Сидони достала из кармана заколку-стрелку. Во всяком случае, Ривер полагал, что это так называется: заколка-стрелка.
Я подменила его флешку, когда он отвлекся.
Значит, у нее при себе была заранее приготовленная подменная флешка. Значит, она уже до этого вела наблюдение за Хобденом. Иначе как бы у нее оказалась флешка, идентичная той, которая была у него?
А потом скопировала содержимое на ноутбук.
Она пришпилила заколку за левым ухом, и ее волосы приняли какую-то научно-фантастическую форму. Она не может знать, как выглядит ее прическа, подумал Ривер. И это было тем более странным, что прическа выглядела продуманно-намеренной.
А потом снова поменяла флешки.
Когда он снова отвлекся?
Именно так, сказала Сид, лучезарно улыбаясь.
Лэму это уже надоело. Он взял защитный кейс. Тот выглядел как канцелярская папка-короб формата А4 с автоматическим запорным механизмом. Попытка открыть кейс иначе чем посредством его серийного ключа приводила к умеренных размеров возгоранию. Лэм потянулся к ноутбуку:
Когда ты ушла, он все еще там сидел?
Нет. Я дождалась, чтобы он ушел первым.
Отлично.
Лэм поместил ноутбук в кейс и щелкнул пальцами:
Флешку.
Но она же пустая?
Этого я не спрашивал.
Сидони достала флешку, близнеца той, что служила брелоком Хобдену. Лэм закинул ее в кейс и захлопнул крышку:
Абракадабра.
Как на это реагировать, было не понятно ни Риверу, ни Сид.
А теперь, сказал Лэм, мне нужно сделать звонок, так что не могли бы вы оба он помахал в направлении двери, свалить нахер отсюда.
С лестничной площадки Ривер заметил в соседнем кабинете Кэтрин, сидящую за столом с видом такой глубокой погруженности в работу, какой принимают люди, знающие, что за ними наблюдают.
Сид на ходу бросила что-то через плечо, но он не расслышал.
* * *
У себя в кабинете Лэм набрал номер:
С тебя причитается. Да, все сделано. Все файлы. Во всяком случае, все, что были у него на флешке. Нет, в помойке все чисто, так сказать. Лады. Сегодня до обеда. Бейкер пошлю. Он зевнул, поскреб загривок, затем исследовал ногти. И да, вот еще: в следующий раз пользуй собственных мальчиков на побегушках. А то можно подумать, в Риджентс-Парке их не хватает.
Повесив трубку, он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он решил вздремнуть.
* * *
Этажом ниже Ривер и Сид молча обозревали мусорные завалы. Ривера томило ощущение, что шутка перестала быть смешной, и даже если она была смешной изначально, теперь он стал объектом этого розыгрыша в той же мере, что и Сид. Так как вонь не ограничивала свое присутствие исключительно Сидовой половиной кабинета. Но после того, что произошло наверху, ни о каких извинениях не могло быть речи. Прошлой ночью, прячась от проливного дождя под карнизом, он на какой-то момент поверил, что действительно выполняет важное задание, что нащупал первую ступеньку колодезной лестницы, ведущей назад, к свету. И даже если эту веру ему удалось пронести сквозь потоки холодной воды и утреннее разгребание мусора, то теперь ей однозначно пришел конец. Смотреть на Сид не хотелось. Не хотелось, когда она заговорит, увидеть контур ее улыбки. Но узнать, чем она занималась, все-таки хотелось.
И долго ты пасла Хобдена?
Я его не пасла.
Но ходила на завтраки.
Только чтобы выучить его повадки.
Ну-ну.
Не хочешь тут прибраться?
Ты когда-нибудь слышала, сказал Ривер, чтобы оперативника послали на задание в одиночку? На внутреннее задание? Посреди Лондона?
Это показалось ей забавным.
То есть я теперь оперативник?
И с какой стати Лэм вдруг проводит операцию по собственному усмотрению?
Вот сам у него и спроси. А я отправляюсь пить кофе.
Ты уже пила кофе.
Хорошо. В таком случае я отправляюсь еще куда-нибудь, пока ты тут прибираешь всю эту дрянь.
Мне еще надо составить опись.
Тогда я вернусь довольно не скоро. Эти перчатки, кстати, очень тебе идут.
Издеваешься?
И в мыслях не было.
Сид подхватила сумочку со стула и вышла.
Ривер пнул консервную банку, которая, возможно, лежала здесь именно для этого. Жестянка отскочила от стены, оставив на ней ярко-красную ссадину, и снова упала на пол.
Он стянул резиновые перчатки и бросил их в мешок с остальным мусором. Открыв окно, впустил волну холодного лондонского воздуха, что добавило к помойной вони запах выхлопных газов. И тут сверху послышался знакомый глухой стук, от которого задрожал плафон на потолке.
Ривер снял трубку и натыкал внутренний номер Лэма. Секунду спустя наверху зазвонил телефон. Ривер почувствовал себя реквизитором за кулисами чужой драмы.
Сид где? спросил Лэм.
Ушла на кофе.
Когда вернется?
Разумеется, офисный этикет не позволял сдавать коллег начальству.
Если мне не изменяет память, она сказала «довольно не скоро».
Лэм помолчал. Потом сказал:
Поднимись.
Прежде чем Ривер успел поинтересоваться причиной, в трубке раздались гудки отбоя. Он набрал в грудь воздуха, досчитал до пяти и снова отправился наверх.
Прибрался там? спросил Лэм.
Более или менее.
Отлично. На вот Он постучал толстым пальцем по защитному кейсу на столе. Доставить.
Доставить?
У меня тут эхо, что ли?
Доставить куда?
У меня тут эхо, что ли? повторил Лэм и засмеялся собственному остроумию. Ну а сам-то как думаешь? В Риджентс-Парк.
Риджентс-Парк был тем самым светом в конце колодезной лестницы. Тем самым местом, где Ривер был бы сейчас, не завали он Кингс-Кросс.
Так вся эта история с Хобденом это, значит, Риджентс-Парк? спросил он.
Ты тупой? Разумеется, это Риджентс-Парк. Слау-башня не проводит самостоятельных операций. Хоть это-то до тебя уже дошло?
Значит, как идти на настоящее задание, так Сид? А я должен копаться в помойках?
Знаешь-ка что, сказал Лэм, вот ты на досуге хорошенько подумай над этим, и, может быть, найдешь ответ на этот вопрос сам, без посторонней помощи.
А на кой мы вообще сдались Парку? У них там своих цыпочек, что ли, мало?
Надеюсь, это не сексистское замечание, Картрайт?
Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
Лэм молча уставился на него, и Риверу показалось, что он либо над чем-то крепко призадумался, либо хотел, чтобы Ривер подумал, что он крепко призадумался над чем-то. Когда же настало время ответа, Лэм лишь пожал плечами.
И почему они хотят, чтобы доставку осуществил именно я?
А они и не хотят, ответил Лэм. Они хотят Сид. Но ее нет. Так что я посылаю тебя.
Ривер взял защитный кейс; содержимое кейса съехало вбок.
Кому следует доставить?
Некоему Уэббу, сказал Лэм. Он вроде бы из твоих старых приятелей.
Внутри Ривера все тоже съехало вбок.
* * *
С кейсом под мышкой Ривер пересек двор жилкомплекса и вышел к череде магазинчиков на другой стороне: продуктовый, газетная лавка, канцтовары, парикмахерская, итальянский ресторан. Спустя пятнадцать минут он был на станции «Моргейт». Отсюда часть пути он проделал на метро, а другую пешком через парк. Дождь наконец-то перестал, но в аллеях тут и там еще стояли большие лужи. Небо было по-прежнему серым, а воздух пах травой. Мимо пробегали любители трусцы в мокрых трениках.
Ему не нравилось, что Лэм послал его с этим поручением. Еще меньше нравилось то, что Лэм не только знал, что ему это не понравится, но также и то, что Ривер знал, что он это знает.
В первые несколько недель после Кингс-Кросса Ривер свыкся с ощущением выпотрошенности, словно тот отчаянный и изначально безнадежный бросок вперед по платформе (его последняя, обреченная на провал попытка исправить ситуацию) навечно оставил глубокую рану внутри. Где-то под ложечкой угнездилось постоянное ощущение четырех часов утра, тяжелого перепоя и ухода любимого человека. Состоявшееся служебное расследование (нельзя завалить Кингс-Кросс и надеяться, что никто не заметит) пришло к выводу, что в течение восьми минут Ривер допустил шестнадцать хрестоматийных ошибок. Что было полной чушью. Из разряда производственной гигиены и охраны труда. Идиотизмом наподобие того, когда после пожара в офисе сотрудникам впредь приказывается выключать чайник из розетки, когда им не пользуются, хотя чайник к причине возгорания и не имел никакого отношения. Неотключенный чайник не может считаться ошибкой. Его никто никогда не отключает. И от этого почти никто еще не умирал.