В течение нескольких лет у Мэйфэн родилось еще двое детей, обе девочки, и они с Инем перестали надеяться на появление сына; и четырех детей прокормить было сложно. Семья жила за счет собственных посевов, на выручку от продажи овощей и небольшую зарплату Мэйфэн; они покупали только то, что не могли вырастить. Но не хватало и этого. Дети постоянно болели. Лекарства и посещения врача опустошали семейный бюджет, скромно ютившийся под прогнувшимися кроватными ламелями. Нань бросила школу ради работы на ферме вместе с отцом, а ее старшая сестра устроилась на кроличью бойню. Две младшие девочки были еще слишком малы. Деньги и еда, еда и деньги таков был жизненный догмат семейства Мяо.
Впервые Шэнь Линь увидел Нань, когда она продавала овощи, держа корзину на сгибе локтя. Две густые черные косы свисали до самого пояса. Ему было тринадцать, а ей пятнадцать, но, по его словам, он уже тогда понял, что она станет его женой.
Разумеется, Нань даже не обратила внимание на низкорослого тощего поклонника со смуглой кожей. Он, скорее, смахивал на ребенка. Как и все деревенские девушки, она была без ума от Аньмина Ву.
Его родители работали учителями, но известность их семье принес дедушка, преуспевающий портной, к которому девушки со всего Сычуаня сбегались ради ципао и прочих праздничных нарядов. В отличие от остальных мальчишек в тусклых серах костюмах Аньмин всегда одевался по последнему слову моды, согласно шанхайским трендам. Помимо этого, он отличался в учебе и спорте: произносил речь на выпускном, являлся президентом класса и даже поставил рекорд в беге на четыреста метров.
В выпускном классе Аньмин прошел пробы в школьный спектакль и получил главную роль: он должен был сыграть скромного фермера, влюбившегося в лунную богиню в исполнении Нань. Аньмин, разумеется, уже слышал о ее красоте, но когда он как следует ее рассмотрел густые ресницы, белая как лепестки цветов кожа и легкий румянец, то понял, что должен быть с ней. За время репетиций они влюбились друг в друга так же чисто и светло, как и их персонажи. Хотя романы между учениками строго порицались, Аньмин все равно ухаживал за Нань, и все считали их отличной парой.
Все, кроме Мэйфэн.
Начался 1967 год; к власти вернулся Мао Цзэдун. Cемейство Ву, благодаря нескольким поколениям талантливых дельцов располагавшее значительными накоплениями, явно относилось к буржуазии. Мэйфэн прекрасно понимала, что рано или поздно хунвейбины придут за Аньмином, его братьями, сестрами и остальными родственниками и вышвырнут их из дома, заставив трудиться до самой смерти. О деньгах, собственности и титулах можно было позабыть. Ни красота, ни таланты не спасли бы Аньмина от того, что он носил фамилию Ву. Мэйфэн ни за что не позволила бы дочери связать судьбу с таким человеком.
Она запретила Нань ходить на репетиции (ничем не примечательная дублерша с родинкой в виде звездочки на подбородке вскоре станет знаменитой на всю страну актрисой) и видеться с Аньмином. Чтобы план сработал, она даже решила отправить дочь к тете в соседнюю деревню Нэйцзян. Мэйфэн выбросила все вещи, найденные под кроватью Нань: любовные письма, шпильки и красный матерчатый мешочек с кусочками гибискуса. Она нанесла визит семье Аньмина, где устроила настоящий скандал и приказала матери юноши держать своего сына-бездельника подальше от ее дочери. На крик сбежалась вся деревня. Матери Аньмина ничего не оставалось: она была слишком благопристойна.
Нань так и не удалось попрощаться с любимым. Она переехала в Нэйцзян с плетеной сумкой, в которой лежали две хлопковые рубашки и пара брюк темно-синего цвета, это была вся ее одежда. Тетя с матерью договорились своевременно изымать любые письма, не давая им даже упасть на порог дома семейства Ву. В следующем месяце Аньмин отправился в Чунцин: он был первым жителем деревни, поступившим в колледж. Правда, к учебе приступить ему не удалось. Не успел он распаковать вещи в общежитии, как хунвейбины схватили его и отправили в трудовой лагерь; на следующий год он скончался там, забитый до смерти парнем, у которого украл пайку батата.
Услышав эту новость, Нань упала в обморок. Оказавшись в Нэйцзяне, она стойко переносила все трудности, в глубине души надеясь, что после колледжа Аньмин вернется в деревню. За то время, что они репетировали спектакль, он пообещал жениться на ней, сказал, что не полюбит никого другого. Они и правда любили друг друга как фермер и лунная богиня, даже небеса не смогли бы их разлучить.
Но Аньмин умер. Любовь Нань не успела созреть: ее сердце будто застыло на месте, пораженное, полное чувства вины. Она боялась, что он так и не узнал, почему ей пришлось уехать. Ее мать могла придумать что угодно, лишь бы убедить юношу, что Нань уже остыла к нему или того хуже была обещана другому.
Увидев, что Нань стала буквально таять на глазах, тетя решила немедленно отправить ее обратно к матери. Мэйфэн хватило одного взгляда на дочь, чтобы пройти двадцать километров до храма Улин на горе Цзиньфушань, по соседству с которым в деревянной хижине жила старая пророчица. Она принимала пожертвования от стекавшихся со всей страны паломников, которые желали изменить свое будущее. Мэйфэн попросила ее разорвать связь между Аньмином и Нань согласно китайскому поверью, даже после смерти красная нить судьбы способна удерживать две родственные души. Она принесла с собой газетную вырезку с новостью о поступлении Аньмина в колледж Чунцина. Взглянув на выцветший черно-белый снимок, провидица сообщила именно то, чего опасалась обеспокоенная мать: связь между влюбленными еще не ослабла. Но затем она успокоила гостью, сказав, что разорвет нить раз и навсегда всего за пять юаней. Мэйфэн послушно достала деньги из потайного кармашка в нижнем белье.
Провидица провела обряд разрыва привязала нить к двум камням, один из которых символизировал Аньмина, а другой Нань, и несколько раз пронесла конструкцию над горящими свечами, пока нить не порвалась. Вся процедура заняла не больше двух минут: божества действовали быстро и решительно. Только после того, как Мэйфэн увидела, что от красной нити к бесцветному небу потянулись крошечные струйки дыма, она поверила, что ее дочери больше ничего не угрожает. Домой она вернулась бодрой и энергичной. Оставалось только ждать.
Шли годы. Инь скончался во сне от пневмонии: ничем не примечательная смерть, как и вся его жизнь. Мэйфэн пришлось в одиночку воспитывать четырех дочерей, вместе с этим взяв на себя всю работу по дому и хозяйству. В пятьдесят три года она по-прежнему взваливала на плечи тяжелый мешок, с которым шла три километра от рисового поля до дома, это была работа для женщины вполовину младше нее. «Ты точно доживешь до ста лет, говорили окружающие, восхищаясь ее образом жизни, ты ведь так легка на подъем».
Однако от взгляда людей ускользали те бессонные ночи, когда Мэйфэн, нервно ворочаясь в кровати, с ужасом думала о судьбе своей второй дочери. Из-за обморока от анемии и истощения Нань не смогла сдать вступительный экзамен в колледж и устроилась на швейную фабрику. Она жила с матерью, помогая ей с остальными детьми, но по ней явно было видно, насколько она несчастна. У нее не было ни друзей, ни женихов; любые предложения руки и сердца напрочь отвергались, а все выходные она проводила у горящей свечи, штопая дырки на старой одежде. Былая красота постепенно увядала: под глазами у девушки образовались темные мешки, худоба стала настолько болезненной, что косточки на запястьях начали походить на острые валуны. Мэйфэн проклинала старую каргу-провидицу, которая наживалась на надеждах бедных людей, и поклялась вернуться на гору Цзиньфушань, чтобы сорвать зло на «этой шарлатанке». Она даже спланировала поход с той же настойчивостью, с которой бралась за любые дела: отряхнула пыль с ботинок, собрала еды в дорогу и достала трость. Но буквально на следующий день стояло раннее зимнее утро с ледяным дождем и шквалом завывающего ветра на пороге ее дома оказался молодой человек.