Что-то шевельнулось у окна. Гарри, нахмурившись, поднял глаза, но не увидел ничего, кроме тьмы, зато услышал какой-то подозрительный шорох, вздохнул и потянулся за красивой эбенового дерева тростью, которую всегда держал при себе. Лондон не Европа, да и война давно закончена, но этот мир по-настоящему мирным так и не стал, а опыт в познании человеческой природы подсказывал Гарри, что никогда и не будет.
Он встал, зажав трость в руке, потушил лампу, подошел поближе к окну и посмотрел в сад. Стоило комнате погрузиться во тьму, как шорохи усилились и превратились в какое-то лихорадочное царапанье. Кто-то торопливо пробирался сквозь кусты, окружавшие дом.
Через несколько секунд раздался настойчивый стук в окно. Гарри выглянул и увидел фигуру в плаще с капюшоном: сто-то старался что-то рассмотреть сквозь стекло. Вот в лунном свете мелькнула маленькая рука и еще раз постучала в окно, почему-то очень знакомая рука
О, черт побери! Гарри отступил от стены, положил черную трость на письменный стол и, резким сердитым рывком распахнув окно, оперся обеими руками на подоконник и высунулся наружу.
Ах, боже мой! Как хорошо, что вы еще здесь, милорд! Августа откинула капюшон, и в бледном свете луны было заметно облегчение на ее лице. Я увидела в окне свет, обрадовалась, что вы здесь: больше часа ждала вашего возвращения у леди Арбутнотт, а потом вдруг свет погас.
Если бы я только знал, что меня ждет дама, непременно постарался бы вернуться домой пораньше.
Августа наморщила носик:
О господи! Вы сердитесь, да?
Что именно дало вам повод так думать? Гарри потянулся вниз, схватил ее за укутанные плащом плечи и легко втянул через окно в комнату. И только тогда заметил, что кто-то прячется в кустах. Кто там еще, черт побери?
Это Скрагз, милорд, дворецкий леди Арбутнотт, еле слышно пролепетала Августа, оправляя платье и плащ, когда Гарри наконец отпустил ее. Салли настояла, чтобы он сопровождал меня.
Скрагз? Понятно. Подождите меня здесь, Августа. Гарри перекинул через подоконник одну ногу, потом вторую, спрыгнул на влажную землю и направился к сутуловатой фигуре в кустах. А ну-ка выходите, любезный.
Да, ваша светлость?.. Скрагз вышел из кустов, прихрамывая и щурясь от еле сдерживаемого смеха. Могу я чем-то быть вам полезен, сэр?
Полагаю, на сегодня с вас достаточно, Скрагз, проворчал Гарри и, чтобы не услышала Августа у открытого окна, добавил еле слышно: И если ты еще раз окажешь этой даме помощь в подобного рода авантюрах, я лично займусь лечением твоих суставов и быстро научу ходить как следует. Надеюсь, понятно изъясняюсь?
Да, сэр, куда уж понятнее Мне все совершенно ясно, ваша светлость. Скрагз склонил голову в подобострастном поклоне и попятился назад, энергично кланяясь. Я ничего подожду вон там, в холодке, сэр, мисс Баллинджер Не обращайте на меня внимания, сэр, хотя ночной воздух и вреден для моих старых костей, милорд.
Меня совершенно не интересуют ваши старые кости. Убирайтесь, пока я вам их не пересчитал, милейший. Возвращайтесь назад, к леди Арбутнотт, а о мисс Баллинджер позабочусь я сам.
Салли собирается отправить ее домой в своей карете вместе с несколькими дамами из клуба, тихо сообщил Питер уже своим голосом. Не торопись, Гарри. Никто, кроме Салли и меня, не знает, что здесь происходит. Я буду ждать Августу у нее в саду, она в полной безопасности, только проводи ее туда.
Ты и представить себе не можешь, как успокоил меня, Шелдрейк!..
Питер улыбнулся из-под наклеенных усов:
Это была не моя идея, между прочим: мисс Баллинджер явилась сюда по собственной инициативе.
К сожалению, я вполне этому верю.
И остановить ее было совершенно невозможно. Она упросила Салли разрешить ей пробраться через сад к твоему дому, и Салли что было очень мудро с ее стороны настояла, чтобы я отправился вместе с леди. Собственно, больше мы ничего не могли с ней поделать: оставалось только позаботиться, чтобы она не попала в беду, прежде чем доберется до тебя.
Ладно, исчезни, Шелдрейк. Твои извинения слишком притянуты за уши, чтобы имело смысл их выслушивать.
Питер снова ухмыльнулся и растворился во тьме, а Гарри вернулся к открытому окну, где стояла, вглядываясь в черноту ночи, Августа.
Как, разве Скрагз уходит?
Возвращается к своей хозяйке. Гарри вскочил на подоконник и, очутившись в библиотеке, закрыл окно.
Ах как хорошо! Очень мило, что вы отослали его, милорд, улыбнулась Августа. В саду очень холодно, и мне ужасно не хотелось, чтобы он слонялся по такой сырости вокруг дома. Вы знаете, его ужасно мучает ревматизм!
Его будет мучить не только это если попробует еще хоть раз выкинуть что-либо подобное, пробормотал Гарри, вновь зажигая лампу.
Пожалуйста, не вините Скрагза: ночной визит к вам исключительно моя затея.
Я так и понял, и позвольте заметить, что затея ваша абсолютно непристойная, мисс Баллинджер, пустая, идиотская, достойная всяческого порицания. Но уж поскольку вы оказались здесь, то, может быть, все-таки объясните, что вас заставило рисковать собственной головой и репутацией, чтобы повидаться со мной в столь поздний час и столь странным образом?
Но это так трудно объяснить, милорд! огорченно воскликнула Августа.
Не сомневаюсь.
Повернувшись к догоравшим дровам в камине, она явно наслаждалась теплом, исходившим от пышущих жаром малиновых головней. Плащ распахнулся, и крупный рубин у нее на груди мерцал в багровых отсветах пламени.
Гарри взглянул на ее прелестную грудь и шею, обнаженные глубоким вырезом вечернего платья, и не смог отвести глаз. Господь милосердный! Да ведь у нее почти вся грудь на виду, лишь немного прикрыта изящными атласными розочками в самых опасных местах. Воображение его тут же дорисовало все остальное: очаровательные бутоны под корсажем элегантного вечернего платья, твердые и округлые, они будто созданные для поцелуев.
Гарри отвел глаза и, чувствуя, что необычайно возбужден, постарался взять себя в руки и держаться в обычной холодноватой манере.
Я предлагаю вам немедленно приступить к объяснениям, какими бы странными они ни казались. Уже слишком поздно.
Гарри прислонился к краю письменного стола и скрестил руки на груди с выражением сурового осуждения на лице. Было очень трудно продолжать бранить эту сумасбродку: единственное, чего ему по-настоящему хотелось, немедленно уложить ее на ковер и прямо здесь предаться любовным утехам. Нет, эта женщина явно околдовала его!
Я пришла предупредить вас о надвигающейся беде, милорд, вывел его из грез ее голос.
А могу я поинтересоваться, какая именно беда надвигается, мисс Баллинджер? тяжело вздохнув, спросил граф.
Она обернулась и с несчастным видом посмотрела на него:
Произошла чудовищная ошибка, милорд. Вы, по всей видимости, заезжали к моему дядюшке сегодня днем?
Заезжал.
Конечно же, она не стала бы предпринимать подобную эскападу, чтобы только отказать ему, но Гарри впервые за все это время почувствовал тревогу.
Дядя Томас не совсем правильно понял вас, сэр. Видите ли, он решил, что вы просите моей руки, а не руки его дочери. Без сомнения, ему этого очень хотелось. Он уже давно беспокоится по поводу моего положения: боится, как бы я не осталась старой девой, и считает, что обязан непременно выдать меня замуж. Иными словами, боюсь, он уже разослал объявление о якобы нашей с вами помолвке в газеты, так что к завтрашнему утру об этом узнает весь город.
Гарри с трудом оторвал глаза от атласных розочек, уставился на свои до блеска начищенные сапоги и, несмотря на немыслимое волнение в крови, умудрился сказать совершенно спокойно:
Понятно, мисс Баллинджер.