- И плакать не стану. Сейчас я поеду в Тараскон - нужно сообщить обо всем отцу.
-В этом нет нужды. Твой отец узнает обо всем от своих лазутчиков. Он подослал их еще вчера, когда до него дошли слухи о наших приготовлениях. Во время церемонии здесь находилось двое его людей. Один уже уехал, а второй, по моим сведениям, все еще околачивается поблизости. Так что не беспокойся, твой отец будет прекрасно осведомлен.
Но Филипп покачал головой:
-Это не меняет дела. Все равно я должен ехать.
-Глупец! Тебе сильно хочется быть выгнанным в шею?
-Нет, вовсе не хочется. Но поступить, как советуешь ты, значит признать свою вину. А я не чувствую себя виновным, я не собираюсь скрываться от гнева отца. Пусть он сам прогонит меня, так моя совесть будет чиста.
-А если для очистки твоей совести отец решит упрятать тебя в темницу?
Филипп поежился.
-Все равно, - сказал он, храбрясь. - Все равно.
-Упрямец ты этакий! - проворчал Гастон. - Хорошо, я поеду с тобой. Где мне деваться, раз уж я сам эту кашу заварил!
Глава VII
Изгнание
-Прошу прощения, монсеньор, - виновато произнес начальник городской стражи, встречавший Филиппа и его друзей на подъемном мосту у главных ворот Тараскона. По всему было видно, что сейчас он предпочел бы находиться где-нибудь другом месте, только не здесь. - Господин герцог, отец ваш, строго-настрого велел не впускать ваше высочество ни в город, ни тем более во дворец… Право, мне очень неловко, - смущенно добавил начальник стражи после короткой паузы. - Ведь вы знаете, как мы к вам относимся. Но приказ есть приказ, мы люди военные и привыкли повиноваться… Вы уж не обессудьте, монсеньор…
-Все в порядке, не беспокойтесь, - сказал Филипп, спешившись; его примеру последовали остальные молодые люди. - Я приехал лишь затем, чтобы сообщить отцу о происшедшем. Но вижу, это сделали и без меня.
-Слухами земля полнится, монсеньор. Ваш отец в ярости, и вам лучше не попадаться ему на глаза. Он хотел было издать указ о вашем аресте, но, слава Богу, преподобные отцы сумели отговорить его.
-Преподобные отцы? - переспросил Филипп, делая ударение на множественном числе.
-Падре Антонио и падре Марк, - пояснил начальник стражи, - какой-то священнослужитель из Тулузы. Он прибыл сегодня днем с посланием от его преосвященства архиепископа.
-Понятно, - сказал Филипп. - Наверное, мы с ним разминулись. Да, кстати, я хотел бы переговорить с доном Антонио. Может, он согласится поехать со мной в Кантабрию.
Начальник стражи утвердительно кивнул:
-В его согласии можете не сомневаться. Его преподобие, узнав о случившемся, немедля изъявил желание покинуть Тараскон и последовать за вашим высочеством, куда бы вы ни направились. Как раз сейчас он занят сбором ваших вещей.
-Вот и хорошо. Я не стану отвлекать его, так что будьте любезны, передайте ему, что я буду ждать его в Кастель-Фьеро.
-Непременно передам, монсеньор.
Филипп хотел еще что-то добавить, но не успел. В это самое время у ворот возникла суматоха, послышался громкий, не терпящий возражений приказ: «Дорогу его светлости!». Толпа зевак, собравшихся перед мостом, поспешно расступилась, освобождая проход. Начальник городской стражи тотчас вытянулся по струнке. Выражение его лица стало непроницаемым.
К мосту приближался герцог.