Вскоре приехали санитары и убиенную, запаковав в чёрный большой мешок на молнии, вынесли на носилках из библиотеки.
Потом опера обошли все помещения, высматривая чего-то и вынюхивая. Татьяна Васильевна сопровождала их и отвечала на возникающие у них вопросы. Когда они зашли в помещение с вывеской «Посторонним вход запрещён», то помимо туалета, обнаружили ещё и дверь в конце небольшого коридорчика.
Опер обернулся:
Куда ведёт эта дверь? спросил он.
На лестницу, ответила Татьяна Васильевна. Мы ж в жилом доме находимся. Это запасной выход. На лестницу подъезда выходит. Через неё можно выйти во двор.
Во двор? Он на секунду задумался. Ключи у кого?
В ящике стола администратора интернет-зала лежат. Все сотрудники могут его брать. На лестнице у нас она чуть замялась, курилка. У окна на подоконнике банка консервная. Вот там наши курильщики и собираются.
Нарушаете, усмехнулся опер. И что, жители? Не гоняют вас?
Татьяна Васильевна пожала плечами.
Пока не гоняли. Да они сами тоже там курят.
Ясно, коротко сказал опер. Откройте, пожалуйста.
Она сходила за ключами и открыла дверь. Главный опер и несколько сопровождавших его, вышли на лестницу. Они немного о чём-то посовещались, двое из них остались на лестнице, а главный вернулся в библиотеку.
А камеры видеонаблюдения у вас есть в библиотеке? опять спросил он Татьяну Васильевну.
Нет. А зачем они нам тут?
Ну, как зачем? Наблюдать. За сотрудниками или ворами. Он цепким, колючим взглядом посмотрел на неё. У вас ведь, наверняка, книги воруют? И компьютеры. Техника, смотрю, дорогая. Помнится, пару лет назад у вас ведь монитор украли?
Татьяна Васильевна вздохнула и кивнула. Да, было дело, именно два года назад парень какой-то стащил монитор. Причём, среди бела дня. Да ещё и из кабинета заведующего. Пока тот выходил куда-то, пройдоха этот забежал в кабинет, вырвал, прям с мясом провода, и быстро выбежал из библиотеки. Наталья Николаевна, когда он пронёсся мимо неё с монитором под мышкой, лишилась дара речи. А, когда опомнилась, воришки уже и след простыл. Его так и не нашли. Все решили, что это наркоман, так как во дворе, с чёрного хода, частенько находили использованные шприцы. Бдительность, конечно, сотрудники повысили, но воровство иногда всё же случалось. В основном, книг, но как-то пропали и деньги за просрочку возврата книг из читального зала. Сумма небольшая, но всё равно это было очень неприятно. Обо всём этом она вспомнила сейчас и сказала:
Да. Наверное, время пришло камеры установить.
Вот и установите. И вам спокойнее. И нам легче работать будет, ежели чего.
Потом он ушёл и все, кто приехал вместе с ним, тоже. Уходя, он ещё раз попросил всех не покидать в ближайшие дни город и оставил свою визитку, сказав, что если вдруг кто что вспомнит по этому делу, немедленно чтоб звонили ему.
Татьяна Васильевна взяла визитку и прочла вслух:
Корешков Виталий Андреевич, старший оперуполномоченный. Она прицепила её на скрепку к коробочке с бумагой, которая стояла у неё на столе.
Все сотрудники разошлись по своим рабочим местам, но работать нормально никто уже не мог. Все думали только о случившемся. Кто и за что убил эту женщину? И почему именно в их библиотеке? И, может, убийца находится среди них?.. Чувство тревоги и подозрительности друг к другу возникло у каждого.
2 глава
В кабинет к Татьяне Васильевне зашла Маргарита Юрьевна. Она, прикрыв за собой дверь, чуть понизив голос, прямо с порога заявила:
Я думаю это кто-то из наших.
Татьяна Васильевна, поднеся палец к губам, сделала ей знак, чтоб та замолчала и указала жестом на стул.
Эти женщины были не просто коллегами, но и приятельницами. Не подругами, а именно приятельницами. Все тайны своих жизней они друг другу не выкладывали, но были достаточно откровенны в разговорах, что и позволяло сделать вывод, что у них вполне приятельские отношения. И по возрасту они были почти ровесницы. Маргарита Юрьевна на пару лет помоложе.
Марго, т-с, так же тихо сказала Татьяна Васильевна. Здесь везде уши. Но мне тоже так кажется. Сядь.
Марго села и тут же спросила:
Ты обратила внимание, какая жуткая красная помада у этой Сироткиной? Мне только эта помада и въелась в мозг. Кондукторская. Она брезгливо поморщилась.
Да, обратила. А ещё, что зовут её так же, как меня. Неприятно как-то. Она покачала головой.
Да. Не очень это приятно. Но ты ж не красишься такой помадой ужасной.
Татьяну Васильевну при этих словах аж передёрнуло.
Боже упаси! воскликнула она. Это совсем не мой цвет. А почему ты назвала её кондукторской?
Марго усмехнулась:
Да с детства такие воспоминания остались. В автобусе, на котором мы с мамой часто тогда ездили, кондукторша была. Толстая такая. И губы у неё всё время краснущей помадой были намазаны. Столько лет прошло. Лица её не помню. А вот губы На всю жизнь в память врезались. Потому теперь для меня такого цвета помада кондукторская. Слушай, она опять понизила голос, а ты Насте веришь, что это кот её поцарапал? А вдруг врёт?
Татьяна Васильевна пожала плечами.
А кто ж её знает? Может, и врёт. Только на убийцу она не очень похожа. Милая девушка. Чтоб человека удушить, о-го-го какая силища нужна!
Так эта, убитая-то, росточком метр с кепкой в прыжке, хоть и в теле. А Настя, вон высоченная какая. Запросто могла бы справиться с такой тёткой.
Татьяна Васильевна посмотрела на Маргариту с укором.
Ты что, и правда думаешь, что это Настя?
Да не думаю я ничего, махнула рукой Марго. Просто размышляю. Как же это всё некстати. День поэзии на носу. Люди придут. Даже и не знаю, как вот теперь в читальном зале проводить мероприятие? Я теперь и войти-то туда боюсь.
Чего бояться-то? Вон Зинаида Мартыновна сидит себе там, и в ус не дует. А может это она? неожиданно предположила Татьяна Васильевна. Потому и не боится. И сидит там преспокойненько. Маргарита задумчиво на неё посмотрела, а Татьяна продолжала свои рассуждения: Запросто может. Вон у неё ручищи какие! Как у мужика хорошего. И что с того, что почти семьдесят?
Маргарита молча, всё так же задумчиво, кивала головой, а потом сказала:
А что мы всё на наших женщин думаем? У нас ведь Петечка есть. Парень он и есть парень. Он ведь тоже мог? Или Максим Сергеевич? Мало ли, что в отпуске. Ключи-то у него есть. Запросто мог ночью прийти и расправиться с этой тёткой. Только вот зачем ему это надо? она задумалась. И, опять же, как эта тётка среди ночи сюда попала? Или не среди ночи? Вот что я тебе, Таня, скажу она посмотрела на коллегу и опять понизила голос. Надо за всеми следить и наблюдать.
Татьяна вдруг улыбнулась какой-то ехидной улыбочкой и спросила:
И за нами с тобой тоже? Или мы чисты и невинны, как агнцы божьи?
Марго вытаращила глаза и недовольно спросила:
Ты что же? И меня подозреваешь?! Тогда и я тебя могу.
Ладно, примирительно сказала Татьяна, нас вычеркиваем. Я точно никого не убивала. Вот те крест! она быстро перекрестилась. И ты, думаю, тоже.
Не думаю, а точно никого! довольно резко сказала Марго. И тебе я верю. Могла бы и не креститься. Ладно, она встала, пойду заниматься поэзией. Что бы ни случилось, мероприятие отменять не будем.
Давай, иди, сказала Татьяна. Да. И скажи там всем, чтоб читателям особо о случившемся не распространялись. Ни к чему им это знать. Потом со вздохом добавила: В централку уже, наверное, доложились
Конечно. Помяни моё слово, сейчас телефон тебе весь оборвут. Она направилась к выходу, но у двери остановилась. Слушай, а почему мы так уверены, что это кто-то наш? А, может, пришлый какой? Ключи стащил. И вот тебе и нате!
Татьяна Васильевна махнула рукой и улыбнулась:
Иди уже, Шерлок. Оперативники разберутся. Они за это деньги получают. А наше дело библиотечное.
Марго ушла, а Татьяна задумчиво уставилась на визитку опера.