледнее, особенно в те редкие моменты, когда появлялась возможность сравнить его с другими соплеменниками, осмелившимися встать вблизи. Волосы черные, но глаза еще чернее они шевелились на его постном, вытянутом лице, украшенном сетью беспорядочных шрамов. Обескровленные, тонкие губы, сжатые, как кулак для хлесткого и подлого удара. Могуль казался отчужденным даже в узком кругу старших Смотрящих в Ночь, никто ни разу не видел его расслабленным.
Тренировки он посещал лишь в дни отбора Ждущих Закат. На границе он тоже не стоял, но поговаривали, что все свое время Могуль тратил на внезапные проверки ночных постов, о которых не ставил в известность даже приближенных ветеранов, не доверяя им, и опасаясь, что те из снисхождения начнут друг дружку предупреждать.
кошмарные, человекоподобные твари, способные порвать ваш живот голыми руками, если промедлите, отрывисто вещал Струглур, согнув свои жилистые руки в локтях за поясницей. Что может быть хуже этого?
День, хором выкрикнули мальчишки.
Вы его любите? недоверчиво пробасил Струглур.
Презираем.
Наставник с сомнением оглядел их, и тут его внимание приковал выползающий из-за красного хребта светящийся диск.
А как же солнце? Что же вас тогда будет согревать, если не оно?
Нас согревает честь служить, не моргнув, ответили юнцы.
Вы проведете всю свою никчемную жизнь на посту, вглядываясь во тьму и молясь Отцу, чтобы не разглядеть в ней красных и воспаленных глаз людоедов. Вы умрете, когда их увидите. Или сами убьете, да плевать, рявкнул Струглур, зашагав вдоль шеренги. Ситуации это не изменит. Вы ни на что не повлияете. Так и сдохнете там либо от жары, либо от холода, либо от скуки Закат вашей жизни встретите не в кругу любящей семьи, а среди угрюмых братьев Если они вас сочтут за равных.
Мы готовы доказать, что равны, нестройно подали голос некоторые мальчишки, но наставник выпучил глаза, заставив их замолкнуть.
вас назовут Смотрящими в Ночь, если вдруг когда-нибудь вам улыбнется шанс убить тех, кто посягает на границу. Но это будет единственной улыбкой, которую вам доведется испытать за всю службу до конца дней. Обещаю, больше причин для радости у вас не будет
Мы рады служить
Вы не должны радоваться, вдруг хрипло выкрикнул Могуль, сделав шаг к мальчишкам. Струглур уставился себе под ноги, пряча усмешку. Вы должны проклинать всё на свете!.. Нацепили свои рюшки на оружие!.. Считаете, что стали отличимы?!
Мальчики тупились глазами, не решаясь ему отвечать.
Вы все мясо, выплюнул Могуль. Неотличимое друг от друга. И вы в этом сами убедитесь уже скоро. И только после того, как вы люто возненавидите свою участь, только тогда вам позволят называть себя Смотрящими в Ночь. Но не вздумайте в это поверить!.. Мне нужны трое, он сделал жест наставникам, и те вытянули головы, выискивая в шеренге своих любимчиков.
Кобока, заорал Струглур.
Вперед шагнул упитанный юноша с оскотинившимся лицом. Шейку его копья, подобно бунчуку, обвивал пушистый хвост скунса его бывшего питомца. На памяти Ачуды, этот увалень ни к кому и никогда не проявлял сантиментов или же просто очень старательно их скрывал.
Ачуда, позвал Уретойши.
Еле подавляя довольную улыбку, парень шагнул навстречу Поднимающему Ветер. Но Могуль мотнул головой.
Девушкам на границе делать нечего.
Среди Презирающих День побежали смешки. У Ачуды были длинные черные локоны, опущенные до самых лопаток, а правая прядь была заплетена в тяжелую косичку, но
Волосы не мешают мне сражаться, учитель, сдавленно воскликнул Ачуда. Я лучше всех здесь владею копьем.
Могуль взглянул на него так, будто мальчик признался ему, что является разведчиком Пожирающих Печень. Съеживаясь под его пристальным и бесчувственным взглядом, Ачуда извинился и поправился, что владеет копьем лучше всех, за исключением самих учителей.
Могуль пропустил его слова мимо ушей, вопросительно посмотрев на Уретойши.
Он хорош, заверил Поднимающий Ветер.
Вы туда не копьями махать идете, процедил Могуль. Впрочем, поступай, как знаешь, Уретойши. Это тебе же нужен был новый напарник. Или для чего еще ты его туда себе берешь Того и глядишь, дела на границе пойдут лучше, если в мужском коллективе начнут расхаживать девчушки. Будут вихлять своими косичками, поднимая воинский дух, выдав эту уничижительную тираду, встреченную в шеренге неуверенными смешками, командир Смотрящих в Ночь отшагнул обратно к вольеру и стал разглядывать зверушек.