Чуть не вскрикнул: на носу покупателя его невесты имелась крупная бородавка! О ней упомянул Саид. По бородавке можно его найти!
Других явных примет друг не сообщил.
Придётся искать неизвестного торговца с бородавкой на носу. Задача очень трудная, но он должен с нею справиться.
Неподалёку от себя Джамшед заметил уставившего на него мальчугана лет семи-восьми. Тот держал в руках кусок лепёшки, время от времени откусывал от неё и долго жевал. По-видимому, она была сухой.
От такого внимания к себя юноше стало не по себе, а ещё он ощутил обильное выделение слюны и сильный голод. По пути в Дустабад питался ревенем да набрал ягод с нескольких деревьев с одного боярку, а с другого абрикосы. Их оказалось немного, да и было это давно.
Сглотнул слюну и постарался придушить чувство голода.
Мальчик тем временем сгрыз лепёшку, не забыв отправить в рот даже крошки, не отводя от Джамшеда своих глаз.
Юноша обрадовался этому. Поманил пальцем к себе мальчика и принялся расспрашивать о городе, о купцах и о торговых людях. Спросил:
Ты не знаешь торговца с бородавкой на носу?
Нет, мотнул головой мальчик. Насыр не торговец и у него бородавка на лбу. Вот тут! и показал пальцами над своим левым глазом.
А кто такой Насыр?
Он живёт в доме напротив. У него свой бурдюк.
И для чего ему этот бурдюк?
Насыр водонос. Он берёт воду из реки и носит по городу. Кричит «обдарьё!», люди подходят и покупают её.
Хорошо зарабатывает?
А сейчас он ничего не зарабатывает, ищет новый бурдюк, старый прохудился. Из него вода течёт.
И у твоего Насыра бородавка на лбу?
Насыр не мой. Он взрослый, он жениться собирается.
Понятно, деньги ему ох как нужны. А как же всё же с бородавкой на носу. Ты знаешь таких? Вспомни! Ты уже почти взрослый, много знаешь. В городе живёшь, а я тут впервые. Подумай, вспомни, помоги.
Мальчик задумался. Потом покачал головой:
Нет, не видел такого.
Джамшед понял, что мальчик ему не поможет. Нужно спрашивать у других.
Поблагодарил мальчика и отправился по улице дальше, время от времени спрашивая о торговце с бородавкой на носу.
Худой молодой мужчина в новом ярком халате, которым он явно гордился и шагал, гордо задрав голову, после обращения к нему Джамшеда раздражённо воскликнул:
Что ты ищешь торговца на улицах?
А где же его искать?
На базаре! спесиво ответил мужчина и продолжил свой путь дальше.
Юноша радостно воскликнул, глядя на его спину:
Действительно, какой я дурак! Ищу совсем не там. А где базар?
Мужчина оглядел его уже более снисходительно и сообщил:
Иди вперёд, а не доходя до дома с изразцами у дверей, там живёт имам Махмуд, поверни налево. Шагай, пока не услышишь ослиный рёв и всякий шум. Иди на них. Мимо не пройдёшь.
Действительно, так и оказалось. Характерный рёв ослов он услышал издали, их там имелось немало: на них приехали на базар, потом увезут товары.
Джамшеду открылось скопище лавок с обилием всяких товаров, толп покупателей. От них рябило в глазах. Вращалась мельница торга с долгими спорами перед тем, как ударить по рукам и получить желаемое. Деньги переходили из рук в руки.
Тоскливо оглядывая всё это, Джамшед думал, что сыскать торговца невозможно. Но всё же приступил к поискам. Для начала обошёл весь рынок по внешнему кругу, высматривая среди продавцов того, у кого имелась бородавка. Видел всяких и разных, но ни у кого бородавки не увидел.
Затем принялся ходить по рядам, не пропуская ни одного купца за прилавком.
У чайханы его внимание привлекло скопление народа. Юноша остановился и скоро понял, что готовится выступление бродячего музыканта.
Протиснулся вперёд и увидел его сидящим на тахте с дутаром из орехового дерева в руках. Певец был уже стариком с морщинистым лицом и серыми словно выцветшими от времени глазами, в стороны торчали его седые волосы, но инструмент он держал твёрдо. Вот он тронул шёлковые струны, полился тихий, нежный звук. Толпа замерла, и дутарчи запел приятным звучным голосом:
Друзья пиров, бесед, друзья души
Из трёх родов друзей все ль хороши?
Друзей пиров корми и прочь от двери,
Друзей бесед беседы не лиши.
И лишь друзей души почти доверьем,
За них и чашу с ядом осуши!..
Последовали одобрительные возгласы в толпе.
Дутарчи немного прокашлялся и продолжил:
Пока здоровым будешь и богатым,
Тебе любой знакомец будет братом.
Когда ж ты станешь хворым бедняком,
Твой брат забудет, что с тобой знаком
После небольшой паузы певец запел:
Живи, пока тебе живётся,
Пока ликуешь и страдаешь.
Нам жизнь не на века даётся,
Всего на миг; ты это знаешь!..
И дальше дутарчи пел короткие даже не песни, а четверостишия.
Джамшед подумал: «А почему? Он что, не помнит более длинных или такие более доходят до людей?..»
Но тут дутарчи опроверг его мысли, запев:
В наш век избрал я только двух
для дружбы непритворной
Бутылку длинную с вином,
стихов корабль узорный.
Поклажи не бери с собой
путь верный слишком узок.
Ты захвати лишь пиалу
ведь жизни нет повторной!
Не я один томлюсь тоской
без дела в этом мире.
И мудрым горе: не взошли
делами знаний зерна.
Рассудком если оценить,
так здесь, в путях тревожных,
Деянья мира и он сам
игра лишь тени вздорной.
Надежду я в душе питал
с тобой быть вечно вместе,
Но смерть на жизненном пути
надежд убийца чёрный
Прекрасной кудри ты ласкай,
оставь о прошлом повесть
Судьба удач и неудач
путям планет покорна.
Нет дня, когда ты был, Хафиз,
случайно трезвым найдён
Вином предвечности пьянеть
он обречён бесспорно!
Толпа благодарно ободрила певца. И Джамшед кричал вместе со всеми.
Пение всё больше завлекало его, он забыл о том, почему явился сюда на базар. До самого его сердца дошли следующие строки:
Как я страдал, как я любил не спрашивай меня.
Как яд разлуки долгой пил не спрашивай меня.
Как я любовь свою искал и кто в конце концов
Теперь мне больше жизни мил не спрашивай меня.
Как я от страсти изнывал и сколько горьких слёз
Я в пыль у этой двери лил не спрашивай меня.
Какие слышал я слова из уст её вчера!
Ты хочешь, чтобы повторил? Не спрашивай меня!
Ты не кусай в досаде губ, беседуя со мной.
От скольких губ я сам вкусил не спрашивай меня.
Как стал я нищ и одинок, как все свои грехи
Я кровью сердца искупил не спрашивай меня.
Как от соперников Хафиз мученья претерпел
И как он жалок стал и хил не спрашивай меня.
Джамшед вспомнил про невесту: он же пришёл сюда в поисках того, кто её купил. С сожалением ушёл от чайханы, где соловьём продолжал заливаться дутарчи, восхищая толпу слушателей.
Пошёл дальше в разноголосой толчее, сутолоке, порой сталкиваясь с кем-то, обмениваясь не очень радушными репликами, правда, продолжения они не имели. Оглядывал казавшиеся ему бесконечными ряды шатров, палаток и лавок, осматривая больше не лица, а носы важно восседающих в них хозяев.
Юноше казалось, что здесь продаётся всё то, что есть на свете. Видел выставленные взорам покупателей цветастые халаты и различную одежду с обувью, тюбетейки, шапочки, тюрбаны, различные изделия чеканщиков и ювелиров, всякие одеяла и подушки, красочные яркие ковры, крепкобокие горшки, различные сладости, чай. Много было выложено всевозможных фруктов, овощей, риса, нута, джугары, хлопковое и зигирное масло, пучков всякой зелени. Продавались блеющие курдючные бараны, мекающие козы, кудахтающие куры. В стороне стояла арба, нагруженная дровами, а далее с сеном. С сельчанином, привёзшим его, торговался дородный покупатель
Колесо базарного торга неутомимо крутилось с раннего утра и до позднего вечера.
Джамшед добрался до лавки с драгоценностями. Ему бросился на глаза красивый браслет с красивыми камушками. Представил его на руке Мавджигуль, и аж заскрипел зубами от мысли, что сначала нужно её найти, заработать деньги и выкупить, уж потом покупать такие украшения