Пожалуй.
Может быть, вам стоит найти себе мужа. Это легкое решение. И ваша мать будет только рада.
Шарлотта! От вас я никак этого не ожидала
Почему не ожидали? Я никогда не говорила, что не хочу выйти замуж.
Но я думала
Вы и все остальные так думали. Включая моих родителей. Я ничуть не против замужества, хочу, чтобы вы об этом знали. Проблема только в том, что я никогда не встречала никого, за кого я бы хотела выйти.
Никогда?
Шарлотта отвернулась, посмотрела в окно на шумную дорогу за стеклом.
Никого, за кого я бы могла выйти. А это, как я знаю, дело другое.
Я могла бы выйти за капитана Фрейзера, выпалила Лилли. То есть я хочу сказать, если я когда-нибудь и выйду замуж, то он именно такой мужчина, какой мне нужен. Я не говорю, что интересую его, потому что я его ничуть не интересую. Но если бы он
Шарлотта перестала разглядывать автомобили на Холлоуэй-роуд.
И он во всех этих своих письмах ничего такого не говорил? Не делал никаких намеков?
Мы не больше чем друзья. Не стоило мне сейчас об этом говорить. Как глупо с моей стороны.
Вовсе нет. И мне, хотя я его никогда не видела, кажется, что он именно тот мужчина, который вам нужен. Если вы когда-нибудь надумаете выйти замуж.
Он так не похож на других мужчин, которых я знаю. Мои родители считают его вульгарным из-за его простонародного происхождения, но он ничуточки не вульгарен. Он смелый и ужасно умный И он ничему не позволил удержать его здесь, дома.
Именно. Точно так же и вы должны поступить.
Знаете, он кое-что сказал мне вечером в день обручения Эдварда и Елены. Он сказал, что идет двадцатый век, и женщины могут и должны делать все, что они хотят делать. Я этих слов никогда не забываю.
И все же вы их забыли. Поэтому вы до сих пор под каблуком у вашей мамаши и все еще сидите дома и жалеете себя вместо того, чтобы сделать то, что считаете правильным.
Вы правы.
Конечно, права. Так что вы будете делать?
Я я не уверена.
Шарлотта смерила Лилли пристальным, недоумевающим взглядом из-под очков, так она порой смотрела, когда еще была гувернанткой, а Лилли ученицей, и ученица давала неубедительный и непродуманный ответ на поставленный перед ней вопрос.
Но я подумаю об этом, обещаю. Возможно, для начала обращусь в ВДП, возможно, в ТДЧПП[7].
Отлично. А если их ответ вас разочарует?
Тогда я придумаю что-нибудь другое.
6
Белгравия-сквер, Лондон
Декабрь 1914
Лилли всегда чувствовала приближение матери у нее были такие характерные шаги, четкие, резкие. Даже неумолимые.
Элизабет! Вот ты где.
Да, мама. Я сюда пришла сразу после завтрака.
Лилли закрыла книгу, лежавшую у нее на коленях, но прежде этот том уже успел привлечь внимание матери.
Я вижу. Читаешь.
Да, мама.
Почему ты с таким упорством проводишь дни, уткнувшись в книгу носом? Учение дело хорошее, Элизабет, но как ты найдешь подходящего молодого человека, если целыми днями прячешься здесь?
Лилли прикусила язык, с которого чуть было не сорвался ответ: все молодые люди, которых она знала, сегодня находились далеко от Лондона ответили на призыв взяться за оружие. Она, прежде чем ответить, досчитала до десяти.
Если бы я помогала армии, исполняла свой долг, как другие, то я бы не заполняла свои дни чтением.
Твой долг не выходит за рамки семьи.
Но, мама
Мать Лилли, держа спину очень прямо, подошла к одному из окон, выходивших на классический сад.
Пожалуйста, позволь мне продолжать, Элизабет. Твой отец, твои братья и сестры, наши дома все это труд моей жизни. И я отдала этому ту же энергию и упорство, что отдают мужчины, стремясь к достижению своих целей. Ты наверняка можешь оценить плоды моих трудов.
Конечно. И пожалуйста, верь мне, когда я говорю, что благодарна тебе. Но
Что «но», Элизабет?
Что она могла сказать? Конечно, Лилли чувствовала себя благодарной, но еще она знала, что жизнь ее матери не ее жизнь.
Только ты подаешь это так, словно я все отвергаю. Будто не хочу стать женой и матерью. Очень даже хочу. Но не сейчас. Я еще слишком молода
Чепуха. Мне было восемнадцать, когда я вышла за твоего отца, а в девятнадцать я уже родила Эдварда.
Мама, позволь мне договорить, умоляющим голосом сказала Лилли. Ты знаешь, ты знаешь, что я пока не этого хочу. Может, мои желания изменятся, когда война кончится. А до этого времени
Мать подошла к Лилли и села рядом с ней, в бурном порыве сжала руку дочери. Лилли с удивлением посмотрела на нее: мать никогда к ней не прикасалась, если не считать редких поцелуев в щеку.
Я понимаю, что это трудно, моя дорогая. Очень даже понимаю. Практически все девушки твоего возраста, кажется, рвутся надеть форму. Но это обычные девушки, из простых. Ты другая. Ты предназначена для большего.
Прежде чем Лилли успела ответить, мать поднялась с дивана и двинулась по комнате, стараясь за несколько секунд взять себя в руки. Лилли за многие годы наблюдения поняла, что «взять себя в руки» это некий внутренний процесс, быстрое перестроение и восстановление умственного равновесия в голове матери. Другая женщина могла проявить беспомощность, проведя рукой по волосам или разглаживая юбку, но не мама.
Хватит, Элизабет. Нас ждет на второй завтрак леди Уалсингхам. Или ты забыла?
Нет, мама, не забыла.
Тогда я в половине первого и ни секундой позже жду тебя внизу у лестницы. Нам, чтобы добраться до места, понадобится не меньше получаса.
После слов матери воображение Лилли разгорелось.
Хорошо, мама. Позволь спросить
Да.
Мы на Рождество едем в Камбрию?
Конечно. Почему бы нам туда не ехать?
Ты не будешь возражать, если я потом там и останусь? Не буду возвращаться в Лондон с тобой и папой?
Зачем тебе там оставаться?
Там тихо-спокойно, почти никаких разговоров о войне. Мне было бы легче, если бы я осталась в Камбрии.
Хорошо. Думаю, в этом есть резон. Это все?
Да, мама.
В Камбрии она сможет проводить время так, как ей хочется. А чего ей хочется, она решила только теперь она хочет научиться водить машину.
Рождество в Камбермир-холле прошло тихо Эдвард находился во Франции, а ее сестры остались в Лондоне со своими семьями. Ее младший брат Джордж на неделю вернулся домой из школы, и Лилли показалось, что он с лета вырос не менее чем на фут.
Родители оставались в Камбрии до Нового года, а брат на день дольше, но она выждала еще неделю, прежде чем предпринять следующий шаг. К тому времени Лилли стало ясно, что домашняя прислуга не получала инструкций следить за каждым ее шагом, а это означало, что она может гулять и ездить по землям поместья без компаньонки. Если кто-нибудь и заметит, что она почти каждый день проводит в обществе отставного шофера ее отца, то не сочтет это за нечто из ряда вон выходящее. Она ведь в детстве всегда ходила по пятам за Джоном Принглом, так какой вред может произойти от этого теперь?
Джон Прингл, которого по причинам, неизвестным Лилли, всегда называли по имени и фамилии, жил с престарелыми родителями в коттедже на земле поместья коттедж этот семья получила в дар за многолетнюю службу отцу и деду Лилли. Джон Прингл был человеком тихим и болезненно застенчивым, он страдал ревматизмом, который и стал причиной его преждевременного отказа от службы на полную ставку.
Начала она с того, что стала приходить к нему, в его крохотный садик, помогать с уборкой зимнего урожая овощей и подготовкой клумб к весне. А как-то в конце января выдался день, когда погода стояла прохладная и влажная, и работать в саду было слишком уж противно.
Ну, сегодня вам лучше возвращаться назад в большой дом, сказал Джон Прингл, когда она постучала в дверь коттеджа. Работать сегодня в саду не имеет смысла.
И что же вы будете делать, если не работать в саду?
Да вот думаю сходить в гараж и проверить автомобили, ответил Джон Прингл. Погода стоит влажная, если я не присмотрю за ними сейчас, то потом придется попотеть, чтобы поставить их на колеса.