Лошадь, в ней он узнал их местную кобылу Весту, шустро бежала по дороге. Двое конвоиров сидели сзади и весело переругивались, обсуждая нападение. Мимо потянулись поля, перемежавшиеся зелёными кудрявыми рощицами, среди ржи мелькали голубые цветы васильков и белые ромашки, лёгкий ветер чуть заметно колыхал тугие колосья. Потом пажити закончились, и потянулись луга с одинокими стогами заготовленного на зиму, но не убранного под крышу сена, а затем начались полузаброшенные заросшие сорняками поля, на которых уже стали прорастать сосны.
Наконец их привезли в соседнее село Омот и затолкали в какой-то амбар на краю деревни. Гетан так и не пришёл в себя: он стонал и метался в бреду. Но кровь из раны на плече течь у него перестала, и на голове тоже образовался неровный бордовый рубец. Нита ничем не мог ему помочь, и только когда им в широкой баклаге дали воду, он с трудом связанными руками смочил тряпицу и положил её на обжигающе горячий лоб старосты. Паренёк попытался напоить Гетана водой из пригоршней, но это ему плохо удалось, он только облил его лицо. Поесть пленникам кинули несколько ломтей чёрствого хлеба и какую-то уже начавшую подвядать зелень. Видно было, что за ними следят, чтобы с голоду не умерли, но баловать разносолами их никто не намерен.
На улице постепенно стемнело, к вечеру там разбушевался ветер. На небе проступили частые мелкие звёзды. Большая, но уже убывающая луна выплыла на востоке. Нита видел это в узкое окно над дверью. Он съел одну горбушку хлеба, пожевал вялые листики и, запив всё это водой, благо той было много, начал потихоньку осматривать помещение, где их заперли. Верёвку с него сняли. Мальчуган непременно хотел воспользоваться любой возможностью, чтобы сбежать, и внимательно осматривался по сторонам. Гетан стонал и ворочался, но в себя не приходил, и паренёк не знал, чем ему помочь.
Он обошёл и осмотрел весь амбар, но бежать сейчас не представлялось возможным, и Нита улёгся спать на клочке соломы в одном из углов постройки.
Ночью он спал беспокойно, постоянно просыпался и прислушивался, его будили то ли стоны и метания в бреду старосты, то ли какие-то шумы и голоса на дворе. И только на утре, когда над горизонтом стал разгораться перламутрово-розовый рассвет, забылся лёгким сном. Разбудил его голос Гетана. Тот звал его.
– Нита, подойди сюда, – слабой рукой поманил он рыжеволосого мальчугана, – хорошо меня отделали, – староста мрачно сплюнул кровавой слюной под ноги. – Ну да ничего, мы ещё скажем своё последнее слово! – пробормотал он. – Подойди поближе.
– Тебе больно? Воды?
– Нет, подожди, – остановил его Гетан.
– Что они с нами сделают? Зачем они нас сюда притащили?
– Что сделают? Тебя, скорее всего, в город отправят, учить чему-нибудь будут. А меня, меня… – он не договорил. – И так понятно… – Гетан косо усмехнулся уголками губ.
– Я не хочу у них учиться! – яростно воспротивился Нита.
– Кто тебя спрашивает… О наших желаниях речь не шла! – окровавленный рот Гетана слегка скривился.
– Я сбегу. Я хочу найти Ату. Они меня не удержат.
– Ату? – изумился Гетан, – она погибла.
– Нет, – воскликнул мальчуган, – маленькую Ату! Они забрали её.
– Зачем? – изумился Гетан. – Она же Ата! Да и где ты собираешься её искать?
– Не знаю, – впервые задумался об этом Нита, – но где-то она есть.
– Где-то, может, и есть, – тяжело вздохнул Гетан, – возможно, и повезёт тебе, только… – он поманил паренька поближе. – Бежать тебе действительно надо, и быстро, – горячо зашептал он ему на ухо, – как стемнеет, так и тикай. До Арво доберёшься, найдёшь дом Герена. Ему расскажешь всё. Я не успел сообщить. Он тебе поможет. Возьми вот, – он попытался снять у себя с головы тесёмку, заляпанную кровью и грязью. – Покажешь…
Раздались тяжёлые шаги; заскрипев петлями, дверь распахнулась, и в свете луча, упавшего поперёк амбара столбом, взвилась пыль.
– Ты! – заскорузлый грязный палец упёрся в Гетана. – На выход, живей!
Гетан с трудом, придерживаясь рукой за стену и стиснув зубы от боли, поднялся и пошатнулся.
– Пошли, давай, шевелись! – двое дюжих краснолицых мужиков подхватили старосту под руки и потащили к выходу.
– Помни, что я сказал, – бросил тот взгляд на мальчугана, морщась от боли, с трудом держась на ногах и едва поспевая за своими конвоирами. Нита вскочил, хотел было побежать, выскочить за ними, но его грубо оттолкнули, и дверь со скрежетом снова захлопнулась, взметнув напоследок в воздух новый столб пыли. Лязгнул засов. В амбаре опять стало сумрачно и уныло.
Нита остался один, он сидел на полу, сжимая в руках повязку с волос Гетана. Он встал, потёр бок – рёбра от удара болели до сих пор – и начал ещё раз внимательно осматривать помещение.
«Я должен бежать. Я не хочу ждать милости от этих неназываемых в плащах. Да и учиться у них я ничему не желаю. Вообще, с чего Гетан взял, что меня возьмут в обучение? Зачем я им нужен? Я должен бежать и разыскать Ату, раз уж в тот раз не смог её спасти».
Стены амбара были крепкими, каменный пол не оставлял возможности сделать подкоп. Оставалась только крыша. «Если взобраться на перекрытия и ночью, осторожно раздвинув солому, улизнуть?» Нита подпрыгнул, подтянулся, но в этот момент снова раздались скрежет отодвигаемого засова и скрип открываемой двери, конопатый паренёк кубарем свалился вниз.
Заглянувший в амбар кряжистый краснощёкий мужик с подозрением посмотрел на него.
– Кличут тебя, пошли! – произнёс он, запутывая запястья Ниты верёвкой.
Мальчугана вывели во двор. Солнце уже миновало полдень, на лазоревом небе медленно проплывали белые кудреватые облачка. Стало припекать. После тёмного помещения Нита жмурился и оглядывался по сторонам.
Далеко его не повели. Конвойный показал жестом на один из стоящих вблизи, будто случайно, в беспорядке наставленных домов. Нита удивлённо отметил, что тот как две капли воды похож на дом их старосты. Даже занавески на окнах были такие же голубенькие, в цветочек.
Провожатый втолкнул его в сенки, а затем в горницу. Переступив через высокий порог, Нита с изумлением заметил, что и внутри дом в точности повторял жилище Гетана. Те же половички, так же расставлены скамейки и утварь. Но осмотреться мальчугану не дали. Конвоир с силой толкнул его в спину. Чуть не упав, Нита шагнул вперёд и увидел перед собой всё того же высокого седого человека, который говорил с ним в родном селе.
Тот сидел посреди комнаты напротив окна, и свет, падающий на него сзади, создавал иллюзию, что его волосы сияют, и над седой головой отблёскивает нимб. Незнакомец внимательно рассматривал мальчугана проницательным, строгим, испытующим взглядом.
– Ну что ж, пришло время с тобой познакомиться, – произнёс он мягко, но в то же время властно, – я не хотел тебя обижать, просто так сложилось в этой жизни.
Нита молчал, глядя с ненавистью на сидевшего перед ним человека.
– Меня зовут… – он немного помедлил. – Эйрик Марен. Ты ведь Нита?
Нита продолжал угрюмо молчать.
– Очень жаль, что ты не хочешь общаться, я мог бы многое тебе предложить.
– Мне ничего от вас не нужно.
– В тебе говорят обида и гордость, а не здравый смысл. Ты же всегда знал, что ты не такой, как все. Тебе всегда хотелось выделиться, быть первым. Пока это не получалось, но я могу помочь тебе исправить эту ситуацию, – голос стал вкрадчивым и убаюкивающим.
«Что я, в самом деле, – подумал Нита, – человек помочь хочет, а я злюсь на него, упрямлюсь. Он ведь не со зла. Он не хотел. Стоп. Он ударил меня! По его приказу забрали Ату», – холодная как лёд отрезвляющая мысль неожиданно возникла в голове. Нита поднял голову и смело посмотрел Эйрику в глаза.
– Я и без вас не такой, как все! Я и так особенный! Ты ничем не можешь мне помочь и ничего не можешь со мной сделать, – сначала с трудом, а потом всё твёрже и увереннее произнёс он, – я сам по себе, и мне не нужна ничья помощь!