Эти триста метров они пролетели почти мгновенно, и тем не менее штурмовики успели раньше. Рев моторов и грохот пушечных очередей покрыл все на свете. Петер и не заметил, как оказался на земле - зеленые угловатые самолеты наискось промелькнули над дорогой. Черный «мерседес» перевернуло и подбросило, в мелкую щепу разнесло громадный крытый грузовик, обломки его долго и медленно падали сверху, а за дорогой взорвался и огромным чадным костром заполыхал бензовоз. «Сейчас вернутся, сейчас вернутся!» - кричал кто-то рядом. Штурмовики - эти же или другие - вновь пронеслись над дорогой, еще ниже, по самым головам, треща пулеметами, передние кромки их крыльев так и исходили короткими злыми язычками; загорелось еще несколько машин. Штурмовики на этот раз не пропали из виду, а, развернувшись и набрав высоту, спикировали на что-то, невидимое отсюда, и сбросили бомбы; потом еще раз развернулись и прошли опять над тем же местом, добивая из пушек и пулеметов то, что там еще оставалось. Наконец все стихло. Едва ли налет продолжался больше трех минут.
Отряхиваясь, Петер поднялся. Звенело в ушах, поэтому казалось, что вокруг страшно тихо. Их полугрузовичок стоял невредимый, и Эк уже копался в кабине, что-то там приводя в порядок. Баттен, техник-лаборант, вылез из-под машины и, щурясь, глядел вверх. Армант и Шанур рука об руку шли к машине, Шанур прихрамывал, но легонько. Петер вздохнул с облегчением - бог не выдал на этот раз. Он снова стал отряхиваться и только тут вспомнил о начальстве.
Черный «мерседес» лежал колесами кверху, и одно еще вращалось. Стоял резкий бензиновый запах - бак разнесло, бензин вытек, но почему-то не загорелся. Таким мелочам Петер привык не удивляться, ему пришлось насмотреться такого, во что уж точно нельзя было поверить: например, он видел стоящего мертвеца. Снаряд авиапушки попал в мотор, мотор разнесло, а дальше взрывная волна и осколки ворвались в кабину… Ничего там нельзя было разобрать, в кабине, - кто есть кто. Петер отошел от машины, и тут она загорелась. Что-то тлело, тлело - и дотлело до бензина. Вот и все. Приехали.
-Зачем вы подожгли машину? - спросили сзади.
Петер оглянулся. Это был невредимый, хотя и грязный донельзя господин Гуннар Мархель, - невредимый, грязный и во гневе.
-Так зачем вы ее подожгли?
-Скажите еще, что и налет я устроил, - сказал Петер, не желая вдруг сдерживаться.
-Я видел: вы подошли к машине, осмотрели ее, отошли - и она загорелась. Что, разве не так?
-Все так, - сказал Петер. - А что?
-Так зачем вы ее подожгли?
-Я не поджигал.
-Вы же сами признались!
-В чем?
-В том, что поджигали!
-Наоборот, я это категорически отрицаю.
-Но вы подошли к машине, потом отошли, и она загорелась! Следовательно, вы ее подожгли, не так ли?
-Разумеется, не так.
-А как?
-Я подошел к машине, осмотрел ее, отошел, и она загорелась.
-Без причины?
-Без причины даже лягушки не квакают.
-Ну?
-В смысле?
-В смысле - я жду от вас признания.
-В чем?
-В том, что вы подожгли машину, принадлежащую министерству пропаганды.
-Я же говорю, что не поджигал.
-Что же она - сама загорелась?
-Выходит, что так.